Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]

Именно поэтому вы никогда не влюблялись в нас так, как мы в вас — и как, может быть, вы влюбляетесь в своих мужчин. Здесь я использовал свой родной язык».

Дония отдыхала под солнцем, около ручья. Ветер усилился и растрепал ее волосы. Из-под коряги выскользнула щука — речной волк.

«Ну вот, любимая моя, я и подошел к концу. „Наконец-то“, наверное, думаешь ты. Но видишь ли, если не считать всех этих моих размышлений, которые когда-нибудь смогут тебе пригодиться, у меня нет для тебя никакого подарка. Но сначала я должен объяснить тебе ход моих мыслей, а уж потом я смогу сказать тебе, к чему они меня привели, хотя все это довольно просто. Может быть, я прав, может быть, ошибаюсь, но вот что я думаю.

Повсюду на земле люди — домашние животные.

Лишь рогавикьянцы — животные дикие, единственные за все время существования мира.

Я не знаю, плохо это или хорошо. Может быть за вами будущее, а может, вы обречены, а может, и мы и вы проживем бок о бок еще миллионы лет. Не будем думать о конце.

Близится утро, я смертельно устал, но я хочу отдать это письмо в руки человеку, который сегодня отправляется на север, хотя сезон путешествий уже миновал. Но у меня нет больше ничего, что могло бы сделать тебя осторожнее. У меня есть лишь тяжелое осознание того, что ты и я, Дония, не можем быть мужем и женой точно так же, как не могут быть супругами соколица и морской лев. Ты говорила мне об этом в прерии, а потом среди снегов, у реки. А сейчас я попытался объяснить тебе, почему это так.

Прощай навсегда, моя любимая соколица.

Твой Джоссерек».

Уже наступил полдень, когда она, наконец, улыбнулась — ее улыбка была мягче, чем он когда-нибудь видел. Она поднялась одним движением, постояла над ручьем, потом разорвала его письмо на мелкие клочки и долго смотрела, как их уносит ветром.

— Я донесу твои мысли до моего народа, — сказала она вполголоса, — если верить твоим словам, ты хочешь такой же свободы, как наша.

Она оделась, села на лошадь и поехала домой, в Аулхонт.

Под конец лета Господня 1081 Сигват, сын Тордара, путешествовал по Готландии с миссией, доверенной ему норвежским королем Олафом. Большинство готландцев по-прежнему чтили древних богов, и в одной одиноко стоящей усадьбе Сигвата и его друзей не пустили на постой, потому что готовились к алферблоту или пиру. В те времена мужчина, получивший хорошее воспитание, в любое время дня и ночи умел сложить песню. Сигват был скальдом, и сказал он:

Так рассказывает об этом Heimskringla Снорри Стурлусона. Другие источники сообщают, что, когда военные корабли викингов приближались к дому, с их носов снимали драконьи головы, чтобы не обидеть альвов. Здесь эти существа предстают перед нами такими, какими и были изначально, то есть богами.

Конечно, к тем временам, когда жители Севера начали писать книги, альвы стали обычными богами-покровителями типа греческих дриад или ками из какой-нибудь японской реки. «Старшая» и «Младшая Эдда» поместили многих из них в Асгарде, где они — слуги Асов. Однако именем этим называли два разных народа, владевших двумя из Девяти Миров. Альфхейм принадлежал высоким и красивым светлым альвам, а Свартальхейм, означающий родину темных альвов, населяли низовики. Любопытное наблюдение: эти последние в дошедших до нас рассказах играют куда более важную роль.

Позднее альвы еще больше теряют свое значение в фольклоре, превратившись всего лишь в духов, уменьшившись в размерах и забыв о родстве с по-прежнему могущественными низовиками. И все-таки дух Альфхейма сохранялся и в Средние Века, и в эпоху Возрождения в виде Страны Чудес, жители которой были человеческого роста, однако обладали неземной красотой и магическими способностями.

В наше время Дж. Р. Р. Толкиен до некоторой степени вернул альвам их прежний вид в превосходной эпопее «Властелин Колец», но решил при этом сделать их не только прекрасными и образованными; они также мудры, серьезны, честны, добры и дружелюбны ко всему живому. Короче говоря, его альвы более принадлежат стране Глорианы[2], нежели той усадьбе в языческой Готландии. Разумеется, в этом нет никакого несоответствия, совсем наоборот: так было необходимо для замысла профессора Толкиена.

Лет двадцать назад один молодой человек, которого звали так же, как и меня, вернулся во времени еще дальше — в девятый век — и убедился, что и альвы, и боги имели совершенно иной характер. Девятый век был не из мягкосердечных, особенно в Европе; тогда процветали жестокость, алчность и распущенность. Преступления, совершенные викингами в Англии и Франции, были ничуть не меньше тех, которые. Карл Великий совершил по отношению к саксонцам, или того, что первые крестоносцы творили в Иерусалиме. Правда, цивилизация двадцатого века тоже не грешит особенным гуманизмом, но ей очень далеко до абсолютной жестокости, которая бывала нормой в истории.

Поскольку люди склонны лепить богов и полубогов по своему образу и подобию, писатель этот представил альвов и Асов существами аморальными, которые, разгневавшись, становились совершенно безжалостными. Это соответствует тому, что можно прочесть о них в обоих «Эддах» и сагах.

Писатель решил развлечься и рационализировал общепринятые концепции. Ему казалось совершенно естественным, что жители Страны Чудес были более развитыми технически, чем современные им люди. Дорогие читатели, предположите, что действительно существовали некогда расы, владевшие колдовством, то есть умевшие контролировать внешние явления с помощью психических способностей, до сих пор неизвестных нашей науке. Предположите, что существа эти могли жить необычайно долго, менять свой облик и тому подобное. Такой метаболизм имел бы определенные недостатки, к примеру: невозможность находиться под лучами солнца или катастрофические электрохимические реакции, вызываемые прикосновением к железу. Но разве эти бессмертные не могли компенсировать свои слабые стороны, используя цветные металлы и свойства их сплавов? Разве корабли альвов не могли «мчаться на крыльях ветра» потому, что корпуса их практически не испытывали трения? Правда, тот тип каменного замка, который мы обычно себе представляем, не существовал в Европе времен короля Альфреда, но народы Страны Чудес могли строить такие издавна. Таким образом, все заметные в романе анахронизмы оказываются просто достижением рас более древних, чем люди. Зато аристократическая культура воинов, консервативная по причине долгой жизни, вряд ли могла породить крупные научные достижения. Поэтому не стоит искать порох или паровые машины в руинах Страны Чудес.