Антон едва заметно кивает Тигренку – он догадался, как та его обнаружила.
– Он может менять запахи, лица, даже пол. Но мы его схватим, – твердо отвечает Иной.
– Кстати, а почему Завулон не в штабе? – интересуется Тигренок.
– У руководства свои причуды, – с улыбочкой повторяет Темный.
– Думаю, готовит очередную пакость, – заключает Тигренок. – Еще одного мертвого Темного, слабенького и ненужного.
– Я отвергаю эти инсинуации, – ухмыляется Темный маг.
Антон вздрагивает. Быстро идет по кругу, склоняется к одному из Иных, сидящему за ноутбуком; на экранчике – карта Москвы, испещренная сеткой.
– Закурить найдется? – спрашивает Антон.
Парень – по виду «типичный программист», длинноволосый, бледный, в очках – молча протягивает ему пачку сигарет, зажигалку.
– Какие районы закрываем последними? – спрашивает Антон, закуривая.
– Останкино, ВДНХ, – рассеянно отвечает парень, даже не глядя на него. – К штабу выдавливаем гада…
– Спасибо, очень помог, – говорит Антон.
– Фигня, – отмахивается Темный.
Антон быстрым шагом идет к лифтам.
И у самых лифтов видит Костю – тот входит в штаб, он одет в темную одежду, в руках у него пачка каких-то бумаг. Костя почти натыкается на Антона, хмурится, делает еще несколько шагов – и оборачивается.
Антон, подошедший к лифту, останавливается, будто спиной чувствуя взгляд юноши-вампира. Оборачивается.
Несколько мгновений они смотрят друг на друга.
Костя приоткрывает рот, будто готовясь позвать на помощь, крикнуть… Но молчит, кусает губы.
Антон ждет.
Костя отводит взгляд. Перехватывает бумаги поудобнее. И уходит.
Антон вызывает лифт, резко, почти ударом, вдавливая кнопку.
Квартира Егора.
Мальчик сидит перед телевизором. В комнату входит его отец.
– Егор, сбегай мне за сигаретами.
– Темно уже, – косясь в окно, отвечает Егор.
– Опять эти страхи? – спрашивает отец. – Егор…
– Да не боюсь я больше никаких вампиров! – вскидывается Егор. – Магазин уже закрыт.
– Добеги до метро, – предлагает отец. С улыбкой продолжает: – Или погонишь старого отца?
– Вот уж сразу и старый, – ворчит Егор, вставая. – Денег дай…
Дворы, темная узкая улочка. По ней идет Антон, погруженный в задумчивость. Он уже в своем обычном облике.
Будто эхом слышатся голоса, которые он вспоминает:
«Останкино, ВДНХ… К штабу выдавливаем гада…» – программист из Дневного Дозора.
«Думаю, готовит очередную пакость… Еще одного мертвого Темного, слабенького и ненужного», – голос Тигренка.
«Вы же думаете, что я тоже стану Темным! Слабым, никчемным Темным магом», – голос Егора.
Антон кивает своим мыслям. Негромко говорит в пространство:
– Завулон… если ты слышишь… ты не мог рассчитать все. Ты подставил девушку-оборотня, чтобы заявить протест… ты подставил «дикарю» Темного мага в ресторане… сейчас очередь Егора?
Ему никто не отвечает, да Антон и не ждет ответа.
– Да, я приду к его дому. Я постараюсь его защитить, – говорит Антон. – Это и есть твоя цель? Но ты не мог предусмотреть всего! Всегда есть выбор… всегда есть поступок, который все меняет… Слышишь?
Последнее слово он уже кричит.
Но никто не отвечает. Только звонит в его кармане мобильник.
Антон замирает. Осторожно, будто гремучую змею, вынимает телефон из кармана. Медлит. Потом решительно прикладывает к уху:
– Алло!
– Антон? – раздается женский голос.
– Надя? – растерянно спрашивает Антон.
– Как ни позвоню, дома тебя нет, – то ли с иронией, то ли с кокетством говорит женщина. – Вкушаешь радости свободной жизни?
Антон молчит, лицо у него совершенно ошарашенное.
– Я вот что звоню, – переходя на деловой тон, говорит женщина. – Я, оказывается, тапочки у тебя забыла. Когда можно забежать?
– А… – бормочет что-то Антон.
– И если ты не против, – настроенным заранее «на скандал» голосом говорит женщина, – я бы взяла кое-что из дисков и кассет, мы же их все-таки вместе покупали…
Антон тихо, беззвучно смеется. Отключает мобильник. Размахивается и запускает его в кусты.
Он так там и лежит, снова начиная названивать, когда Антон уже удаляется по аллее.
Егор, что-то насвистывая, выбегает из подъезда. Во дворе уже темно, Егор идет вдоль дома – и тут его окликают:
– Мальчик…
Егор останавливается.
Неподалеку на скамейке сидит Максим. Задумчиво, печально смотрит на Егора.
Егор на всякий случай оглядывается. На улице еще много прохожих, едут по дороге машины, в окнах домов горит свет. Егор подходит к Максиму.
– Садись, – сдвигаясь по скамейке, говорит Максим.
– Вы Иной, – говорит Егор. – Я чувствую. Вы Светлый.
Максим морщится, будто от боли:
– Я Судия.
Егор безбоязненно садится рядом. С любопытством смотрит на Максима.
– Ну почему так? – спрашивает его Максим. – За что мне эта ноша? Я ведь не хотел… никогда не хотел этого… Но если я вижу, что какой-то человек – зло, что он несет людям страдания… если могу остановить его… что мне делать?
– Не знаю, – говорит Егор. – О чем вы?
– Да все ты понимаешь, – раздраженно говорит Максим. Он лезет за отворот пиджака, достает короткий деревянный кинжал. – Знаешь, что это?
– Игрушка, – говорит Егор.
Максим кивает:
– Игрушка… Когда я был в твоем возрасте, у меня был друг… мы иногда играли в мушкетеров, в рыцарей… сами делали себе деревянные мечи. – Максим улыбается воспоминаниям. – Это его кинжал. Он где-то услышал или прочитал красивое слово – мизерикорд. «Милосердие» по-ла-тыни. Так назывался кинжал, которым рыцари добивали раненых врагов.
Егор внимательно слушает.
– Он подарил мне этот кинжал, – продолжает Максим. – Сказал – пусть он служит тебе верой и правдой, убивай им зло… Даже не знаю, как я его не потерял… не сломал… пока не понял, что это не только игрушка. Может быть, он очень сильно верил в свои слова? И часть его веры перешла в деревянный клинок?
Егор улыбается.
– Он погиб, – неожиданно говорит Максим. – Три месяца назад. Упал с крыши этого дома… и зачем его туда понесло?
Теперь на лице Егора появляется изумление и опаска. Он помнит упавшего с крыши Темного Иного…
– И не спросишь никого… – говорит Максим. – И выбросить кинжал не могу! Я должен делать то, что делаю. Понимаешь?
– Что вы делаете? – тихо спрашивает Егор.
– Я Судия. Я убиваю порождения Тьмы, – отвечает Максим.
Егор пытается вскочить, но Максим крепко хватает его за руку, говорит:
– Не кричи! И попытайся меня понять – я не хочу этого делать! Но кто-то должен вас остановить, кто-то должен наказать зло!
– Я не зло, я ничего плохого не делал, я только ребенок! – громко говорит Егор. – Отпустите меня!
