Дэвид Брин - Бытие

Женщина как будто пребывала в блаженном неведении относительно того, что мысли Хэмиша рассредоточились: часть его «я» продолжала притворяться, что он внимательно слушает, другая размышляла над разными далекими проблемами, а третья… он пытался представить себе, каково ее тело под этим шелковым платьем.

– Даже в древние времена конфуцианство сочетало глубокий консерватизм и веру в иерархию с концепцией меритократии. Талантливые дети бедняков и касты торговцев иногда могли пробиться на высшие уровни пирамиды, талантами и способностями укрепляя престиж своего вассала.

Она негромко, коротко икнула и отпила вина.

Хэмиш находил забавным то, как ее модель переплеталась с его, хотя и за одним исключением: он знал, какие холодные кибернетические существа неизбежно окажутся на самом верху социальной пирамиды, даже выше первого сословия. И все же в целом эта женщина была права… и интереснее всех прочих на этом конце стола. Вдобавок на нее что-то явно произвело сильное впечатление – скорее всего его статус знаменитости.

К десерту он решил смириться с неизбежным – на десерт подали великолепный торт, изображавший земной шар, и хозяин радостно разрезал его саблей, обнажив чередующиеся слои слоеного теста, мороженого и шоколада, под которыми, как и внутри самой планеты, лежало расплавленное ядро.

И даже потом, когда они, спотыкаясь и смеясь, шли в ее комнату, какая-то часть Хэмиша оставалась отстраненной – именно эта отстраненность столько лет заставляла Кэролайн держать с ним дистанцию, пока она окончательно не ушла. А еще позже он не мог перестать воображать, как ир решают преподнести себя в качестве идеальных конфуцианских мандаринов. Столь уверенных в себе, что способны терпеть и даже награждать лучших из тех, кто под ними. Позволят ли новые сверхпомещики нескольким людям покинуть свой шесток и присоединиться к ним на вершине? Может быть, в качестве киборгов, обогащенных новыми органами и способных действовать на их уровне?

Это была квинтэссенция того, что Хэмиш проповедовал десятилетиями. Однако, если честно, Хэмиш чувствовал, как его взгляды начинают меняться. Ведь появилась сильная тенденция хотеть такой судьбы. Безумная мечта боготворцев. Невозможно было отрицать ее притягательность.

Если грамотно провести переход, Новая Пирамида будет умной, изящной, спокойной. Люди получат возможность проводить выборы и развлекаться иными способами. Выше их аристократы будут поддерживать стабильность. А на вершине? Ир изящно впишутся в свою нишу, не подняв даже ряби.

Потом, по прошествии нескольких столетий спокойствия, возможно, мы сможем достать из какого-нибудь темного холодного чулана этот проклятый Гаванский артефакт и поговорить о звездах.

Оптимисты приводят доказательства того, что все обойдется, – например, что удалось избежать большой войны, хотя вспышки были и в нескольких случаях едва удалось ее избежать, или что сегодня большинство индивидов знают о мире гораздо больше, чем их предки. Даже при нынешних недостатках миллионы работают с надеждой выбиться из нищеты и увидеть своих детей здоровыми и образованными. За исключением горячих зон токсоплазмы межличностное насилие в расчете на тысячу человек заметно сократилось.

Да, некоторые модели и слухи предсказывают близкий большой пожар – скорее между классами, чем между государствами. Но кому хочется, чтобы такое случилось?

А что, если оптимисты правы? Допустим, в настоящем поколении мы в среднем становимся умнее и здоровее. Но это среднее, а миллиард из десяти миллиардов населения погружается в гнев, в догматическую окостенелость, в повторение уже известных ошибок. Вы знаете таких людей. Узнаете их черты в своих соседях? Или в лице, которое смотрит на вас из зеркала?

Помните: один вредитель способен уничтожить то, что возведено многими руками. Нужны тысячи профессионалов, чтобы противостоять опасности, выпущенной одним злобным дизайнером-программистом или биотехнологом. Социопаты ничуть не умнее прочих – обычно как раз наоборот. Но на их стороне элемент неожиданности плюс хрупкость общества со многими уязвимыми точками, куда можно нанести удар.

Предположим, уровень добра и мастерства и дальше будет расти и с каждым годом все больше приличных творческих, компетентных людей будут вливаться в силы, противостоящие социопатам. Достаточно ли этого? Возможно.

Но предположим, кто-нибудь найдет простой способ делать черные дыры или антиматерию, используя доступные материалы и с достижимыми затратами энергии. Даже если 99,999 процента населения воздержатся от этого, остающаяся безумная тысячная доля процента способна погубить всех остальных. Есть и другие сценарии – возможности, позволяющие одному безумцу уничтожить всех прочих независимо от того, сколько среди нас хороших и нормальных людей.

Если процентное отношение улучшится, но серии не сойдутся, у нас нет надежды.

Пэнь Сянбин очень хотел прислушаться к замечанию, сделанному чужаком из мирового камня. Когда ему показали существ, живущих внутри межзвездного посланца-яйца – Гаванского артефакта, который изучали в Америке, – Посланец Осторожности ясно выразил свое отвращение и ненависть, назвав существ, живущих внутри того сосуда, лжецами.

Несмотря на многочисленные проблемы, трудности перевода, это слово прозвучало отчетливо и ясно. Что было загадочно и отчасти пугало. Полу, Анне и профессору явно хотелось узнать об этом побольше. Но доктор Нгуен настоял на том, чтобы придерживаться списка заранее составленных вопросов.

Поэтому Бин сосредоточился на изображении новой серии старинных иероглифов. Когда цепочка иероглифов поплыла по поверхности объекта, Бин повторил ее вслух:

– Как вы прибыли на Землю?

Ответ состоял из двух частей. Пока Посланец Осторожности чертил иероглифы и произносил древние слова, рядом возникал рисунок, начинавшийся как ночная тьма. Анна Арройо с помощью самого большого 3D-экрана увеличила изображение, и они увидели черное пространство, усеянное звездами.

С прекрасной и удивительно старомодной лукавостью профессор Ян Шэнсю вслух перевел древние идеограммы:

Одна звезда среди мириада пылинок, казалось, пульсировала, испускала острые узкие лучи…