С четвертым получилось интереснее всего – Макс потом до утра ворочался, переваривая новую информацию.
Больше гостей не было.
* * *
Обитатели острова при появлении флотилии проявили нервозность. А именно – жители поселка, поначалу высыпавшие на берег, дружно разбежались по кустам и выбрались оттуда лишь после ободряющих криков Эна. Просто кто-то из особенно «отважных» в самом начале истерично-громко предположил, что готы прикончили Макса и компанию, а теперь явились мстить за Тигров.
Зато когда поняли, что пополнение флота явилось следствием очередной победы над врагами, от радости чуть не порвали участников сражения на сувениры.
Макс, чудом вырвавшись из толчеи на берегу, отправился в поселок: хотел своими глазами, без лишних хвалебных языков оценить, изменилось ли что-нибудь в его отсутствие. Никто на его уход не обратил внимания – все облепили «Челленджер», пытаясь засунуть нос в каждый закуток чудо-корабля. Даже Эн не удержался от всеобщего порыва, хотя это как раз неудивительно.
В поселке Макс убедился: да, изменения имеются. Первым делом в глаза бросилось отсутствие примитивных землянок – песчаных ям с неказистым перекрытием. Его приказ исполнили буквально – их засыпали, и лишь пятна необычно чистого песка выдавали былое расположение линии «трущоб». С одной стороны, хорошо: лачуги пустили под снос, переселив народ в более удобные жилища. С другой – плохо: вот куда теперь липовцев размещать?
Видимые изменения произошли и с укреплениями поселка. Перед баррикадой вырыт приличный ров, на склоне топорщатся хоть и кривоватые, но зловеще острые колья, обращенные в сторону возможной атаки. Похоже, немало кустов пострадало, чтобы это сделать – ради защиты решили пожертвовать экологией.
С одной стороны, тоже неплохо, но с другой…
В планах Макса защита поселка вообще не предусматривалась.
Теперь бы еще остальных в этом убедить.
* * *
Бизона Макс нашел в центре поселка. Присев у стенки загадочного древнего сооружения, почему-то названного штабом, тот с умиротворенным видом грелся на солнышке, потягивая кокосовое молоко. Голова его была перемотана бинтами и тряпьем столь основательно, что на белый свет выглядывал лишь один глаз, скула, часть носа и рот. Аналогично обстояло с плечами и левой рукой до локтя.
Но несмотря на многочисленные следы жизненных невзгод, он изображал из себя саму безмятежность – даже глазом не повел, когда Макс остановился перед ним. Лишь лениво, нехотя попросил:
– Пловец, отошел бы ты в сторону. Солнышко заслоняешь.
– Я вообще-то Максим. Можно просто Макс.
– А я – Анатолий Викторович, можно просто Бизон. Так что поздравляю.
– С чем?
– Да я сразу понял – не прикипит к тебе погоняло. Так и получилось… Макс.
– А… вот ты о чем. Да, Максом почему-то остался.
Сделав очередной глоток, Бизон задумчиво произнес:
– Может, тебя в Водолаза перекрестить?
– А ты что – поп?
– Если поп, то не вашего прихода… уже…
Откуда ни возьмись выскочил Бродяга, восторженно протараторил:
– О! Моя мечта! Штаб! Холодная водичка! Эх, вот почему бы мороженое из кокосов не научиться делать! Бизон, заглянуть к тебе в гости можно?! Давно уже спать не могу нормально – все время холодненькая снится!
– Заходи, если хочешь. Только не насвинячь там. И вообще, не хозяин я здесь. Не спрашивай меня. Даже не знаю, кто там теперь хозяин: в штабе больше никто не живет. Решили, что это вредно для здоровья. Такие вот дела…
Бродягу два раза приглашать не понадобилось – скрылся в недрах древнего сооружения. Проводив его взглядом, Макс уточнил:
– Вы знакомы?
– Это же Бродяга – его все знают.
– Приходил сюда?
– Ага. Было дело. Давненько – еще при Чалом. Макс, а правду говорят, что ты кучу готов покрошил?
– Да. Только куча была небольшой.
– Ничего, какие твои годы. Сержа тоже ты? Не врут?
– Я.
– Говорят, он тяжело подыхал, но ты это дело поправил. Так было?
– Да.
– Зря, конечно, но тебе виднее. Молодец… Макс.
– А ты так и будешь сидеть?
– А что не так? Я теперь не пойми кто здесь. И вообще, инвалид с дырявой головой. Жаль, что не помер, – было бы одним недоразумением меньше. Хотя знаешь – может, и поправлюсь, – заметно оживился Бизон. – Трясучка ведь с нами что-то делает. Заметил, как быстро ранки заживают, царапины, ссадины? Я когда сюда попал, в первый же день на рифах поскользнулся и харю в хлам расквасил. Зуб сломал. Через пару дней морда как новенькая была, а вот зуб болел сильно, и его вырвали. Ох, и кроваво получилось без стоматолога. А через полгода клык опять проклюнулся и пошел в рост, и теперь я уже забывать начал, какой из четырех выдергивали. Одинаковые все – как новые.
– Круто. Это у тебя одного зубы отрастают заново или?..
– Не. У всех, похоже. Тут парнишка один был, без пальца. Оторвало в детстве петардой-самоделкой. А здесь начал всем тереть, что палец стал расти.
– И что – вырос?!
– Не узнали мы этого. Анфиса его сожрала, вместе с пальцем. Может быть, через год и отрос – не удивились бы. Эн тоже за своей культей следит и говорит, что она меняется потихоньку к лучшему. Глядишь, и дырка моя зарастет, и глаз поправится.
– Это хорошо – ты нам здоровый нужен.
– Уверен? – скептически покосился Бизон.
– От тебя все зависит, – не отводя взгляда, твердо ответил Макс. – И вообще – давай народ собирай.
– Не понял?
– Чего непонятного? Надо собрать главных. Как ты раньше делал. Поговорить серьезно.
– И кого же? Из старших только я да Рыжий остались.
– Рыжего не надо, – скривился Макс. – А Муса как? Сможет?
– Умер Муса.
– Как?! Я когда уходил, он живой был!
– Не знаю. Кровью захлебнулся. Задохнулся. Докторов у нас нет.
Приподнятое настроение как рукой сняло. Плечи поникли, Макс сжал кулаки, боясь, что пустит глупую слезу. Муса… тот, с кем не раз шли в бой. Тот, кто, не испугавшись акул, прыгнул за борт. Флегматик и тихоня, взорвавшийся от ярости при виде того, что готы сделали с его подружкой. На него всегда можно было положиться – без гнили человек.
И теперь его не стало. Так неожиданно… У них просто нет врачей. Даже Эн не смог ничего сделать, хотя наверняка пытался.
Бизон, правильно поняв причину его молчания, неловко добавил:
– Да не грузись. Он хорошо отошел. В себя не приходил. Не мучился.
Взяв себя в руки, Макс кивнул:
– Муса был хорошим человеком. Очень хорошим. Без него нам будет труднее. Но надо жить дальше. Так что собирай народ. И сам собирайся, если не хочешь до конца жизни эту стену подпирать. Ты когда-то хотел все здесь поменять? Начни с себя.
* * *
За столиком Эна все, кого сочли нужным пригласить, никак бы не разместились. Да и неприглашенных хватало. Старосту, к примеру, никто не звал, но он все равно явился. Гнать не стали – если подумать, то главнее него у липовцев никого теперь нет, а они сейчас составляют почти половину населения поселка. Пришлось подтащить несколько плоских камней, используемых здесь вместо стульев.
