— Через три оборота диска буря уляжется, — коротко пояснил он свой визит и вернулся в бушующие пески. Сколько он простоял, погруженный в раздумья, Амандин не заметил. Слишком глубоко он ушел в себя. Внезапно его посетило давно забытое чувство. Она рядом! Черный Чтец даже начал озираться по сторонам, ведь судя по ощущениям, девчонка должна была находится в поле зрения. Но вокруг ничего, кроме песка!
Впервые в жизни Амандин возненавидел его.
— Кого-то ищешь, Проклятый? — раздалось прямо за спиной. Черный Чтец резко развернулся, но никого не увидел. Он понял, что с ним играют. И это разозлило. Но теперь Амандин еще больше хотел найти тело девчонки. Он не тот, над кем можно безнаказанно потешаться. Словно в ответ на его мысли, раздался тихий смех.
— Решила поиграть? — как можно беспечней произнес Амандин. — Ну, что ж, поиграем.
— Поиграем, — эхом ответили ему.
— На честность не надейся.
— Не надейся.
— Ты сама придешь ко мне, — с жесткостью отчеканил Черный Чтец.
— Приду, — покорно согласился ветер. И только Амандин почувствовал триумф, как тихо добавили:
— Когда пойму, зачем.
* * *
Конрад раненым зверем метался по спальне. Сон не шел. Тревоги все больше овладевали Секторатом. Пока еще выносимо, но грань уже близко. Хотелось: орать и плакать, крушить и убивать, избавиться от боли и умереть. Но все это недопустимо для правителя Лукайи. Кроме последнего. А умирать ему еще так рано.
Конрад всегда думал, что сможет принять неизбежное с должным достоинством. Но он не сумел. Казалось, осталось так много незаконченных дел. Была надежда, что он еще кому-то нужен.
— Нужен, — усмехнулся вслух Секторат, в очередной раз усаживаясь на пол возле окна. — Никому уже не нужен. А в следующий миг Конрад сам себя одернул. Это недопустимые мысли! Неужели, вот так и приходит безумие? Незаметно, шаг за шагом, постепенно убеждая в своей правоте? Герхард измучился. Устал быть Секторатом. Он давно не знал покоя… И снова не достойные мысли! Когда же придет сон? Чтобы хоть несколько оборотов диска не приходилось слушать свое заболевшее сознание.
Встреча с Черным Чтецом далась Серафиме тяжело. Лишь уверенность, что он не сможет увидеть ее сущность, придавала ей сил для равнодушия. Показного, не настоящего. На самом деле Серафиму разрывали противоречия, еще более сильные, чем в первую встречу. Серафима чувствовала опасность от проклятого, и в то же время хотела воссоединения с ним. Было ли это нормальной реакцией после стольких уйтов одиночества или просто глупость, Чтец понять не могла. И только поэтому оставила все как есть. Серафиму не пугало намеренье Черного Чтеца найти ее тело. Ведь теперь она знает о нем. И ни за что не допустит его осуществления. Она твердо решила, что сама отыщет проклятого, когда, наконец-то, поймет — зачем. Но теперь ей нужно срочно покинуть Майин. Оставь Серафима все как есть — окажется в руках Дастуса. И неизвестно, что проклятый потребует взамен ее жизни, которую начнет контролировать. Серафима Болад по праву рождения сильнее и выше любого проклятого, как бы тот ни был стар и могущественен. Пусть нет никого, кто мог бы оценить или осудить действия девушки, она не желает подводить своих погибших предков.
* * *
Давнейшее странствие Серафимы к центру Перепутья закончилось совсем не так, как предполагалось изначально. По легендам там нет ничего — найти возможно лишь забытье. Туда неизбежно уходили Сектораты на закате своего правления. Каждый уйт двисуры с аквилом Учителя приходили на грань центра, боясь утерять все знания, если зайдут дальше. Да и любой отчаявшийся в жизни мог прийти в место встречи ада и пара, чтобы попробовать что-то изменить. Итог всегда был неизвестен, ибо светила не ко всем бывали милосердны: многие двисуры просто не возвращались. О невозможности вернуться и мечтала Серафима, направляясь в центр Перепутья. Она выбрала самое агрессивное, по ее мнению, время — после тьмы, когда ад и пар набирались максимальных сил.
