— Ну, не знаю, — признался Найт. — Тут может быть масса самых разных причин.
— Назови хотя бы три из них, — язвительно бросил Торн.
— С удовольствием, — ответил Найт с таким выражением, как если бы всадил в селезенку Торна’ нож. — Возможно, им что-то от нас очень нужно, только не спрашивай меня, что именно. Или они пытаются обратить на себя внимание, чтобы сообщить нам что-то очень важное. А может быть, они хотят нас перекроить на свой лад, только вот что их в нас не устраивает, я не имею ни малейшего представления. Может быть, они борются с нами, а может, это — просто любовь.
— Это все? — спросил Торн.
— Только начало, — ответил Найт. — Возможно, они нас изучают, а чтобы все разгадать, им необходимо какое-то время. Может быть, они специально нас раздражают, чтобы посмотреть на нашу реакцию и…
— Изучают нас! — гневно пророкотал Торн. — Да это же просто ничтожные дикари!
— Не думаю, — откликнулся Найт.
— Они ходят совсем без одежды! — прогремел Торн, грохнув по столу кулаком. — У них нет инструментов. У них нет поселка. Они не знают, как построить даже лачугу. У них нет правительства. Они не могут ни говорить, ни слышать.
Я почувствовал к нему отвращение.
— Ладно, угомонитесь, — прервал я. — Давайте-ка за работу.
Я поднялся со скамьи, но не успел сделать и двух шагов, как вниз из радиорубки тяжелой трусцой спустился человек. Он размахивал зажатым в руке клочком бумага. Это был наш связист Джек Поллард, он же, по совместительству, специалист по электронике.
— Мэк! — вопил он. — Эй Мэк!
Мэк поднялся из-за стола.
Поллард передал ему бумагу.
— В тот момент, когда Гризи протрубил сбор, как раз шла передача, — выдохнул он. — У меня были сложности с приемом. Ретранслировали откуда-то очень издалека.
Мэк прочитал радиограмму, и лицо у него покраснело и стало недовольным.
— Что случилось, Мэк? — поинтересовался я.
— К нам едет ревизор, — сказал он, делая ударение на каждом слове.
— Это может плохо обернуться?
— Возможно, достанется большинству из нас, — сказал Мэк.
— Но ведь нельзя же так!
— Это ты так думаешь. Мы отстали от графика на шесть недель, а проект горит синим пламенем. Земные политиканы надавали кучу обещаний, и, если они не отчитаются за их выполнение, им вообще ни черта не придется больше отчитываться. Если мы только не сможем что-то сделать — и сделать это быстро, — нас отсюда вышвырнут, а взамен пришлют новую команду.
— Но если учесть все обстоятельства, мы поработали не так уж и плохо, — мягко заметил Карр.
— Пойми меня правильно, — обернулся к нему Мэк. — Ничем лучше нашей новая команда не будет. Им просто нужно отписаться, что меры приняты, а мы окажемся в роли стрелочников. Если бы смогли устранить этот прорыв, у нас, возможно, оставался бы шанс. Если бы могли сказать этому инспектору: «Да, конечно, на нас свалились неприятности, но мы с ними справились, и сейчас у нас все в порядке». Если бы могли ему это сказать, то, может, и спасли бы свои шкуры.
— Мэк, ты думаешь, все это из-за «тени»? — спросил Найт.
Мэк поднял руку и поскреб в затылке.
— Должно быть, так. Ничего другого просто не приходит в голову.
— Конечно, это они, чертовы «тени»! — крикнул кто-то из-за соседнего стола.
Мужчины поднялись со своих мест и сгрудились вокруг нас.
Мэк поднял руки вверх.
— Ребята, давайте-ка за работу. Если у кого-то возникнут какие-то хорошие идеи, приходите в мою палатку, и мы их обсудим.
Люди стали роптать!
— Идеи! — взревел Мэк. — Я сказал идеи! Каждого, кто не выдаст стоящую идею, я уволю по сокращению штатов.
Они немного притихли.
— И еще одно, — продолжил он. — Никакого насилия по отношению к «теням». Вести себя, как и прежде. Расстреляю любого, кто применит к ним силу.
Он обратился ко мне:
— Пойдем.
Я последовал за ним, и Карр с Найтом пристроились сзади. Торн остался, хотя я ожидал, что он пойдет вместе с нами.
Войдя в палатку, мы уселись за стол, заваленный чертежами, исчирканными листочками, бумагами со столбиками цифр и графиками, нарисованными от руки.
— Я полагаю, — сказал Карр, — что все-таки это «тени».
— Какая-нибудь гравитационная аномалия? — предположил Найт. — Какое-нибудь необычное атмосферное явление? Какие-то свойства искривленного пространства?
— Может быть, — отозвался Мэк. — Все это звучит не очень реально, но я готов уцепиться за любую соломинку, которую вы мне протянете.
— Меня удивляет одна вещь, — вставил я, — это то, что команда изыскателей не упоминает о «тенях». Изыскатели были уверены, что на планете отсутствуют какие-либо формы разумной жизни. Они не нашли никаких следов цивилизации. И это было хорошо, ибо означало, что не нужно перекраивать весь проект, приводя его в соответствие с законами о преимущественных правах аборигенов. И все же не успели мы сесть, как «тени» прискакали нас встречать, словно они обнаружили нас заранее и только и ждали, когда мы высадимся.
— Что еще забавно, — сказал Карр, — так это, как они разбились с людьми по парам. Как будто они все спланировали. Словно вышли за нас замуж или что-то в этом роде.
— К чему ты клонишь? — буркнул Мэк.
— Мэк, — сказал я, — где находились «тени», когда здесь была изыскательская команда? Можем ли бы быть абсолютно уверены, что они родом с этой планеты?
— Если они не местные, — возразил Мэк, — то как они сюда попали? Машин у них нет. Нет даже инструментов.
— В этом докладе изыскателей, — сказал Найт, — есть еще одна заковыка, над которой я ломал голову. Вы все его читали…
Мы согласно кивнули. Мы его не то что читали, мы его штудировали и зубрили. За время долгого путешествия на Стеллу IV мы не расставались с ним ни днем, ни ночью.
— В отчете изыскателей говорится о каких-то конусообразных предметах, — продолжал Найт. — Располагались они в ряд — ну, вроде пограничных столбов. Но видели они их только издалека и отписались, как о явлении, не имеющем большого значения.
— Они о многом написали, как о не имеющем большого значения, — сказал Карр.
— Так мы ничего не добьемся, — пожаловался Мэк. — Одни разговоры.
— Если бы мы смогли поговорить с «тенями», — сказал Карр, — то, может быть, чего-то и добились бы.
— Но мы же не можем! — возразил Мэк. — Мы пробовали и так и сяк — как об стенку горох. Пробовали общаться и языком знаков, и с помощью пантомимы, извели уйму бумаги на диаграммы и рисунки — все абсолютно без толку. Джек сварганил этот свой электронный коммуникатор и испытал его на «тенях». А они просто сидели — все из себя довольные и дружелюбные — и смотрели на нас этим своим глазом, и вся недолга. Мы даже телепатию пробовали…
