Николь строго посмотрела на Джанет:
— Откуда вам известно об этом?
— Все в Белом доме только об этом и говорят. И потом, — Джанет Раймер выпустила иголки, — я ведь все-таки гехт.
— Я потрясена, — насмешливо проговорила Николь. — Значит, жизнь у вас просто королевская.
— Можно спросить?.. Каким будет следующий Дер Альте?
— Немолодым, — коротко сказала Николь.
«Немолодым и усталым, — добавила она про себя. — Утомленный старый пердун, чопорный и официальный, полный морализаторских речей… Типичный вождь, способный вколотить послушание в массы бефтов и еще на какое-то время продлить существование разваливающейся системы. И если верить спецам, работающим с аппаратами фон Лессингера, он будет последним Дер Альте. По крайней мере, это наиболее вероятно. У нас, правда, есть шанс, но очень небольшой. Время и диалектика истории находятся на стороне наихудшего из всех возможных правителей, этого вульгарного шута Бертольда Гольца. Тем не менее, будущее не предопределено. И всегда есть место для неожиданностей, даже для чего-нибудь невероятного. Все, кто работает с аппаратами фон Лессингера, понимают, что путешествие во времени — пока еще искусство, а далеко не точная наука».
— Его будут звать, — сказала она вслух, — Дитер Хогбен.
Джанет расхохоталась:
— О, нет, только не это! Дитер Хогбен!.. А может быть даже Хогбейн? Чего вы намерены этим достичь?
— Он будет преисполнен чувства собственного достоинства, — процедила Николь.
Позади вдруг раздался какой-то шум. Она резко обернулась и увидела перед собой Уайлдера Пэмброука. Тот выглядел взволнованным, но довольным.
— Миссис Тибодо, мы отыскали Ричарда Конгросяна. Как и предсказывал доктор Сьюпеб, он оказался в «Пристанище драндулетов», готовясь отправиться на Марс. Доставить его в Белый дом? Парни в Сан-Франциско ждут указаний. Они все еще на той распродаже.
— Я сама туда отправлюсь, — повинуясь внезапному импульсу, заявила Николь.
«И попрошу его выбросить из головы все мысли об эмиграции, — добавила она про себя. — Надо, чтобы он отказался добровольно. Я смогу убедить его, нам не придется прибегать к силе».
— Идемте, Пэмброук!
Они отправились к посадочной площадке, расположенной на крыше Белого дома.
— Он утверждает, что невидим, — сказал Пэмброук. — Однако парни утверждают, что его отлично видно. Во всяком случае, они-то его точно видят.
— Это одна из его иллюзий, — заметила Николь, — Нам надо переубедить его. Я скажу ему, что ясно его вижу. Этого будет достаточно.
— А еще его запах…
— Черт возьми! — воскликнула Николь. — Как я устала от его выходок, от этих приступов ипохондрии, от навязчивых идей. Я намерена взять его в ежовые рукавицы, используя все величие и всю власть государства. Я велю ему, чтобы он и думать забыл о своих воображаемых болячках.
— Интересно, как он на это отреагирует? — сказал Пэмброук задумчиво, будто задавал вопрос самому себе.
— Разумеется, подчинится. У него нет выбора — в этом вся суть. Я не собираюсь просить его, я намерена ему приказывать.
Пэмброук пристально поглядел на нее, затем пожал плечами.
— Мы слишком долго ходим у него на поводу, — продолжала Николь. — Дурно пахнет от него или нет, видим он или невидим, Конгросян по-прежнему на службе в Белом доме. Ему надо появляться на приемах и выступать с концертами. Ему не положено удирать на Марс, в клинику «Франклин Эймз», в Дженнер или куда бы то ни было еще.
— Да, мэм, — рассеянно произнес Пэмброук, погруженный в свои собственные мысли.
Когда Иан Дункан добрался до «Пристанища драндулетов номер три», то обнаружил, что опоздал. Сюда уже прибыла НП. Вокруг стояли полицейские машины, а территорию распродажи заполонили одетые во все серое люди.
— Выпусти меня, — скомандовал он такси.
Он находился в квартале от распродажи, и подъезжать ближе не было никакого смысла.
Расплатившись с такси, он побрел дальше пешком. Возле «Пристанища» уже образовалась небольшая группка зевак. Иан Дункан присоединился к ним и, вытянув шею, глядел на энпэшников, делая вид, будто его тоже интересует, почему они тут оказались.
— Что случилось? — спросил у Иана стоящий рядом мужчина. — Мне всегда казалось, что власти не принимают всерьез эти развалюхи.
— Наверное, правпол изменился, — заметила женщина слева от Иана.
— Правпол? — озадаченно повторил мужчина.
— Это термин, применяемый гехтами, — сказала женщина. — Правительственная политика.
— О, — произнес мужчина, понимающе кивая.
Иан повернулся к нему.
— Теперь вам известен термин гехтов, — сказал он.
— Да! — Мужчина оживился. — Выходит, и я теперь кое-что знаю.
— Я когда-то тоже знал термин гехтов, — сказал Иан.
Он уже разглядел Эла внутри конторы. Тот сидел между двумя энпэшниками. Чуть поодаль сидели двое мужчин в штатском. Одним из них, решил Иан, был Ричард Конгросян. А в другом он узнал одного из жильцов родного «Авраама Линкольна», мистера Чика Страйкрока с самого верхнего этажа. Иан неоднократно встречался с ним на собраниях и в кафе. Его брат Винс в настоящее время проверял идентификаты в необходимых случаях.
— Термин, который я знал, звучал так — «всекры».
— И что же означает это «всекры»? — спросил мужчина.
— Всему крышка, — ответил Иан.
Этот термин прекрасно характеризовал сложившуюся ситуацию. Очевидно, что Эл арестован. Фактически, под арестом находились и Страйкрок с Конгросяном, но эти двое Иана не волновали — его беспокоила только судьба дуэта «Дункан и Миллер. Классика на кувшинах». Его интересовало только будущее, которое открылось перед ними, когда Эл снова согласился играть с ним; будущее, дверь в которое теперь решительно захлопнулась.
«Я должен был ожидать этого, — подумал Иан. — Было с самого начала ясно, что едва мы получим приглашение в Белый дом, тут же пожалуют энпэшники и сцапают Эла, положив конец всем надеждам. Невезение преследовало меня всю жизнь. Так почему же оно должно было оставить меня сейчас?»
Он продолжал смотреть в окно конторы.
«Если они взяли Эла, — подумал он, — пусть берут и меня».
Протолкавшись через кучку зевак, Иан ступил на территорию распродажи и подошел к ближайшему полицейскому.
— Уходите! — приказал ему облаченный в одежду серого цвета энпэшник.
— Арестуйте меня, — произнес Иан. — Я тоже замешан.
Полицейский выпучил глаза:
— Я сказал — убирайся!
Иан Дункан оторвал от земли ногу и заехал энпэшнику прямо в пах.
