— Что делать, по-другому мы пока еще не умеем.
— У нас есть светлые головы, способные на многое. Сегодняшний эксперимент это прекрасно доказал. Потенциал у Человечества поистине великий и непостижимый, главное по-настоящему научиться захотеть его реализовать.
— Это ты к чему сейчас сказал?
— А к тому, что проект этих генераторов нужно продолжать развивать, не останавливаться на достигнутом. Я не могу дать гарантию, что Агрессор не выкинет в скором времени какой-нибудь новый финт и не предложит нам очередную загадку.
— Ты намекаешь на то, что Враг может запрограммировать людей другим способом?
— И на это тоже. Он становится с каждым днем разнообразней, избирает проводниками своей воли неведомых нам созданий, чуждых и агрессивных…
— И как он только на тебя вышел в Москве.
— Я над этим думаю, — ответил Виктор после секундной заминки. — С этими телами пришельцев нужно разобраться, и в ближайшие сроки. Сдается мне, что не случайно их в такой спешности оттуда забрали.
Нефедов криво усмехнулся.
— Что, наведуешься к заму Баренца, не спросив его, и заберешь тела?
— Что-то в этом роде. Хотя нельзя исключать, что пришельцев, точнее их остатки, забрал Гинзбург.
— И это будет вполне логично, хотя…
Договорить свою мысль Нефедов не успел, потому что в следующую секунду ну пульт дежурного поступил срочный вызов и ни от кого-нибудь, а от самого председателя ВКС и совета безопасности Людвига Мейерхольда. Александр Игоревич внутренне подобрался, Виктор ощутил враз возросшее напряжение на капитанском мостике. Включилась связь и посреди обширного помещения возникла объемная картинка феноменальной четкости.
Мейерхольд стоял, держа руки за спиной, и лицо его выражало крайнюю степень сосредоточенности и напряжения. Он уже долго не спал и в последние дни щедро расходовал свой психический и ментальный потенциал на решения навалившихся проблем. Виктор ни за что бы не позавидовал этому человеку, держащему сейчас в своих руках нити управления всеми тревожными службами человечества.
Председатель ВКС долго смотрел немигающим взором на Нефедова, потом перевел взгляд на Гагарина, улыбнулся каким-то своим мыслям и произнес:
— Как прошел эксперимент?
Нефедов с Виктором переглянулись, словно пытаясь договориться, кто будет держать ответ первым.
— Достойно, — начал по старшинству полковник. — Только что мы…
— Мне доложили, — перебил его Мейерхольд. — Общая оценка ситуации в двух словах?
— Все будет в норме, хотя нужно дополнительное исследование на поверхности при непосредственном контакте. Готов…
— Я знаю, что готовы, но у меня есть для ваших людей и… для майора Гагарина специальное задание.
Вновь Виктор с Нефедовым переглянулись. Новость о присвоении Гагарину звания стала для него полной неожиданностью, хотя решение это, в принципе, выглядело достаточно логичным.
— Это еще не все, — продолжил тем временем Мейерхольд. — Мной подписан специальный указ о присвоении вам звания Героя Федерации с присуждением соответствующих льгот и регалий. Мое решение полностью поддержано советом безопасности, общим голосованием ВКС и… Советом Старейшин. Таким образом, я сдержал данное вам в госпитале слово.
Гагарин сглотнул вставший ком в горле, кивнул и звучно произнес:
— Служу Человечеству и Федерации.
— Такую высокую награду Вам должен вручать лично я, в присутствии всего совета, в торжественной обстановке, но на это пока у нас нет времени. Надеюсь, оно появится в скором будущем, однако это зависти исключительно от вас.
Людвиг сделал эффектную паузу, как бы призывая полковника и Виктора задать вопросы, но те промолчали и продолжали внимать речи главы совета.
— Майор Гагарин летом этого года столкнулся с агрессией целого звездного крейсера и смог с ним справиться в одиночку, используя свои исключительные способности. Собственно говоря, именно за этот поступок его и было решено повысить в звании и признать Героем. Но, никто до сих пор не знал, где «Атлант» подцепил эту дрянь, и вот завеса тайны благодаря слаженным действиям наших пограничников и разведчиков, наконец, приоткрылась. Я распорядился немедленно организовать экспедицию, членами которой станут самые подготовленные люди — ваши люди, полковник. Майор Гагарин ввиду своей исключительности может действовать на свое усмотрение. Формально, он остается вашим подчиненным, но в крайней необходимости он может быть сам по себе и принимать решения на месте, ни с кем не советуясь.
— Будет исполнено, господин председатель, — в унисон ответили Виктор и Нефедов.
— Мне доложили, что Ваши люди, Александр Игоревич, уже все в сборе. Это так?
— Все команды размещены на «Александре Невском» имеют при себе полный оперативный комплект.
— Великолепно. В создавшейся ситуации вы должны стартовать как можно скорее и чем тише, тем лучше. Я не уверен, что могу доверять некоторым членам ВКС, поэтому секретность предстоящей операции имеет статус наивысшей.
Он вновь сделал паузу, и Нефедов не удержался от вопроса:
— Господин Мейерхольд, так куда лететь-то надо, и что конкретно мы должны отыскать?
— Мне нравится Ваш деловой подход к делу и Ваше рвение. В общем так: координаты я вам перешлю по закрытому каналу, а вот насчет поисков… Все необычное, что вам встретиться нужно исследовать с максимальной осторожностью и тщательностью. Я надеюсь, что майор Гагарин сможет уберечь инкома крейсера от повторного перепрограммирования, и нам не придется бегать по всей Федерации за «Александром Невским» как это было в случае с «Атлантом».
— Постараемся Вас не разочаровать, — протянул полковник.
— Я на вас надеюсь. Человечество на вас надеется и… Бог знает, кто еще…
Сеанс связи прекратился, и Виктор позвал своего советника:
— Что думаешь по этому поводу?
— Он был взволнован, — тут же отозвалась Влада, — и напряжен.
— Это я заметил. Похоже, он уже несколько ночей не ведал сна.
— Да… Нужно взглянуть на координаты, тогда немного проясниться ситуация.
— Или наоборот запутается…
Полковник, тем временем, вызвал командиров оперативных групп, и уже через пару минут все допущенные на экстренное заседание собрались в тактическом зале крейсера.
Свет мигом померк, в окружавшей людей плотной тьме проступили очертания космических просторов. Несколько звезд засветилось ярче, и на тактической объемной голограмме появилось буквенно-цифернное обозначение.
