— Господи! Не дай мне сойти с ума! — простонал Льюк.
(В Солнечной системе только у одной планеты два спутника. И этой планетой был…)
— Послушай, Джон, давай не будем ходить вокруг да около. Земля это или нет?
Льюк слабым кивком головы дал понять, что это так.
— Ну и прекрасно, — сказал коротышка. — Хоть в одном, но мы уже договорились. Одного я не пойму. У тебя такой вид, словно ты только что проглотил рыбью кость.
— М…м…м… — промямлил Льюк.
— Ты что, плохо себя чувствуешь? И что это за манера встречать гостей? Может, ты пригласишь меня войти?
— Да-а-а, конечно, пожалуйста… — засуетился Льюк, делая шаг назад и уступая дорогу нежданному гостю.
Войдя в хижину, марсианин окинул взглядом помещение. При этом его глаза были как-то по-особенному прищурены.
— Ну и лачуга у тебя! Слушай, а что у вас здесь, на Земле, все так живут или это то, что называют трущобами? О мой Аргет, ничего подобного я не видел в моей жизни! До чего же убого!
— Простите, но не я ее выбирал, — застенчиво, как бы извиняясь, вставил слово Льюк. — Это все принадлежит одному моему другу.
— Ну и друзья у тебя! Ты что, один, что ли?
— Вот-вот! Именно это мне и хотелось знать. Возможно… вы галлюцинация.
Марсианин одним прыжком оказался в кресле, свесив болтающиеся ножки.
— Вполне возможно. Но в таком случае у тебя, должно быть, крыша поехала.
Льюк непроизвольно открыл и тут же закрыл рот. Вспомнил о рюмке и, пытаясь схватить ее, опрокинул. Содержимое пролилось на стол и струйкой потекло на пол. Молча выругался, но тут же вспомнил, что напиток был слабым — перестарался со льдом. Его охватило желание выпить чего-нибудь очень крепкого. Дрожащими руками наполнил рюмку до самых краев чистым виски.
Сделав глоток, он поперхнулся. И лишь убедившись, что жидкость дошла к месту назначения, он плюхнулся в кресло, держа рюмку в руке и уставившись на гостя.
— Ну что, дружище, изучаешь, так сказать, собираешь информацию? — хихикнул тот.
Льюк молчал. Он старался выиграть время.
По виду визитер был гуманоидом, но, вне сомнения, не человеком. Сначала он было подумал, что кто-то из его друзей хотел его разыграть одной из карнавальных штучек, но сейчас… Нет, сомнений уже быть не могло.
Этот тип не мог быть одним из карликов, так как его торс в отличие от них никак не соответствовал длинным и тонким рукам. Хотя голова и выделялась относительно большими размерами, но явно отличалась от человеческой — почти совершенная сфера, да к тому же абсолютно лысая. Лицо тоже было идеально гладким. И Льюк готов был поспорить, что на всем теле тоже не было ни единого волоска.
Что касается лица, то вроде бы все было на месте, но бросались в глаза несуразные пропорции и размеры. Рот и нос по крайней мере раза в два превосходили нормальные человеческие; и, наоборот, остренькие и живые глазки были малы и находились на минимальном расстоянии друг от друга; уши тоже мелковаты, да к тому же и без мочек. При лунном свете кожа отдавала зеленовато-оливковым цветом, а при искусственном — скорее изумрудным.
На каждой руке — по шесть пальцев. На ногах, вполне возможно, тоже. Но коротышка был обут. Сапоги были темно-зеленого цвета, так же как и костюм — облегающие брюки и широкая, свободная куртка, сшитые из материала, похожего на замшу или верблюжью кожу. Шляпа отсутствовала.
— Начинаю вам верить, — выдавил из себя Льюк, все еще не оправившись от удивления, испытанного при встрече.
Выпил еще глоток. Марсианин проворчал:
— Слушай, неужели все земляне такие же неотесанные, как ты? И глуповатые притом? Может, все же предложишь гостю рюмочку?!
— Извините!
Льюк встал и пошел за вторым стаканом.
— Не то что я хочу выпить, — продолжил марсианин. — Вообще не пью. Это мерзкая привычка. Но в конце концов ты мог хотя бы предложить мне.
Льюк с облегчением вздохнул и снова рухнул в кресло.
— Конечно, я обязан был это сделать. Еще раз простите. Меня зовут Льюк Деверо.
— Ну и имечко у тебя! Какое-то идиотское.
— Возможно, и ваше мне покажется таким же странным. Могу ли я его узнать?
— Ну конечно же, и давай без церемоний.
Льюк снова глубоко вздохнул.
— Ну и как же вас зовут?
— У нас, марсиан, нет имен. Мы считаем это ненужным анахронизмом, смехотворным обычаем.
— Да, но вы тем не менее знакомы с ним. Вы только что назвали меня Джоном.
— Ну и что же. Был вынужден. Мы всех называем Джонами или Иванами, в зависимости от языка. Не вижу никакой необходимости утомлять мозги, выдумывая новые имена для каждого, с кем говоришь. Зачем усложнять себе жизнь!
Льюк сделал очередной глоток.
— Да… — проворчал он, — в этом что-то есть… Но перейдем к более важным делам. Кто или что мне может гарантировать, что вы существуете на самом деле?
— Джон, я же тебе уже сказал, что, возможно, у тебя сдвиг по фазе.
— Вот-вот, об этом я как раз и подумал. Может, и впрямь у меня что-то не так с головой? Если вы существуете на самом деле, мне придется согласиться с тем, что вы не человек, и в этом случае у меня нет оснований сомневаться в отношении вашего происхождения. В противном случае — или я слишком много выпил, или у меня галлюцинации. Но в одном я четко уверен, выпил всего-то чуть-чуть, только два бокала, да к тому же бухнул столько льда, что почти их и не почувствовал.
— Ну и зачем же ты их выпил?
— Это не имеет никакого отношения к делу. Возвращаясь к нашей теме, вынужден констатировать, что остается одно из двух: или вы существуете, или… я начинаю сходить сума.
Марсианин издал резкий грубоватый звук.
— А почему эти две крайности должны исключать друг друга? Дураку же ясно, что я реально существую. Вот он, я. А относительно второго мне ничто не доказывает, что ты и в самом деле не чокнулся. Хотя меня это мало трогает.
Очередной вздох Льюка. Да, повздыхаешь, когда перед тобой марсианин! В таких ситуациях и пьется неплохо. Стакан был пуст. Льюк поднялся, чтобы наполнить его. На этот раз чистый виски, никакой содовой. Но на всякий случай бросил пару кубиков льда.
Садясь в кресло, почувствовал, что его будто осенило. Поставил стакан и сказал:
— Я сейчас вернусь. Извините.
Льюк вышел из комнаты. Если марсианин не был галлюцинацией и если он действительно был марсианином, наверняка где-то поблизости должен быть и космический корабль. Конечно, если и сам корабль не окажется очередным наваждением.
Но до самого горизонта в залитой лунным светом пустыне не было и намека на космолет, даже в виде галлюцинации. Льюк, не веря своим глазам, обошел кругом хижину — никого и ничего!
