Ей никто не ответил. Один из врачей жестом показал девушке на выступ из пола.
— Зачем? — Собравшись с силами спросила Настя на родном для «енотов» языке.
— Образцы брать. Кровь, ткань, кость, нервы.
— Прошу вас дать мне снотворное. — Попросила девушка на русском.
Никто не ответил, снова указав на ложе. Девушка легла. Она не понаслышке знала, что пункция это очень больно. Ей очень не хотелось чтобы ей причиняли боль. Девушке сунули в руки какой-то плоский и теплый предмет.
— Держи в руках, пока не заберем. — Приказали врачи Насте.
Девушка безропотно исполнила их приказ. Предмет забрали. Некоторое время врачи колдовали над ним, вставляли его в еще какие непонятные приспособления. Затем к ней подкатили небольшое устройство, и на гибком шланге к голове подвели предмет размером с шахматную доску.
— Смотри на него и не моргай
— Ага, хорошо. Это томография головы?
Вместо ответа она заметила на черной поверхности предмета световые импульсы. Они имели разную частоту и цвет. Импульсы словно проникали в голову. Вначале они очистили мозг от мыслей. Стало легко и спокойно. Затем появилось ощущение некоторой вибрации и полета. Сознание заполнили приятные воспоминания, и даже фантазии по яркости и абсурду затмившие всех художников авангардистов.
Сознание вернулось назад резко и безболезненно. Совсем не так, как при химическом наркозе. Боли от проколов почти не чувствовалось.
— Нам есть чему у вас поучиться. А ведь многие из наших до сих пор уверены, что вы только с дерева слезли. Медицина у вас, похоже, ушла гораздо дальше земной.
Ей не ответили. Врачи были заняты своим делом.
— Я могу идти? — Спросила он на языке «енотов».
— Да.
— И вам не болеть. — Настя вышла в коридор.
Во дворе ее ждали. Рука-хвост «скорпиона» мягко посадила ее на свою спину и они бесшумно понеслись назад.
— Все хорошо у вас в машине, но только музыки нет. — Насте нравилось разговаривать на русском языке с туземцами.
Минуло трое местных суток. На одном из уроков туземского языка, посвященному географии, учитель обмолвился о том, что планируется экспедиция к самым горам. У подножия гор на самых камнях растут ядовитые цветы питающиеся влагой из воздуха. Ученые хотят набрать образцов этих ядов для создания на их основе веществ с похожими, но не летальными свойствами.
— Я дико извиняюсь, но не могли бы вы и меня взять в ту экспедицию? — Насте дико загорелось посмотреть необычный мир туземцев.
Учитель передал ее просьбу, но вначале последовал отказ. Но туземцы не знали, что отказывать земным женщинам бывает гораздо невыгоднее, чем согласиться. После нескольких бзиков девушка оказалась в составе экспедиции.
— Какую пользу вы можете принести ученым? — Спросили ее туземцы, удивленные настойчивостью девушки.
— Я буду следить за тем, чтобы они не перепились по дороге. Вы же знаете, если компания мужиков собирается вместе, чем это заканчивается. Тем более, что они за наркозом поехали.
Это снова была шутка. На самом деле Настей двигало огромное любопытство и больше ничего. Для туземцев ей пришлось придумать более менее правдоподобную версию.
— Я изучала медицину и могу быть полезна в тех вопросах, которые будут касаться человеческого организма.
Возможно высоколобые парни из местной расы посчитали так же. Настю взяли в состав экспедиции.
Вскоре, туманным утром за ней пришли. На улице ее ждал целый караван «скорпионов». Помимо пассажирских версий данного животного имелись и грузовые, на спине которых имелся костный вырост образующий багажный отсек. Животное усадило Настю на спину и вереница животных устремилась в туман.
Ехать в молчании стало утомлять девушку и она обернулась к «еноту» позади себя.
— Простите, вы тоже ученый? — Спросила она на их языке, который становился все совершеннее.
— Да.
— А в какой области?
— Биохимия.
— Как интересно. Я заметила, что вы уделяете ей очень много внимания. На нашей планете тоже изучается биохимия, но вы преуспели больше нашего.
— Спасибо. Я бы хотел изучить ваш опыт, чтобы расширить немного горизонты своих знаний. — Ученому понравился интерес девушки к его науке.
— Я бы с удовольствием вам помогла, но мои познания элементарны. Не думаю что расширю ваши горизонты, если только делиться с вами своими тканями.
— А мы уже многое знаем о вас. Ваша нервная система работает немного не так, как здоровая. Если вам угодно, то мы сможем создать вещество, которое вернет ее к исходному состоянию.
— Буду очень признательна. После того, как мы здесь оказались нервы действительно много раз находились на пределе.
— Хорошо, по возвращении я обязательно займусь этим, параллельно с синтезом вещества, способного поддерживать связь между нервными клетками на минимальном уровне. — Немного подумав ученый сам решил задать свой вопрос. — Расскажите мне, если не трудно, о вашем развитии. Как все устроено на вашей планете?
— Ну, сразу тяжело определиться с чего начать-то. Главное отличие от вашей планеты, мы заселяем почти всю поверхность планеты. Наша планета на одну треть это твердая поверхность, на две трети — вода. Бескрайние просторы воды. Из-за того, что мы заселили всю планету, на ней стали образовываться изолированные сообщества. Такие сообщества имеют свои законы и прочие вещи, которые могут сильно отличаться друг от друга. Даже внешне, мы можем сильно отличаться. Отличия, часто служат отличным поводом к войне, которые происходят у нас довольно часто. Мы имеем оружие, которое может быть размером с эту лошадку. — Настя хлопнула «скорпиона» по бокам. — Которое может уничтожить всю вашу цивилизацию одним ударом. — Настя заметила в маленьких глазках ученого испуг. — Нет, с собой мы его не привезли. Хорошая сторона этих войн — прогресс. Во время больших войн год можно считать за десять лет мирной жизни, а то и больше.
— Звучит немного пугающе. По мне так лучше не торопиться. — Вытаращенные глаза «енота» выдавали его сильные эмоции. — А почему у вас все производится из металла.
— Потому что у нас его много. Я заметила насколько отличаются ваши и наши подходы к эволюции. Мы как только начали прямо ходить сразу привязали камень к палке и стали им дубасить всех подряд. Очень интересно, а вы знаете с чего начинали ваши предки?
— Почти нет. Я думаю оттого что мы живем на одном месте исторические слои постоянно затираются нашей деятельностью. Только с появлением письменности, несколько тысяч лет назад, мы смогли сохранять исторические события.
