Гризи повернулся и вышел, но не успел он сделать и шага, как издал такой вопль, от которого кровь стынет в жилах.
Я едва не опрокинул стол, выскакивая наружу, чтобы посмотреть, что там еще случилось.
А происходило там всего лишь восстановление справедливости.
Гризи улепетывал во все лопатки, а сзади на него наседала «тень» со сковородой в руке. И делая очередной шаг, она каждый раз опускала ее на Гризи, притом у нее это получалось ничуть не хуже, чем у повара.
Гризи кружил и петлял, пытаясь прорваться на кухню, но каждый раз «тень» его перехватывала и продолжала гонять по кругу.
Все побросали работу, чтобы поглазеть. Одни выкрикивали советы Гризи, другие — подбадривали «тень». Мне хотелось бы остаться и понаблюдать, но я знал, что, если я хочу осуществить свой замысел, — другого случая может не представиться. Я повернулся и поспешил вниз по улице к своей палатке. Нырнув в нее, схватил сумку для образцов и выбрался наружу.
Я увидел, что Гризи направился к складу с оборудованием, а «тень» все также не отстает от него ни на шаг. Рука ее работала исправно, и сковорода ни разу не опустилась мимо цели.
Я побежал на кухню. Перед дверью я остановился и оглянулся назад. Гризи карабкался по стреле экскаватора, а «тень» поджидала внизу. Она помахивала сковородкой, как бы приглашая повара быть настоящим мужчиной и спуститься вниз. Всех занимало происходящее, и я был уверен, что никто меня не заметит.
Я открыл дверь на кухню и вошел внутрь.
Я опасался, что, возможно, столкнусь с трудностями при поисках, но с третьей попытки нашел то, что искал, на топчане под матрасом.
Достав грезоскоп, я сунул его в сумку и поспешил выскочить наружу.
В своей палатке я поставил сумку в угол, завалил ее старой одеждой и снова вышел.
Страсти потихоньку стихали. «Тень», зажав сковороду под мышкой, возвращалась в сторону кухни, а Гризи спускался со стрелы. Все мужчины толпились вокруг экскаватора, стоял дикий гомон, и я подумал, что пройдет немало времени, прежде чем ребята перестанут подтрунивать над поваром. В то же время я понимал, что в конечном счете он сам на это напросился.
Вернувшись в палатку Мэка, я обнаружил там остальных. Все трое стояли возле стола, разглядывая то, что лежало на нем.
Сумка исчезла, а на ее месте осталась кучка безделушек. Глянув на них, я рассмотрел миниатюрные сковородки, кастрюли и другую утварь, с которой работал Гризи. И там же полускрытая всем этим торчала маленькая фигурка повара.
Я протянул руку и взял ее. Ошибки быть не могло — вылитый Гризи. Это была неправдоподобная тонкая резьба по камню. Прищурившись, я смог рассмотреть даже морщины на лице.
— Сумка просто исчезла, — сказал Найт. — Когда мы бросились наружу, она лежала здесь, а когда мы вернулись, она исчезла, а на столе валялось все это барахло.
— Не понимаю, — сказал Карр.
И он был прав — я тоже ничего не понимал.
— Не нравится мне это, — медленно сказал Мэк.
Мне это тоже не нравилось. В голове крутилось слишком много вопросов, а ответы на некоторые из них вызывали весьма неутешительные подозрения.
— Они делают модели наших вещей, — заключил Найт. — Вплоть до чашек и ложек.
— Я не придавал бы этому большого значения, — сказал Карр. — А вот «модель» Гризи действительно меня волнует.
— Давайте-ка присядем, — предложил Мэк, — и не будем разбрасываться мыслями. Это как раз то, чего и следовало ожидать.
— Что ты имеешь в виду?
— Что мы делаем, сталкиваясь с незнакомой культурой? То же самое, что и «тени». Другими методами, но цель та же. Мы пытаемся узнать об этой культуре все, что только можно. И не забывайте, что для «теней» мы не только чужая, но и захватническая культура. Поэтому, если они обладают хоть долей здравого смысла, то попытаются узнать о нас как можно больше и в кратчайшие сроки.
В этом, конечно, что-то было. Но мне казалось, что изготовление моделей с этой целью выходило за рамки необходимого. И если у них есть модели чашек и ложек, посудомоечной машины и кофеварки, тогда у них есть и модели землеройных машин, экскаваторов, бульдозеров и всего остального. А если у них есть модель Гризи, значит, у них есть модели Мэка, Торна, Карра и остальной команды, включая меня самого.
Интересно, насколько они правдоподобны? Насколько глубже простирается сходство с оригиналом, нежели просто внешне?
Я попытался не думать об этом, ибо и так запугал себя едва ли не до смерти.
Но я не мог остановиться. Я продолжал размышлять.
Они выводили из строя оборудование так, что механикам приходилось разбирать машины по частям, чтобы запустить их вновь. Почему «тени» этим занимались? Никакой другой причины, кроме как разобраться во внутреннем устройстве машин, похоже, не было. Любопытно, а что если модели машин совпадают с оригиналами на самом тонком, самом сложном уровне?
А если это так, то до какой степени совпадает с оригиналом фигурка Гризи? Есть ли у нее сердце и легкие, кровеносные сосуды, мозг и нервы? Не присущи ли ей черты характера Гризи, его мысли, манера поведения?
Не знаю наверняка, думали ли остальные в эту минуту о том же, но тревожный блеск их глаз говорил сам за себя.
Мэк пошевелил кучку пальцем, и миниатюрные предметы рассыпались по всей столешнице. А потом рука его дернулась и что-то выудила, в то время как лицо управляющего покраснело от гнева.
— Мэк, что это? — спросил Найт.
— Грезоскоп! — воскликнул Мэк, слова застревали у него в горле. — Модель грезоскопа — вот что это такое!
Все сидели, широко раскрыв глаза, и я почувствовал, как меня прошиб холодный пот.
— Если у Гризи есть грезоскоп, — произнес Мэк деревянным голосом, — я сверну его грязную шею.
— Успокойся, Мэк, — сказал Карр.
— Ты знаешь, что такое грезоскоп?
— Конечно, знаю.
— Ты когда-нибудь видел, что делает грезоскоп с человеком, который им пользуется?
— Нет, никогда.
— А я видел, — Мэк бросил модель обратно на стол, повернулся и вышел из палатки. Остальные последовали за ним.
К нам в окружении посмеивающихся ребят приближался Гризи.
Мэк ждал, уперев руки в боки.
Гризи подошел к нам почти вплотную.
— Гризи! — обратился к нему управляющий.
— Да, Мэк?
— Ты прячешь у себя грезоскоп?
Гризи лишь моргнул, но не колебался ни секунды.
— Да что вы, сэр, — соврал он и без зазрения совести продолжил: — Я даже понятия не имею, как он выглядит. Конечно, я о нем наслышан, но…
— Мы заключим с тобой сделку, — перебил Мэк. — Если у тебя есть грезоскоп, ты мне его немедленно отдашь. Я его разобью, оштрафую тебя на полную месячную зарплату, и мы обо всем забудем. Но если ты будешь мне лгать, и мы где-то найдем аппарат, я вышвырну тебя с работы.