Несколько раз посещала мысль бросить свою затею, но Чтец упрямо шла вперед. Ее не пугали песчаные бури, хотя она странствовала в своей физической оболочки. Серафима шла во тьме, безошибочно чувствуя направление. Когда идти стало невозможно, Чтец фактически ползла. И когда, казалось, силы окончательно покинули слабое тело, сущность вышла, чтобы завершить путь без оболочки, оставив ту на волю песков и светил, что должны были взойти совсем скоро. Каково же было удивление Серафимы, когда за следующим холмом она увидела место небывалой красоты! И, главное, девушка словно оказалась на границе тьмы и света. Казалось, еще шаг и Серафима окажется совершенно в ином мире. В водах прекрасного водопада играли блики, неизвестные птицы перелетали между ветками неведомых деревьев. И вся растительность была оттенков зеленого, ни одного черно-белого пятна. Но как не силилась Чтец, разглядеть светил на небе не смогла. Будто весь свет существовал сам по себе. Приглушив восторг и удивление, душа Серафимы устремилась к измученному телу. Теперь была цель: рассмотреть и потрогать это чудо, убедиться, что увиденное не грезы и не самообман. Пройти оставшиеся незначительное расстояние было очень сложно.
Исследовать найденную местность в виде сущности Серафима не решилась. Ей казалось, что спуститься вот так, находя последние крупицы силы в измученном теле, правильно. Откуда пришла эта уверенность, девушка даже не стала гадать. В конце концов, пролежав в песках, физическая оболочка энергии не наберется, а риск гибели теперь, когда Серафима нашла это удивительное места, стал бы неоправданным. Сколько девушка добиралась до увиденного великолепия — потеряло значение, едва она опустилась в воды то ли озера, то ли реки. Ей казалось, что бурлящий поток, исходящий от водопада, омывал ее не только снаружи, но и проникал в саму душу.
Уносились все тревоги, растворялись печали и, несмотря на оставшееся одиночество, Серафима ощутила давно забытое счастье.
И стало неважным, в сказке ли она, наяву. А, может, давно уже почила в песках Перепутья, и все окружающее — предсмертный подарок Айсеров. Серафима хотела тщательно изучить никому не ведомый в этом виде центр, но неожиданно ее душу вытолкнуло из тела и стало утягивать в неизвестность. Она видела лишь смазанное пространство, как обычно бывает при стремительном перемещении. Постепенно движение замедлялось и увиденное стало складываться в картинки. Сначала Серафима не понимала смысла такого послания, где изображения, на первый взгляд, не отличались друг от друга.
А потом, овладев скоростью движения, уловила принцип. Ей была показана история. Прошлое: ее рода, ее семьи, всех секторов, где когда-либо обитали Чтецы. Просмотренное заставляло: улыбаться, плакать, сочувствовать, изучать… В некоторых местах были даны письменные описания и пояснения. Серафима многое узнала и о себе, и о своем аквиле. Как долго длилось 'обучение', девушка не чувствовала. Находясь вне пространства, Серафима пребывала и вне времени. Лишь вернувшись и увидев свое истощенное тело, Чтец осознала, что отсутствовала не менее трех астав. Наевшись местных плодов, она кое-как утолила голод. Теперь встал вопрос о месте временного жилища. В нынешнем состоянии Серафима просто не сможет преодолеть обратный путь. А оставаться тут ей позволено не более, чем на аставу. Кто был хозяином этого места, девушка лишь предполагала, и каждая из догадок были одна безумней другой. В конце концов, она посчитала этот вопрос неважным. Ей дали знание. Ей показали прошлое. Ей дали шанс на будущее.
