— Сколько у нас времени? — спросил он кукольника.
— Приземление через час. Тогда вы и узнаете конечную цель нашего путешествия.
— Должно хватить. А теперь просвети нас: почему летающие планеты? Наверное, это довольно опасно — двигаться по Вселенной на планетах?
— Это самый безопасный способ! — Серьезный тон кукольника не оставлял никаких сомнений. — Гораздо безопаснее, чем, к примеру, путешествовать на этом корабле. А он, в свою очередь, гораздо безопаснее большинства ваших машин. Впрочем, у нас большой опыт в передвижении планет.
— Опыт? Что ты имеешь в виду?
— Чтобы объяснить это, мне придется рассказать вам о тепле… и о контроле над рождаемостью. Есть только два способа, чтобы избежать появления потомства. Первый — это серьезная хирургическая операция, второй — полное сексуальное воздержание.
— Это… это… ужасно! — прошептала потрясенная Тила.
— Скорее — неудобно. Что касается операции, то еще совсем недавно нельзя было устранить ее последствия; сегодня проблема решена, но все же отваживаются на операцию немногие.
Луис протяжно свистнул.
— Я думаю… Значит, основой вашей системы контроля является сила воли?
— Да. Сексуальное воздержание вызывает неприятное побочное действие как у нас, так и у других видов. Результат очевиден: чрезмерное размножение. Полмиллиона лет назад нас было полмиллиарда. В системе счисления кзинов это будет…
— Я достаточно хорошо знаю математику, — прервал его кзин. — То, что ты говоришь, не имеет никакой связи с необычностью вашего флота. — Кзин не возмущался, просто констатировал факт. Потянувшись к консоли, он снял с нее сосуд с двумя ручками, емкостью не менее половины галлона.
— Уверяю тебя, имеет. Побочным продуктом цивилизации, состоящей из полумиллиарда особей, является громадное выделение тепла.
— Вы были цивилизованы в таком далеком прошлом?
— Конечно. Разве примитивная культура смогла бы прокормить такую огромную популяцию? Мы были вынуждены переделать две планеты нашей системы так, чтобы на них можно было производить продукты. Среди прочих мер, кстати, пришлось передвинуть их поближе к солнцу. Понимаете?
— Так вы начали приобретать опыт в передвижении планет. Полагаю, вы пользовались беспилотными кораблями…
— Конечно. Продовольствие перестало быть проблемой, а пространства нам всегда хватало. Уже тогда мы воздвигали очень высокие здания. Лучше всего мы чувствуем себя в большой группе.
— Кажется, это называется «стадный инстинкт». Скажи, именно поэтому корабль пахнет, как стадо кукольников?
— Да. Мы чувствуем себя в безопасности, если ощущаем присутствие других. Единственной проблемой осталось тепло.
— Тепло?
— Тепло — неизбежный побочный продукт цивилизации.
— Не понимаю, — сказал кзин.
Луис, который понимал это отлично, воздержался от комментариев. Земля была заселена гораздо плотнее, чем планета Кзин.
— Вот тебе пример. На Земле нет достаточного количества естественной свежей воды для восемнадцати миллиардов жителей. Воду нужно создавать, но при этом выделяется тепло. На наших планетах, заселенных гораздо плотнее, мы не можем прервать этого процесса ни на секунду.
Другой пример. Средства транспорта всегда были мощными источниками тепла. Грузовой корабль, летящий с одной из наших планет, при входе в атмосферу производит огромное количество тепла, и еще больше — когда стартует.
— Но охлаждающие системы…
— Большинство охлаждающих систем просто перемещает тепло с одного места в другое, при этом добавляя к нему собственное.
— Гм… Начинаю понимать. Чем больше кукольников, тем больше образуется тепла.
— Значит, ты понимаешь, что тепло, составляющее побочный продукт нашей цивилизации, постепенно делало наш мир непригодным для жизни?
— А почему вы не перебрались на другую планету? — спросил Говорящий с Животными.
— Кто станет подвергать свою жизнь тысячам опасностей Космоса? Только кто-нибудь вроде меня. Так что же, посылать на новые миры безумцев?
— Вы могли бы посылать корабли с замороженными эмбрионами. Пилотами были бы как раз эти «безумцы».
— У меня всегда возникают сложности, когда приходится объяснять вопросы, связанные с полом. Наша биология исключает такой метод, но мы, несомненно, придумали бы что-нибудь подобное… Вот только зачем? Наша численность не изменилась бы, и мы продолжали бы умирать от собственного тепла!
— Жаль, что мы не можем выглянуть наружу, — ни с того ни с сего сказала Тила.
Кукольник, удивленный, замолчал.
— Ты уверена? — прервал он наконец затянувшуюся паузу. — Ты не испугалась бы?
— Пугаться? На корабле кукольников?
— Прошу. — Он что-то мелодично свистнул, и корабль исчез.
Они видели друг друга, койки, на которых лежали, и консоль с напитками, но вокруг была только пустота Космоса. И пять планет, горящих белым огнем в черных волосах Тилы. Все они были одинаковой величины — примерно в два раза больше видимой с Земли Луны — и образовывали правильный пятиугольник. Четыре из них были окружены, как нитками, маленькими, сверкающими огнями искусственных солнц, дающих желто-белый свет. Эти четыре были совершенно одинаковы и по яркости, и по внешнему виду: слегка туманные, голубые шары. Зато пятая… Вокруг пятой планеты не было никаких огней. Она светилась собственным светом, а континенты разделялись темнотой — почти такой же глубокой, как мрак Космоса.
— В жизни не видела ничего прекраснее, — сказала Тила таким голосом, будто с трудом сдерживала слезы. Луис, видевший в жизни гораздо больше ее, вынужден был согласиться.
— Невероятно, — пробормотал кзин. — Никак не могу в это поверить. Вы забрали с собой свои планеты.
— Кукольники не доверяют космическим кораблям, — пояснил Луис. Одна мысль не давала ему покоя: он мог бы этого не увидеть, если бы кукольник выбрал кого-нибудь другого. Он умер бы, так и не увидев розетты кукольников…
— Но как?..
— Я уже объяснял. — Обе головы Несса укоризненно закачались. — Нам удалось избавиться от всех побочных продуктов цивилизации, за исключением тепла. У нас был один выход — отодвинуть планету от солнца…
— Разве это не было опасно?
— И даже очень. В тот год множество кукольников сошло с ума, и потому он памятен. Мы купили у Внешних специальный инерционный привод. Можете себе представить, какую они затребовали цену — мы выплачиваем им до сих пор. Сначала мы передвинули две сельскохозяйственные планеты, провели эксперименты с другими, незаселенными планетами. В конце концов нам удалось передвинуть и нашу. За следующие тысячелетия наша численность достигла миллиарда. Недостаток солнечного света вынуждал освещать улицы и днем, отчего эмиссия тепла только увеличилась. Через некоторое время мы пришли к выводу, что солнце — скорее помеха, чем благо, и отодвинулись от него на расстояние одной десятой светового года, используя его только в качестве якоря. Нам требовались новые сельскохозяйственные планеты, и было неразумно бродить по космосу наугад. Бели бы не это, мы вообще отказались бы от солнца.
