Что за забавная мысль – сигареты! Неужели он рассчитывает на то, что эти яйцевидные существа обеспечат ему такую роскошь? Но поскольку здесь больше не имелось никого, к кому можно было обратиться за помощью, он продолжал выкрикивать ругательства и просьбы и махать руками, пока не выдохся.
Морские обитатели никак не реагировали. Внутренние органы колебались внутри их прозрачных тел, натянутые мембраны под клювовидными ртами вибрировали, возможно, передавая сквозь воду сигналы, похожие на речь, но он, конечно, ничего не мог слышать, а их щупальца извивались на внешней поверхности обзорных окон, производя звуки, похожие на те, что издает мышь, скребущаяся в коробке. Но Клиф не видел никакой выгоды для себя в проявлении их интереса.
Каждые несколько минут одна пара глаз исчезала, а другая занимала ее место. Овоиды изучали его почти так же, как люди разглядывают урода. Он представил, как они ждут своей очереди, чтобы его увидеть. Это было столь же забавно, сколь ужасно.
Утомившись, он сдался. Возможно, они вообще не могут ему ничем помочь. Найти бы что-нибудь сухое, чтобы согреться!
Озаренный внезапной надеждой, он вскарабкался на борт подводной лодки и спустился в люк. У него имелся маленький электрический обогреватель, но, быстро осмотрев его, Клиф убедился в его полной непригодности. Пропитанные морской водой спирали прибора отказывались работать, а у Клифа не было возможности их просушить. Поразмыслив, он решил использовать прожектор. Если прижаться к лампе, возможно, он получит хоть немного тепла.
Клиф выкарабкался из мокрого салона. Перед тем как спрыгнуть на пол камеры, он встал на цыпочки на изогнутом борту лодки и попытался заглянуть в одно из окон купола. Несмотря ни на что, его продолжало занимать, что же находится за светящимися стенами подводного зала. Но он стоял недостаточно высоко, а возможности подняться повыше не было. Он мог видеть только проблески слабого зеленоватого света за неподвижными яйцевидными тенями, которые закрывали окно.
Он соскользнул с лодки и всем телом прижался к линзе прожектора. Лучи его немного согрели – совсем немного, но достаточно, чтобы измучить себя мыслью о настоящем тепле – жаре солнечного света или огня в камине.
Он подумал о физических упражнениях, и даже заставил себя помахать руками и потопать ногами. Но тут же почувствовал, что слишком слаб, и снова забрался под защиту лампы.
Несколько минут спустя пульсирующее сияние заставило его посмотреть на окна. В одном из них он увидел существо, своим внешним видом совершенно отличающееся от морского народа. Его тело было плоским и бледным, как гриб.
Оно напоминало дубовый лист с округлыми краями. В верхней части странного тела располагалась щель рта. По обеим сторонам пульсировали отверстия жабр, а над ними на стеблевидных отростках качались крошечные глаза. По бокам туловища змеились длинные тонкие нити, блестящие, как медная проволока. А все тело этого создания светилось и мигало, как у светляка.
Через несколько секунд существо исчезло, но тут же снова появилось в окне, только повернувшись к нему широкой спиной.
Потом как будто невидимая рука с кистью начала чертить огненные буквы на бледной спине животного. Буквы составляли английские слова. Они появлялись одна за другой, выписываемые с большой аккуратностью, пока надпись не была завершена:
«Я далеко, человек; но я иду. Я хочу переписываться с тобой. Не умирай пока. Жди меня. Студент».
Если бы Клиф Родни не был так измучен, его испуг от этой странной надписи и непонятного способа ее передачи оказался бы сильнее. А так он просто решил, что это что-то вроде подводного телеграфа. Но он слишком устал, чтобы попытаться постичь принцип передачи сообщения; он просто смотрел на блестящие нити, выступающие из тела создания, которое служило всего лишь посредником чуда, и отмел слабый зародыш подозрения, непрошенно закравшегося в затуманенный рассудок.
Несомненно, этому совершенно чуждому для человека изобретению имелось логическое объяснение. Сначала Клиф не обратил внимания на то, как воспринимает буквы, и не задумался над загадкой, каким образом этот далекий представитель овоидов научился писать по-английски. Где-то скрывался простой ответ, но он не в состоянии его сейчас получить.
Однако слова послания, явно показывающие огромное физическое и психическое различие между ним и чужаками, заставили его вдуматься в их смысл. Неизвестный написал: «Я хочу переписываться с тобой» вместо «Я хочу говорить с тобой». Значит, мембраны овоидов, вибрирующие в воде, не могут произвести или донести до него звуки их речи.
«Не умирай пока. Жди меня». Выражают ли эти две простые команды наивную жестокость или... Клиф терялся в догадках. Смысл, конечно, совершенно ясен; и Клиф знал, что получил возможность изучить мышление, имеющее радикальное отличие от человеческого.
«Студент». По крайней мере в этом есть что-то знакомое. Удивительный способ, с помощью которого передавалось послание, настолько захватил Клифа, что владевшие им гнев и депрессия сами собой пошли на убыль.
Надпись исчезла с широкой спины создания, затем буква за буквой появилось второе огненное послание:
«Мы очень долго ждали появления кого-нибудь из вас, человек. Нам необходимо изучить как можно лучше вашу породу, пока ты не умер. Все, что в нашей власти, будет сделано для тебя. Возможно, то, что тебе нужно, находится за маленьким запечатанным отверстием. Открой его. Живи, пока я не приду. Студент».
Родни прочел и слабо погрозил кулаком посыльному. Тем не менее надежда придала ему силы. Он решил последовать совету. Вернувшись к подводной лодке, он достал большой нож, для экономии энергии погасил прожектор и двинулся атаковать маленькую заглушку.
Вещество, скрепляющее пробку с отверстием, было твердым, стекловидным, хотя, скорее, упругим и эластичным, чем хрупким. Клиф яростно принялся за дело, ковыряя вещество кончиком ножа. Временами казалось, что все напрасно; но когда его бурная энергия почти иссякла и перед глазами замаячили черные точки, кусок аморфного материала отвалился от пробки и гулко ударился о пол. Какое-то время Клиф лежал без сил, слушая шорох, который, он знал, был отдаленным шепотом океана. Затем, немного отдохнув, пролез в отверстие. Клиф был настолько утомлен, что почти не осмысливал вещи, которые увидел вокруг себя. Помещение было больше того, откуда он пришел. Оно представляло собой такой же перламутровый купол, оборудованный обзорными окнами, за которыми маячили гротескные фигуры морских существ, жадно наблюдающих за новыми действиями пленника. Воздух, хотя и более сухой из-за того, что это помещение не затапливалось водой, был таким же затхлым, но к прежней вони примешивался запах древней гнили, какой обычно бывает в могильниках.
