Никто не возражал.
— Теперь об упражнениях в открытом космосе… Мы учились годами, но еще ни разу не испытывали себя в реальных условиях. Я попрошу об этом момов прямо сейчас. Попрошу, чтобы нам разрешили упражнения вне корабля как можно скорее, до окончания этого дня.
Момы всегда отклоняли подобные просьбы. Предварительно Мартин не советовался с ними. Обращаясь с такой просьбой в присутствии детей, он шел на определенный риск, действуя по наитию.
— Вы можете начать трехдневные упражнения в открытом космосе, — проговорила Мать Войны. — Вы можете провести полномасштабные учения вокруг «Спутника Зари».
Лицо Ганса осветилось, в знак победы он поднял кулак, затем повернулся к стоящим за ним детям. Радовались все, даже Эйрин Ирландка — все, кроме Ариэль. Лицо Ариэль оставалось бесстрастным.
— Наконец-то, — сказал Ганс Мартину, когда дети начали расходиться. Он широко улыбнулся, потер руки и повторил, — Наконец-то.
— Какие упражнения вы собираетесь провести? — поинтересовался Мартин у Матери Войны, когда учебная комната почти опустела.
— Это будет определено в момент начала упражнений, — ответила Мать Войны. Мартин отступил назад, озадаченный.
— Без предупреждения?
— Без предупреждения, — подтвердил мом.
При равномерном движении каюта Мартина — когда-то он делил с Теодором — имела сферическую форму, была полна книг и других ценных вещей, которыми снабдили детей момы — для пользы дела и для создания уюта. Когда началось торможение, Мартин переоборудовал ее, сконструировав горизонтальные полоки, на которых он смог бы сидеть, при необходимости на которые смог бы опереться. Гамак для сна он прикрепил к двум балкам.
Тереза нарушила его добровольное самозаточение лишь спустя десять часов. Прежде чем открыть люк каюты, она, прибегнув к жезлу, осторожно поинтересовалась, можно ли войти. Тяжело вздохнув, Мартин, противоречивые эмоции которого вызвали не только дрожь в руках, но и колебание мягкого пола, свесился с полока и открыл дверь.
— Я не хотела беспокоить тебя… — сказала Тереза. Выражение лица ее было сдержанным, волосы — в беспорядке, кожа блестела от пота. — Но когда мы тренировались, Гарпал и Стефания сказали мне, что ты здесь и что…
Он приблизился к ней и крепко обнял.
— Ты нужна мне. Мне нужен человек, способный успокоить меня.
— Я рада, — прошептала она, зарываясь лицом в его плечо. На ней были спортивные тапочки, голубые шорты и свободная майка. — Мы провели отличную тренировку и прекрасно поразмялись.
— А я зарылся в архиве, — Мартин махнул рукой в сторону электронного каталога и книг, громоздящихся в углу, где он спал. То, что они называли архивом, были хранящияся в библиотеке «Спутника Зари» книги и всевозможные материалы об истории землян.
— Разрабатываешь тактику?
Он поморщился:
— Можно назвать это и так.
Она на мгновение прильнула к нему, затем переметнулась к кипе книг и начала просматривать каталог. Мартин не знал о ее любознательности. Хотя, возможно, она просто хотела знать о нем все. Такая мысль не могла не польстить Мартину.
— Маршал Сейкс, — прочла Тереза в электронном каталоге и, наклонившись, подняла книгу. — Бурсет и Гильберт. Карл Клаузевиц и Гельмут-Бернгард Мольтке, Карл-Генрих-Фридрих Гольц. — Она приподняла бровь.
— Их армии могли видеть друг друга, оценить свои силы. Мы же не можем даже этого, — сокрушенно покачал головой Мартин.
— Это те люди, у которых учился юный Лоренс, — уточнила Тереза, тем самым еще раз удивив Мартина. — Ты же читал Лиделла Харта.
— Ты, я вижу тоже, — Мартин не мог скрыть разочарования.
— И не только я, а еще человек двадцать. Я запрашивала эту книгу для командного доступа.
Мартин нахмурился:
— Мне следовало бы предполагать это… что все вы тоже готовитесь.
— В данный момент большинство из нас выполняют те упражнения, что ты задал. Мартин, не беспокойся, они уважают тебя, и не сомневаются в том, что ты знаешь, что делаешь. Каждый занят своим: Ганс уже сделал множество интересных научных открытий. Да и Эйрин Ирландка тоже. И Ариэль.
— О, я рад, что они наступают мне на пятки.
— Мартин, мы не можем позволить себе упустить такой шанс и надеяться только на тебя.
Тереза никогда прежде не разговаривала с ним таким тоном. Почему? Недостаточно доверяла? Вот и сейчас она улыбалась, — но вопрос-то был поднят, и Тереза отдавала себе в этом отчет.
— Мартин, я не критикую тебя, но ты… мы… мы не найдем правильных ответов в земных учебниках по стратегии.
— Я не спорю с тобой.
— Мы не можем оглядываться назад.
— Но это единственное, что мы можем сделать в данной ситуации.
— Нет, не только это, — возразила Тереза.
— Я хотел сказать, что история Земли — единственное, что принадлежит нам лично, — нашел нужным уточнить Мартин.
Тереза положила книгу на место, и вернула то место на дисплее, где остановился Мартин.
— Извини, — тряхнув головой, сказала она. — Я пришла сюда не за тем, чтобы говорить об этом.
— Я смотрел не только в земные учебники, — Мартин не мог остановиться, слишком важной была для него эта тема разговора. — Я анализировал все, чему научили нас момы. Знаешь, они ничего не сообщили мне заранее о тренировке в космосе… Кажется, они хотят чем-то удивить нас. И это мне не нравится, хотя я вижу в таком…
— Мартин, тебе нужен отдых.
— Сейчас не время! — взволнованно воскликнул он.
— Мартин, я что, не ясно выразилась?
Он взглянул на нее с недоумением и потер ладонью висок:
— Честно говоря, не очень.
— Посмотри, ведь я — здесь.
Мартин поспешил запереть дверь, отбросил в сторону жезл. Они рванулись друг к другу — книги, лежащие на пути, полетели в сторону.
— Я хочу быть с тобой всегда, не отпускать тебя ни на минуту, — прошептал Мартин. — Но я хотел бы перенестись отсюда в какое-нибудь другое место.
Она смотрела на него пристально, закусив губу, но выражение лица не имело ничего общего с движениями тела — бедра Терезы, будто бы сами по себе, исполняли грациозный и призывный танец. Он ощутил прикосновение ее живота, курчавых волос, вздрагивающих маленьких упругих грудей. Он поцеловал ее в шею. Мартин знал, что сейчас глаза Терезы уже закрыты, на лице появилась полнейшая отрешенность.
Можно сказать, что занятие любовью потребовало на этот раз скорее некоторых усилий, нежели сопровождалось эфирной легкостью — активные перемещения вверх-вниз, вверх-вниз. Но именно это и было особенно по душе Мартину — свершившееся казалось более реальным.
