Машины заменяют людей на «вновь затопленных» площадях.
Но расширение возможностей машин приводит к расширению задач человека, поднимая стоимость того, что человек делает хорошо. И у людей возникают новые возможности – как молодые горы встают из моря.
Робин Хэнсон, вымышленный герой из вебсим-пьесы «Трилемма»Прозвенел гонг, сзывая гостей в банкетный зал размером с частный самолетный ангар. Личный ливрейный лакей Хэмиша придвинул цистерцианский средневековый стул с высокой спинкой, а потом на протяжении всего обеда стоял рядом, наполняя хрустальный кубок с золотыми краями и накладывая еду на тарелки из подлинной лунной почвы. (Знаменитый обеденный сервиз Руперта Глокуса-Вортингтона, изготовленный, когда запас лунного камня НАСА был выставлен на торги для оплаты долгов.) Все невероятно дорогое, но больше всего Хэмиша удивляли слуги.
Да разве можно?
Дело не в цене. Достигнув семи или восьми девяток в рейтинге богатства, вы можете позволить себе любые частные услуги для выполнения какой угодно задачи. Нет, дело в конфиденциальности, которую невозможно купить только за деньги. Чем больше людей участвует в обсуждении, тем вероятнее утечки – от слухов до полных изложений. Несмотря на все строгие правила и щит Фарадея, чтобы отгородиться от Всемирной сети, любой человек в комнате может иметь при себе какое-нибудь новое усовершенствованное устройство. Принимая во внимание гонку технологий, ни один богач не может быть совершенно спокоен. Небольшая начинающая компания, любительская группа или даже жалкое законное правительство способны на короткое время взять верх.
Хэмиш гадал, как главные семьи клайда: Глокус-Вортингтоны, бин Джалисы, Боголомовы, Дюпон-Вонессены, Ву Чены и другие – могли допустить присутствие на встрече такого количества посторонних. Даже если обеденное великолепие предназначалось для легких светских бесед, а главную тему оставили на завтра, все равно кто-нибудь может выпить лишнего и начнет болтать.
За супом Хэмиш непринужденно беседовал с социальным психологом из Дхарамсалы, но продолжал размышлять. Может, у слуг установлены гипнотические блоки преданности. В большинстве мест они незаконны. Но Швейцария и Лихтенштейн так и не присоединились к Европейскому Союзу. Или им обещаны выплаты в будущем, спустя десятилетия, но только если их преданность не будет вызывать сомнений.
Есть один великолепный подход – метод Таты. Найдите далекую деревню, прозябающую в нищете, болезнях и безнадежности. Вложите довольно денег, чтобы она преобразилась: школы, больница, работа для всех, стипендии для умной молодежи. Создайте местный культ благодарности. И вот вам надежный источник преданных слуг, которые все для вас сделают. К тому же это хорошая реклама.
Или того же можно добиться по старинке. Шантажом. Предай нас. И мы сообщим копам, что ты сделал. Посмотрев на своего личного официанта, Хэмиш заметил, что под шелковой ливреей этот человек очень худ. Хэмиш допил вино и, пока его бокал снова наполняли, заметил на тыльной стороне ладони слуги следы сведенной татуировки, возможно, указывающей на буйное прошлое.
Будь у меня очки, я мог бы получить выполненный в цветах анализ рисунка. Но забавней сопоставлять увиденное старомодным способом.
На самом деле Хэмиш отлично проводил время, постоянно делая заметки, которые потом подробнее разработает его штат. Читатели и зрители такое любят! Конечно, его богатый злодей должен быть из какого-то иного круга богачей. Возможно, техмиллиардер-надерит или богатый безумный ученый. Или член какой-нибудь либеральной клики… ни в коем случае не из клайда! Особенно сейчас, когда эта элита элит договаривается с Тенскватавой.
Тем временем социолог слева от него рассказывала о своем завтрашнем выступлении – о неоконфуцианской этике прагматизма и Новой Пирамиде. Хэмишу было так хорошо, что он не стал интересоваться, где она стащила вторую часть заголовка.
– Понимаете, мистер Брукман, с угасанием Просвещения то же самое происходит с ромбической социальной структурой, в которой доминирует обширный и энергичный средний класс. Такой порядок воспитывал отзывчивость и творческие способности, но и хрупкую мягкость, китчевую культуру и переменчивые привычки, поразившие вашу Америку – вечного подростка.
Хэмиш ответил вежливой улыбкой, которую дама приняла за глубокий интерес. Она пошевелила изящно раскрашенными пальцами.
– Такой тип социального порядка нестабилен. Он слишком зависит от высокого уровня грамотности, вежливости, уверенности и общего сознания цели. Как в древних Афинах и во Флоренции, он просто побуждает буржуазию пререкаться из-за тривиальных проблем. Преувеличенно реагировать на одни угрозы, но вовсе не замечать других.
Социолог очень старалась завладеть вниманием Хэмиша, улыбаясь и слегка наклоняясь к нему, чтобы он не отвлекался, всякий раз как он отрывал взгляд от тарелки – на этот раз от рыбы, жареного желтохвоста, блюда очень дорогого, даже с настоящим шафраном. Он вежливо отвечал ровным взглядом, заметив, что дама гораздо привлекательнее, чем ему показалось сначала. Хэмиш отпил глоток вина, позволил официанту наполнить бокал, а женщина тем временем продолжала:
– Как учил Платон, постоянство правления требует широкого основания и резкого сужения к вершине – небольшому, но сверхквалифицированному правящему классу, рожденному и воспитанному, чтобы властвовать. Этот метод на 99 процентов усвоили все постагрокультурные цивилизации. Даже при так называемом советском коммунизме власть вскоре сосредоточилась в руках нескольких сотен семей номенклатуры – классическое феодальное общество вопреки поверхностной эгалитарной риторике.
«Неужели она считает, что я этого не знаю?» – подумал Хэмиш. Лениво кивая и не прерывая зрительного контакта, он тем временем прислушивался к другим разговорам. С другой стороны от него бразильский крупный фабрикант удобрений пересказывал предположения об Артефакте чужаков, наскучившие уже несколько часов назад.
Тем временем через стол от Хэмиша ученый из круга советников Тенскватавы обсуждал вероятностно определенную ответственность – ученым и инноваторам предлагалось покупать страховые полисы, чтобы прикрыть возможные промашки, давая обещание остановиться и подумать, прежде чем приступать к рискованным экспериментам. Вариант Принципа Предосторожности – требование, чтобы бремя доказательств ложилось на тех, кто приносит перемены. Интересная альтернатива предположениям Научного Жюри, она позволила бы рынку рисков осуществлять регуляцию без привлечения чиновников.
