– Бизон? – наконец-то дошло до Макса.
* * *
Люц, устроив в штабе резню, первым делом позаботился о вожаке островитян – считал его самым опасным. Тот поутру был мало способен на подвиги, да и не ждал нападения. Но натура садиста не позволила убить вождя стразу – нанеся несколько ран, Люц оглушил противника его же топориком, чтобы потом, в спокойной обстановке, неспешно завершить начатое.
Не завершил – удовольствия в том, чтобы терзать бесчувственное тело, он не находил.
Глубокая резаная рана лица – нож прошелся через лоб, свернув к подбородку; проткнуты оба плеча; поврежден глаз; проломлен череп. Несмотря на все это, Бизон был жив. Готы бросили его под стену штаба, дожидаясь, когда он придет в себя, чтобы с помпой завершить начатое Люцем. Время от времени даже гоняли кого-нибудь из пленников, чтобы поил бесчувственное тело. От вождя островитян смердело, его тело почернело от запекшейся крови, по нему шастали мириады мух, но он дышал и сердце его билось.
Эн, потрогав его пульс, покачал головой:
– Да уж… Анатолий – сильный мужчина…
– Он выживет? – недоверчиво спросил Макс.
Эн пожал плечами:
– Не знаю. У него сильная травма головы. Череп проломлен. Надо операцию делать, а как… Врача у нас нет – есть только справочники в ноутбуке…
– Надо их почитать – может, сами справимся, – неуверенно предложил Макс.
Эн покосился на него скептически:
– Голова – не пятка, но попробовать стоит.
– А с Мусой что?
– Бок пробит, ребро раздроблено. Легкое задето – это хуже всего. Пуля попала в один из магазинов. Не знаю, но похоже, что на пользу это не пошло – ранение серьезное.
– Тот гот Вонючку убил…
– Знаю. У Александра одного из смертников убили. Наташу помнишь, что на раздаче часто была? Ей голову проломили дубиной – видать, подвернулась под руку. И еще одну девочку, совсем мелкую, зарубили. Даже имени ее не помню… Шестерых ребят копьями серьезно проткнули. Трое уже все, четвертый вот-вот отойдет, еще двое – не знаю, может, и выкарабкаются. Нику руку сломали, у многих резаные раны от тесаков и ножей, задело некоторых стрелами, есть и серьезные случаи. Даже Прыщ наш пострадать ухитрился – в лопатку получил осколок. Далековато от взрыва был, но разворотило прилично. С нашей медициной хорошо если десятком погибших сразу и умерших позже от ран все закончится. Тебя, кстати, тоже зацепило. И вообще ты выглядишь плохо – весь кровью забрызган.
– Ерунда – руку задело стрелой. А кровь не моя – одного гота изрубить пришлось.
– Здесь не бывает ерунды – скажи Дине, чтобы промыла и завязала. А я девочек позову: Анатолия надо помыть.
– Почему вы не остановили… этих?..
Эн сокрушенно махнул рукой:
– Не хочу даже говорить об этом. Может, оно и к лучшему было – пар выпустили. Схожу я к кораблю за ноутбуком.
– Ребят возьмите – надо контейнеры сюда притащить. И корабль поближе перегнать.
– Да. А ты бы проследил за тем, как трупы собирают. Чует сердце, что не все здесь остались – при такой неразберихе уйти могли.
* * *
Эн не ошибся.
Островитяне стащили к берегу двадцать четыре тела готов. Никто не ушел – еще троих убежавших Олег подстрелил на мелководье, двое погибли на корабле от яда, одного достала с палубы Ленка. Люц остался на берегу расселины, а перед этим, еще в поселке, своими руками убил Ольгу. Беременная мать его будущего ребенка не могла бежать быстро, и он, по своей грязной привычке, решил вопрос кровью – чтобы не досталась врагам.
Мишани не было.
Макс дважды осмотрел трупы врагов и островитян, но тщетно – мелкого чудовища среди них не нашел. Люди, узнав, что он, скорее всего, жив и где-то прячется, нездорово воодушевились. Толпой опять было овладело кровавое настроение, но Макс погасил это в зародыше, строго-настрого приказав брать Мишу живьем.
Честно говоря, сам не знал, зачем это сделал. Мишаня ему не нужен, и если его прибьют сразу, как найдут, то одной проблемой меньше. Но и закрывать глаза нехорошо – опять начнется садистская вакханалия. Нельзя подобное позволять: противопоказано им звереть. Побуянили немного – и хватит, пора становиться нормальными людьми.
Макса пугало то, что ему довелось увидеть, – продолжения ему не нужно. Лично забрался на вышку и осмотрел окрестности в бинокль, но нигде в море не заметил подозрительного движения. Или упустил из виду, или хитрый уродец затаился, рассчитывая уйти в темноте.
Мишаню нашли с помощью собак. Перед нападением псов отравил кто-то из липовских диверсантов, но яд подействовал не на всех – несколько спрятались в кустах. Готы потом парочку подстрелили и съели, но остальные ловко скрывались, не попадаясь на глаза. Теперь, выбравшись к людям, собаки напились пресной воды и готовы были продолжать службу. Одна овчарка еще на Земле была обучена – вот она-то и взяла след маленького паршивца.
Мишаню нашли на рифе за Пустым мысом – спрятавшись за скалой, он издали заметил погоню и начал убегать. Будь там Макс, возможно, приказал бы оставить его в покое – без воды и еды, в одиночку он до своих не доберется. Но поисковая группа останавливаться и не подумала – преследовала мелкого негодяя, пока тот в панике не оступился, подвернув ногу. После этого дистанция начала стремительно сокращаться – и еще через час зареванного и избитого мальчишку притащили к Максу.
На суд.
Он, глядя на это скулящее омерзительное существо, не ощущал ни злобы, ни ненависти. У Макса сегодня был трудный день: наконец-то навалилась усталость. Такое впечатление, что тело решило отомстить ему за экстремальное погружение именно сейчас, когда битва закончилась. Теперь-то можно расслабиться – вот и спешит все наверстать в тройном размере. Даже шевелиться было трудно: хотелось завалиться и спать-спать-спать…
Выносить смертный приговор ребенку?.. Нет уж – он свою порцию мести на Люца истратил.
Направляясь к своей хижине, попросил Олега:
– Сам реши с ним. Только без лишнего, пожалуйста. Не надо устраивать черт знает что. Это все же ребенок. Решишь?
Тот, кивнув, покосился на Мишаню недобро и ответил:
– Хорошо. Не переживай – никто из наших его и пальцем не тронет. Просто в яме немножко посидит.
Про яму Олег сказал с каким-то непонятным подтекстом, но Максу некогда было разгадывать его загадки – отключался на ходу.
– Ладно. Пусть посидит. Утром допросим – может, что интересное расскажет.
Добрался до хижины, завалился на лежанку. Даже не почувствовал, когда пришедшая Динка стащила с него шлепанцы и веревочный пояс с ножнами и кобурой.
Самый длинный в жизни день завершился – Макс вырубился.
Проснулся он чуть свет – видимо, привычка сработала. Сел и едва успел удержать ноги, чтобы не наступить на Дину или Жору: они лежали на полу. Почувствовал себя неуютно – занял место девушки, а она, естественно, не стала его беспокоить.
