– Сказал только, что с ним собирался поработать Брайан Шепард.
Алексей был удивлен.
– То есть он оставил Шепарда наедине с Юсефом?
– Точно не знаю. В подробности он не вдавался.
– Значит, он ничего не сказал об этом Ротштейну. Но почему?
– Не знаю. Он об этом ничего не говорил.
Алекс был слегка сбит с толку и попытался осмыслить услышанное.
– Пояс с деньгами сейчас на мне. На таможне меня особо досматривать не стали, наверное, из уважения к сану священника. Возьми доллары с собой в Вашингтон.
Они отхлебывали чай, и Алекс видел, с какой любовью Елена смотрит на него. Он с трудом выдавил улыбку и спросил:
– Ну а ты сама-то как?
– Ужасно по тебе соскучилась. Знаешь, Алексей, мы с тобой настоящие бродяги, и когда все это останется позади, нам даже негде будет приткнуться. Что с нами будет?
– Без родной страны, когда буквально все охотятся за нами? Не знаю, я пока еще об этом не думал.
Конечно, он лгал. Проблема эта встанет уже перед Алексеем Ивановым, а не перед ним. Но Алекс знал, что они обязательно найдут выход. Ему не давала покоя мысль о том, что совсем уже скоро предстоит встреча с мужем Елены. Это означало, что он должен вернуться в Россию. Но как? Да и времени осталось в обрез.
– Ладно, давай решать проблемы по мере их возникновения, – наконец сказал он.
Она дала ему мобильный телефон и паспорт на имя Михаила Михайловича Филиппова, который забрала в отеле «Невский Палас». Священнику предстояло снова стать бизнесменом. Потом Елена рассказала, что генерал Аткинс прошлым вечером сделал Копию диска для себя.
– Она у меня в сумочке.
– Вот и держи ее при себе…
Ход его мыслей был прерван очередным выпуском новостей, который вела симпатичная журналистка. Она сидела за столом и читала главную новость:
– …в автокатастрофе, произошедшей в Вашингтоне, неподалеку от Пентагона. Местная дорожная полиция считает, что машина потеряла управление и врезалась в бензовоз, который взорвался. Оба водителя мгновенно погибли. За рулем бензовоза находился некто Джеймс Брэддок, сорока четырех лет, проживающий в Ньюарке, штат Нью-Джерси. За рулем легковой машины находился Честер Форсайт, судя по документам, торговец компьютерами из Лэнсинга, штат Мичиган. На данный момент это вся информация, предоставленная полицией, ведущей расследование.
Лицо Елены внезапно стало пепельно-серым.
– Чет… он мертв.
Перед мысленным взором Алекса возникло лицо Чета. Люди на этой планете, наверное, никогда не перестанут убивать друг друга.
Второй Отчет подтверждается.
Отец Иванов поспешно вскочил.
– Пошли отсюда.
Подхватив свои атташе-кейс и сумку, он быстро вывел Елену из кафе и оглядел зал в поисках чего-либо подозрительного.
– Его убили, – прошептал Алекс, – как и всех остальных, и как убьют еще многих.
* * *
День 10. 22.00
Небо все еще голубело, хотя до полуночи оставалось всего каких-то два часа. В поселке Рублево-Посадское, расположенном в двадцати пяти километрах от Москвы, накрапывал дождь. Среди здешних коттеджей находилась и дача Христенко – двухэтажный дом, принадлежавший ему практически всю жизнь, по комнатам которого до сих пор разносилось призрачное эхо голосов умерших домочадцев, напоминавших генералу, что и его время не за горами.
Военная форма и тюремная роба были заменены на белую хлопчатобумажную рубашку и синие джинсы. Геннадий Игоревич сидел на стуле в оцепенении от приконченной им бутылки водки. Юсуфов знал, что после того как они привезут Христенко сюда, жить тому останется недолго, и просто позволил генералу глушить себя водкой последние дни или часы жизни. Точно сказать, сколько ему еще отпущено, было невозможно. Наливая себе трясущимися руками новую стопку водки, Христенко слышал, как уходит Юсуфов и хлопает дверца его машины. Лежащий рядом с ним на столе платок был сплошь пропитан полузасохшей мокротой и кровью.
Старик считал, что кашлять он больше просто не сможет, для этого уже не оставалось сил, но тут снова начался приступ, изо рта хлынули слизь и кровь. Казалось, это никогда не кончится, грудь разрывала мучительная боль. Да, смерть станет для него избавлением.
Он услышал, как заводится «мерседес» Юсуфова и двигатель тихонько урчит. ФСБ явно поставило на Христенко крест, поскольку расстрелять его значило бы испортить отношение общества к себе, и Геннадий Игоревич это знал. Этот раунд он выиграл, и на лице старого генерала появилась улыбка удовлетворения. Сейчас он с удовольствием попарился бы в бане, очистил бы тело и душу, но для измученного тела такой подвиг был непосилен. Он просто старик, доживающий последние дни. В замутненном сознании всплыли образы Алексея и Елены.
– Что вам останется? – громко спросил он их, зная, что уже бессилен что-либо изменить, не допустить возникновения того нового мира, от которого они вынуждены будут скрываться до конца своих дней. В новом мировом порядке им не найдется места. Он ждал ответа, но слышен был только стук дождевых капель по крыше да урчание мотора юсуфовского автомобиля. Если бы Геннадий Игоревич мог увидеться с Алексеем и Еленой еще один раз, он пожелал бы им счастья, удачи, которая непременно потребуется этой паре, если они не смогут сорвать заговор «Глоба-Линк». Но все теперь в руках провидения. Он честно выполнял свою работу на благо Родины на протяжении многих лет, теперь настала пора внести свой вклад молодому поколению. Геннадий Игоревич был слишком изможден, чтобы заниматься всем этим и дальше.
Он закрыл глаза и больше их уже не открывал.
Юсуфов пристегнулся и бросил взгляд на широкое окно дома Христенко. Ему казалось, что оно как-то странно плывет в струях воды, стекающей по лобовому стеклу. Он включил дворники, затем, после поворота выключателя ожили фары, позволяя более отчетливо видеть окружающее. Полковник твердо знал, что эта встреча со стариком, сидящим сейчас на своей даче и напивающимся в хлам, была последней. Доставив его сюда, Юсуфов выполнил приказ президента Лаврова, который распорядился оставить старика в покое. Его не стали расстреливать, проявили милосердие.
Илья Васильевич попросту не мог понять, что же происходит в стране и в мире, а то, чего он не понимал, ему всегда не нравилось. Если во всем этом были как-то замешаны Христенко, Ванеева и французское правительство, то что же он теперь может поделать? В любом случае, что сделано, то сделано, да и Лавров велел оставить все как есть. Все они предатели, как Иванов, так и остальные. Юсуфов просто не в состоянии был разобраться в извилистых ходах политической мысли, особенно когда именно простота решения являлась ключом к сохранению страны. А ему вдруг приказывают бросить все и отойти в тень.
