Луис смеялся, поскольку все это время смотрел на Тилу. Она покраснела до самых ушей. Ее глаза в панике бегали по сторонам, как будто ища место, где можно спрятаться. Не очень-то приятно узнать, что ты — лишь частица широкомасштабного генетического эксперимента.
— Мы изменили господствующие на Земле законы. Все вышло неожиданно просто и легко. Наше исчезновение из Освоенного Космоса вызвало крах на биржах. Одних мы перекупили, других запугали, чтобы потом вскрыть степень их продажности и перетянуть на нашу сторону. Вся операция была невообразимо дорога, но зато совершенно безопасна. Все кончилось просто: была организована Лотерея Жизни. Мы надеялись получить постепенно растущую популяцию счастливцев.
— Чудовище! — выкрикнула Тила. — Чудовище!
Говорящий спрятал оружие.
— Тебя не очень-то задело, что кукольники управляли развитием моей расы, — сказал он. — Хотели вывести кроткого кзина и пользовались обычными, известными биологам-экспериментаторам методами: ликвидировали неудачные особи и разводили удачных. Ты не видела в этом ничего плохого, твердя, что это совершалось ради блага людей. Чем теперь вызвано твое возмущение?
Тила разрыдалась от бессильной ярости и выключила связь.
— Кроткий кзин, — повторил Говорящий с Животными. — Вы хотели вывести кроткого кзина. Вернись к нам, Несс, если думаешь, что вам это удалось.
Кукольник не ответил. Его скутер исчез где-то вдали.
— Не хочешь присоединяться к нашей маленькой флотилии? Как же я буду защищать тебя от таящихся повсюду опасностей? Хотя… пожалуй, ты прав. Твои опасения не лишены оснований. — Кзин лениво вытянул перед собой мощные ладони, вооруженные когтями. — Ваши попытки вывести людей, которым всегда везло бы, тоже кончились ничем.
— Неправда, — запротестовал Несс. — Такие имеются. Это те, с которыми мне не удалось связаться. Им слишком везло.
Лицо кзина исчезло.
— Луис, Говорящий отключился, — сказал кукольник. — Если мне будет нужно что-то передать ему, я сделаю это через тебя.
— Конечно, — рявкнул Луис и тоже выключил интерком. Почти сразу же на пульте управления загорелся одинокий зеленый огонек. Кукольнику не терпелось с кем-нибудь поговорить.
После полудня они пролетели над морем размером со Средиземное. Луис снизился, чтобы лучше рассмотреть его; остальные два скутера повторили маневр. Значит, он по-прежнему управлял эскадрой — вот только никто не хотел с ним говорить.
Вдоль берега тянулся огромный город, от которого остались одни руины. За исключением портовой части, город почти не отличался от Зигнамукликлика. Луис не стал садиться: наверняка они не узнали бы здесь ничего нового.
Вскоре после этого суша начала подниматься, давление упало, и Луис время от времени чувствовал как бы фырканье в ушах. Зелень лесов и полей уступила место коричневым карликовым кустам, потом пустой тундре, голым скалам и наконец….
Под действием ветров и дождей на хребте, тянувшемся миль на пятьсот, не осталось ни кусочка почвы или скал, и грозно блестел конструктивный материал Кольца. Наверняка его строители не допустили бы такого…
Далеко впереди перед скутерами ярко сверкало таинственное пятно размером с Австралию. Неужели снова огромная территория, с которой исчезла почва, высохшая и развеянная ветрами из-за отсутствия воды? Гибель Зигнамукликлика и аварии энергетических систем должны были произойти в конечную фазу упадка. Сколько времени это могло продолжаться? Десять тысяч лет? А может, дольше?
Когда солнце неподвижно висит над головой, время течет совсем по-другому, утро и полдень ничем не отличаются друг от друга.
Когда они в последний раз разговаривали друг с другом? Прошло уже, наверное, несколько часов с той минуты, когда Луис вызвал Тилу, а сразу после этого — кзина. Оба игнорировали зеленые лампочки, мигавшие на пультах, так же как Луис не обращал внимания на ту, что горела у него.
— Хватит, — решил он наконец и включил интерком.
В уши ему ударила волна музыки. Только через минуту кукольник заметил, что связь восстановлена.
— Нужно сделать все, чтобы без кровопролития добиться прежней консолидации экспедиции, — сказал Несс. — У тебя есть какая-нибудь идея?
— Да. Однако не очень-то приятно начинать разговор с середины.
— Прошу прощения, Луис. Спасибо, что отозвался. Как ты себя чувствуешь?
— Одиноко и глупо. Это все из-за тебя. Никто не хочет со мной говорить.
— Я могу помочь?
— Возможно. Ты имел отношение к Лотерее Жизни?
— Лично руководил этим проектом.
— Худший из возможных вариантов. Чтоб ты стал первой жертвой контроля над рождаемостью! Нет никаких шансов на то, что Тила когда-нибудь заговорит со мной.
— Не следовало смеяться над ней! Если ты знал, что это ее обидит, зачем поднимать столь щекотливую тему? И все же… У тебя есть идея, как снова соединить нашу экспедицию?
— Да, — ответил Луис и выключил интерком. Пусть кукольник познает сладкий вкус неуверенности!
14. Интерлюдия с солнечниками
Луис пилотировал всю ночь и еще довольно долго после восхода солнца. Впрочем, он не знал, сколько прошло часов. Неподвижно стоящее в зените солнце творило всевозможные чудеса со временем, сокращая его или растягивая.
Если же говорить о настроении, то Луис By почти забыл о том, что рядом с ним летят другие скутеры. Этот бесконечный полет над бескрайней, все время меняющейся поверхностью суши и моря немногим отличался от одиноких скитаний в небольшом кораблике по неизвестным просторам Космоса. Луис By был один на один со Вселенной, а Вселенная на время забросила все свои дела, занимаясь только Луисом By. Важнейший и одновременно единственный вопрос звучал так: доволен ли Луис By?
Неожиданно над пультом управления появилось лицо, покрытое оранжевым мехом.
— Ты, наверное, устал, — сказал кзин. — Передашь управление мне?
— Я предпочел бы сесть. У меня все тело затекло.
— Ну, так садись. Ты же управляешь.
— Я не хотел бы никому навязывать своего общества, — только после произнесенной фразы до него дошло, что он действительно так думает.
— Полагаешь, Тила будет тебя избегать? Может, ты и прав. Она не говорит даже со мной, хотя наши ситуации мало чем отличаются друг от друга.
— Ты принял это слишком близко. Эй, подожди! Не выключайся!
— Я хочу быть один, Луис. Это травоядное покрыло меня страшным позором.
— Но это было так давно! Не выключайся, сжалься над старым человеком. Ты следил за пейзажем?
— Да.
