Их мысли продолжали танцевать и переплетаться друг с другом.
– Мне жаль, что ты не можешь уйти со мной, – сказала Тах в ответ на немой вопрос.
– Ты вернешься когда-нибудь? – невысказанная мольба.
– Я должна.
– Ах да, твое тело все еще здесь.
– Не только. Здесь есть ты, и я помогу тебе, если это будет в моих силах.
Тах помедлила. Темные глаза Блоута молили ее. Он отвел взгляд, пробормотал:
– Блез знает, что ты сбежала, они ищут… тебе лучше идти.
Стиснув зубы, Тах втянула воздух. Взяла лицо Блоута в ладони, склонившись для поцелуя. Его дряблые руки обернулись вокруг ее талии, привлекли ближе. Тах начала дрожать. Это не имело никакого отношения к таксианскому отвращению к изуродованным. Это были ее мучительно скручивающиеся внутренности.
Зубы Блеза, прокусывающие ее нижнюю губу в его нелепой и злой версии поцелуя. Удушье, когда он толкал член в ее горло.
Тахион всхлипнула, когда ладони Блоута плотно сомкнулись на ее запястьях.
Он отнял ее руки от своего лица, заставляя ее отодвинуться.
– НЕТ! – слова дрожали и искажались от переполнявших его мучительных эмоций. – Я не буду причинять тебе боль. Ты не должна помнить меня как того, кто причинил тебе боль.
– Я обещала! – крикнула Тах.
– И я хочу этого! Но не так. Не тогда, когда все, что ты помнишь, – это насилие! Арахис, помоги ей спуститься. – Джокер взбежал на спину Блоута. Поддержал Тахиона под локоть. – Поспешите.
Спускаться вниз было труднее. В какой-то момент Тахион просто села и соскользнула вниз. Ее платье и руки все были испятнаны выделениями Блоута.
Она оглянулась на стену плоти.
– Нет, Арахис. Я должна это сделать. Я должна вернуться обратно. Я не могу оставить его так, нарушив слово.
– Нет, доктор, мы должны идти. Он еще больше расстроится, если вас схватят.
Они прошли через секретную дверь. Последнее, что слышала Тахион, был плач мальчика.
В конечном счете страх может убить вас. Все начинается с иссушения воли, тело превращается в дрожащую больную скорлупу. Тах достигла этого состояния. Без Арахиса, поддерживавшего ее под руку, она бы никогда не дошла до пещеры, в которой они теперь стояли. Целую жизнь назад она уклонилась бы от этой грубой поддержки. Но она прошла сквозь пот, зловоние, дряблое вздутие, которое было Блоутом, и почувствовала его любовь и его отчаяние. Она была изнасилована красавцем Блезом и узнала его ненависть.
– Это не важно, – шептала она, опустившись на песок, покрывавший пол пещеры.
– Что, доктор?
Она посмотрела на него. Печальные, печальные глаза. Щель на месте рта.
– Арахис… ты очень красивый человек.
– Нет, доктор. Я джокер. – Склонившись, он подал ей свою единственную руку. – Вы отдохнули? Можете идти? Этот Блез… он знает, что мы в бегах.
Звук падающей воды привлек ее внимание. Она оглянулась и увидела источник.
– Дай я умоюсь. Так будет легче.
– О’кей, – сказал Арахис с сомнением.
Вода была ледяной, но она привела ее в чувство, словно пощечина. Она посмотрела на свое платье. Раздался слабый стон отвращения, и она стянула его через голову. Встала под крошечный водопад, который первым привлек ее внимание. Вскоре воды бассейна стали черными от выделений Блоута. Она снова надела платье, дрожа от его липких прикосновений, но наконец-то она была чистой, и вонь прекратилась.
Они пошли дальше. Тахион взяла Арахиса за руку. Он посмотрел на нее и улыбнулся. Наслоения слюды в боковых проходах излучали мягкий фосфоресцирующий свет. Тахион не был геологом, но он не думал, что слюда может создать подобный эффект. Тщательно продуманные колонны сталактитов и сталагмитов, тянущиеся друг к другу, желтовато-розовые, цвета морской волны, янтарные.
– Арахис, остров Эллис – не настоящий остров, – сказал Тах, приглашая к разговору. Они проходили еще одним подземным гротом, и, забавляясь, Тахион подняла маленький камушек, бросив его в зеркально-чистую воду. Отраженные сталактиты и сталагмиты заплясали, словно каменные танцоры.
Мозолистая кожа лба задвигалась, словно земля от подземных толчков, когда Арахис нахмурился.
– Но он окружен водой, – сказал джокер.
– Но под его поверхностью не может быть пещер.
– Но вот они есть, – сказал Арахис с упрямой практичностью, которая превратила всю интеллектуальную болтовню Тахиона в глупость.
Тахион кивнул, пожал плечами и замер на полужесте, увидев паука. Размером с журнальный столик, он целенаправленно шел через пещеру, его восемь многочленных ножек издавали ужасный скрипящий звук. Тихий всхлип страха прорвался сквозь ее сведенное спазмом горло.
Арахис проследил ее испуганный взгляд. Добавив дерзкое покачивание к своей жесткой походке, он прошел к пауку и рукой провел сквозь его тело. Оно распалось, словно разбившаяся капля масла. Шарики эктоплазмы разлетелись во всех направлениях.
– Не бойтесь. Они ненастоящие. Никто из них ненастоящий. Здесь есть разные вещи. Монстры, и люди, и просто вещи. Я думаю, это место, где оживают кошмары.
– Чьи? – спросила Тахион, слегка задыхаясь.
– Может быть, кошмары всего мира. Может быть, только наши, тех, кто на Роксе, я имею в виду.
– Тогда мои кошмары…
– О, может быть, некоторые и бродят поблизости, – ответил джокер.
Эта мысль завораживала, и Тах оглядывалась, ища фрагменты своих ужасов. Было странное ощущение дежавю, когда она наконец заметила один, она так четко вспомнила сон, который дал порождение этому печальному фантому. Плачущая Коди. Это было так странно – Тахион никогда не видел, чтобы Коди плакала. Ощущение гротеска увеличивалось, потому что слезы бежали из-под повязки, но не из оставшегося целым глаза. Она вся была в своих зеленых хирургических одеждах, огромное пятно крови алело в промежности.
– Не позволяй им приближаться ко мне. Держи их подальше от меня. Не позволь им снова причинить мне боль.
На самом деле фантом не говорил. Тахион читал по губам. Сны о насилии мучили ее. О своем собственном и о насилии над Коди. Была ли она в безопасности или Блез подверг ее своим самым жестоким нападкам и унижениям?
Арахис забеспокоился, увидев ее напряженный пристальный взгляд и побелевшие губы.
– Хотите, чтоб я разбил ее, доктор?
– Нет, не трогай ее. Никому не позволяй ее трогать. – Тахион возобновила свое бесконечное путешествие к свободе.
Проходили минуты, измеряемые шарканьем их подошв по песку и сипом их утомленного дыхания. Тахион пересек им дорогу, двигаясь чуть наискосок. Тахион застыла и наблюдала за тем, как ее тело проходит мимо. Фантом был больше его настоящих размеров, жесткое выражение лица и суставы искусственной правой руки испачканы кровью.
