Я ничего не понял:
— Разве аэроплан потерпел крушение?
— Пока еще нет, но возможно, что через час это случится. Теперь приступим к твоему проекту.
Я видел по его лицу, что дядя не хочет дальнейших вопросов.
Мы погрузились в работу.
Через час он спросил меня:
— Хочешь пойти со мной в машинное отделение?
Там уже ожидал нас мистер Холльборн. У него было такое же странное выражение лица, как и у дяди.
— Все готово?
— Yes, мистер Шмидт!
Дядя подошел к доске с рычагами и что-то повернул. В комнате стало темно, но зато засветилась матовая пластинка над доской. Я увидел аэроплан, медленно скользивший по небу… Дядя продолжал поворачивать рычаги, и аэроплан стремительно спустился, почти падая на землю. Заклубилось облако дыма… Потом все исчезло, и в комнате снова стало светло.
В эту минуту прозвучал звонок, и, войдя в кабинет дяди, мы приняли телеграмму:
«Австралийский аэроплан упал и сгорел. Пассажиры невредимы. На помощь выслан автомобиль из Мусграв Ранге. Спешно доставим в Электрополис. Караульный пост Эдит Лагсон».
Я с ужасом взглянул на дядю.
— Ты знал заранее, что аппарат упадет?
— Разумеется. Я сам заставил его упасть с помощью лучей Риндель-Маттью.
— Но зачем?
— Чтобы доставить лорду удовольствие прокатиться в автомобиле по палящей жаре.
Ровно в двенадцать опять звонок:
«Австралийский автомобиль прошел. Холльборн».
Дядя вскочил.
— Через двадцать минут они будут здесь. Нам надо облечься в парадные костюмы. Нельзя принимать лорда в рабочем платье.
Еще через полчаса мы стояли у глинобитной хижины, ожидая прибытия автомобиля.
У лорда и у его секретаря был совершенно измученный вид.
Дядя встретил их низким поклоном.
— Как поживаете, милорды?
Лорд сделал попытку улыбнуться.
— Мы совсем изжарились. Черт знает, что такое случилось с нашим аэропланом. Мы очень благодарны, мистер Шмидт, за высланный нам автомобиль.
Дядя снова поклонился.
— Разрешите предложить вам холодную ванну?
Через час лорд и его секретарь, освеженные и переодетые в заранее приготовленные для них новые костюмы, входили в дядину рабочую пещеру. Затем мы заняли места, и дядя начал:
— Очевидно, лорд пожелал лично вручить мне расписку в получении австралийским правительством остатка моего долга?
— Наоборот. Мне поручено австралийским правительством не только не принимать этого остатка, но вернуть вам деньги и считать договор расторгнутым.
Дядя улыбнулся, и здесь я первый раз в моей жизни увидел, какие тончайшие оттенки настроений можно вложить в улыбку. Начавшийся затем разговор я даже не могу назвать «разговором», так как почти все время говорил один дядя, а лорд и его секретарь делали слабые попытки вставлять коротенькие реплики.
— Я прошу лорда объяснить мне, чем вызвано такое внезапное требование? Насколько я помню, австралийское правительство заключало со мной договор не, по принуждению, а совершенно добровольно, и было очень радо получить за ничего не стоящий клочок земли в пустыне такую огромную сумму.
— Да… но в этой пустыне… оказалось…
— Я знаю: гора Руссель. Она также куплена мною, и в договоре сказано совершенно ясно, что гора Руссель принадлежит мне, равно как воздух над ней и земля под ней…
— Да, но мы не знали…
Дядя засмеялся.
— Мой дорогой лорд, если вы не знали, какие сокровища содержит в себе гора, то уж это не моя вина. Еще в 1787 году английский капитан Артур Филипп основал в Австралии колонию, из которой и возникло австралийское государство. Следовательно, у правительства Австралии было в распоряжении 150 лет для того, чтобы ознакомиться со всеми сокровищами своей страны. Если оно не сделало этого и если я, явившись сюда простым охотником за райскими птицами, сумел найти эти сокровища, то…
— Вы должны были заявить об этом…
— Нет, дорогой лорд, я ничего не был должен… Я пришел к вам и спросил: сколько стоит гора Руссель со всем, находящимся в ней и под ней? Вы назначили сумму — совершенно баснословную сумму за простой каменистый холм.
— Мы думали…
— Совершенно верно — вы думали, что перед вами сумасшедший американец, и не мешали ему разыгрывать дурака.
Лорд вскочил, едва сдерживая свое бешенство.
— Почему вы позволяете себе высказываться от моего имени?
— Но ведь я высказываюсь совершенно правильно. И кроме того, позвольте мне еще сказать вам, что ведь в сущности гора Руссель совсем не принадлежит к владениям Австралии.
— Что это значит?
— Гора Руссель — колоссальных размеров метеор, упавший когда-то на Землю. Вам известно так же хорошо, как и мне, что австралийская почва не содержит в себе радия. Я нашел радий в огромном метеоре, который и купил у вас вместе со всем содержимым. Вы не имеете никакого права претендовать на этот метеор.
Лорд в изнеможении опустился в кресло. К счастью, дядя своевременно убрал прибор, посредством которого кресла автоматически откатывались к стене, и лорду не грозила опасность сесть на пол.
Дядя помолчал с минуту, давая своему собеседнику время успокоиться; затем предложил ему великолепную гаванскую сигару и, когда лорд почти машинально закурил, сказал спокойно и дружелюбно:
— По-моему, нам сейчас совсем незачем ссориться. Ведь вы прекрасно понимаете, что я прав, и вам, вероятно, самому неприятно выполнять ту миссию, которую вам навязали. Это же самое правительство, которое теперь так недовольно вами, не находило бы слов для похвалы вам, если бы в дураках оказалось не оно, а я. И мне очень жаль, дорогой лорд, видеть вас сейчас в таком неловком и недостойном положении.
Альбернун хотел что-то возразить, но дядя остановил его.
— Я еще не совсем рассчитался с вами. Я должен заплатить вам за аэроплан, который погиб по моей вине…
— По вашей вине?
— Увы! Или, вернее, по вине английского изобретателя Риндель-Маттью, лучи которого, благодаря моей подземной силовой станции, я применил и могу применять в любой момент.
— Зачем вы сделали это?
— Чтобы показать вам одну из тех возможностей, которыми я располагаю. Впрочем, мы заговорились, и за этими разговорами я совсем забыл обязанности гостеприимного хозяина. Вы, вероятно, голодны. Сейчас я узнаю, готов ли завтрак?
Дядя повернул рычаг: в комнате сразу стало темно, и я увидел нечто, от чего у меня волосы встали дыбом.
Мы находились в пещере, которая была отделена от столовой металлической стеной, завешенной коврами. Теперь эта стена стала совершенно прозрачной, точно сделанной из желатина. Я видел за ней столовую и слуг, накрывавших на стол. Следующая стена была также прозрачна, и за ней было видно машинное отделение.
