Я вывел эту запись на дисплей, изменил масштаб карты и… сгрёб в кучу кусочки выпавшей и разбившейся челюсти. Записанная в памяти прибора точка лежала в той самой области карты, которую я вчера обвёл ручкой и подписал “Что здесь?”
– Сергей Петрович, похоже, в памяти навигатора записана точка, куда Саша направился на катере. Дата записи – позавчерашняя.
Сашкин отец подошёл ближе и наклонился к экрану навигатора и… рухнул на соседнее сиденье:
– Витя, это же то самое место, куда ты направил вертолёт!
– Угу, оно и есть, – пробормотал я.
Сергей Петрович закурил очередную сигарету, затянулся, и сказал:
– Витя, я могу поверить во всё, что угодно. В монстров, эльфов и в летающие тарелки. Но я не поверю, что ты вот так вот взял и высосал идею из пальца. О том, куда нам надо было лететь.
– Похоже, что ваш последний вариант ближе всего к истине, – ответил я.
– Что-о?!
Скрывать правду не имело никакого смысла. Я вкратце пересказал связанные (по моей версии, конечно же) между собой события – увиденное Сашкой НЛО, Санину же идею насчёт подводных баз и моё вчерашнее рисование по карте.
– Бред, – резюмировал Сергей Петрович, выслушав мой рассказ до конца. – Но, кроме этого бреда, никакой другой теории у нас нет. Сколько километров от нас до той точки?
Я отметил курсором обе точки, навигатор пересчитал расстояние:
– Одиннадцать километров. Саня написал в записке, если это, конечно, его записка, что якорь он бросил тогда, когда был в открытом озере. Так что это счастливая случайность, что катер зацепился за дно в пятидесяти метрах от скал. А вообще, при таком ветре и волнении, как долго пустая моторная лодка может дрейфовать одиннадцать километров?
– Не очень долго, – ответил Сергей Петрович. – Парусность немалая, лодка сидит высоко в воде.
– Получается, что Сашка не так уж и давно покинул катер, – предположил я.
– Думаю, сегодня утром, – согласился Сашкин отец. – Или даже днём. Вот только вопрос, куда именно покинул? И каким образом? Подводная лодка? Пиратское судно? Вертолёт? И почему, чёрт возьми, четырнадцать лет?!!
Я замолчал, не мешая разгореться новому всплеску эмоций. Нелепый срок в четырнадцать лет выбивал все возможные земли из-под ног наших размышлений. Что такого могло случиться с Сашкой, куда он влип на столь сумасшедшее время без возможности связаться с домом? Какая-то секретная тюрьма, а Сашка – суперопасный преступник века? Суперлаборатория, куда устроился работать гениальный ботаник? В конце концов, вряд ли мы что-то сможем сделать, и остаётся лишь один проверенный способ – время. Которое ещё должно будет пройти. Но время – это палка о двух концах.
– Давай дойдём до той точки, – неожиданно сказал Сашкин отец.
– Что? – отрешённо переспросил я. Мои мысли были где-то в другом месте.
– Я говорю, давай на доберёмся до тех координат, что в твоём навигаторе.
– Так там же открытое озеро, – сказал я, – ничего нет, кроме волн. И что делать потом, когда не хватит бензина?
– Витя, мне это надо. Бензина должно хватить, мы пойдём медленно, на малом моторе.
Я полминуты обдумывал ситуацию, глядя на серую равнину в белых барашках волн вокруг нас. Одна уверенность, что бензина хватит, таяла на глазах, а другая – что всё это не самая лучшая идея, росла.
– Ну, давайте попробуем. Всё равно, это почти по пути домой, просто сделаем крюк. В крайнем случае, будем дрейфовать, продукты есть, координаты знаем, может, по рации до кого достучимся.
Сергей Петрович кивнул и пошёл на кормовую банку – готовить мотор к запуску. Я устроился на переднем кресле и поудобнее закрепил навигатор. После чего полез на нос, вытаскивать якорь.
Это оказалось не таким простым делом – видимо, постоянные рывки катера вогнали лапы якоря в грунт очень сильно. Тем не менее, мне удалось подтянуть катер как можно ближе к якорю, так, что верёвка уходила в воду почти вертикально. После чего с помощью крепких выражений и некоторой сноровки я смог выдернуть якорь из грунта. Забросив якорные принадлежности в носовой отсек, я перебрался в кокпит.
Сергей Петрович завёл мотор. Звук выхлопа и последующее за ним движение катера привнесли некоторое разнообразие в депрессивную действительность последних часов, прожитых с потусторонним налётом уверенности, что всё это происходит либо не со мной, либо не сейчас.
Первым делом мы избавились от сотни килограммов воды – я сидел за рулем, стараясь держать катер на глиссировании во впадинах между гребнями волн, а Сашкин отец, опасно свесившись за кормовой транец, выкручивал пробку. Через несколько минут вода вытекла и мы заглушили “Хонду”, перейдя на “Ветерок”.
Сашкин отец остался сидеть на корме, держась за румпель поворотной рукоятки управления мотора. Рулевое дистанционное управление с водительского кресла было проведено только к “Хонде”.
Примерно через десять минут так называемого хода мы заглушили “Ветерок”, так как слабый мотор совершенно не справлялся с волнением – катер еле полз. Пришлось вернуться обратно, и с мощным сорокасильным агрегатом дело пошло значительно лучше – цифры километров на дисплее навигатора, означающие расстояние до цели, понемногу уменьшались.
Но за всё надо платить. Когда мы добрались до места, топливный бак был почти сухой, и всё, что у нас осталось – это двадцатилитровая канистра, которую Сашкин отец притащил на себе с вертолёта.
– Мы в точке! – крикнул я, сверившись с навигатором, и Сергей Петрович заглушил мотор. Навалилась звенящая тишина, ощущаемая даже сквозь шум ветра и удары волн о борта катера.
Держась за металлическую раму ветрового стекла, мы стояли в носовой части кокпита катера и смотрели вокруг. Никакой разницы по сравнению с тем местом, откуда мы прибыли – ветер, волны, серое небо и больше ничего. Разве что где-то тут Сашка покинул этот катер, оставив нам записку, горечь утраты и непонятное чувство, максимально просто описываемое одним вопросом: ЗАЧЕМ?!!
…Дальнейшие события отложились в сознании в ускоренно-смазанном режиме. Вылив бензин из канистры в бак, мы какое-то время крутились вокруг этой координатной точки. Сашкин отец, совсем потеряв голову, нарезал круги, невзирая на волны, опасно бившие в борт при смене курса. Держась одной рукой за руль, а другой рукой – за рукоятку газа, Сергей Петрович стоял, обдаваемый прилетающими иногда вёдрами воды. По его лицу стекали капли, и я уже давно не знал, слёзы это или вода.
Каким-то образом мне удалось уговорить Сашкиного отца взять курс домой.
