– Борт номер 11! Борт номер11! Вам не давали разрешение на взлет, вы создаете аварийную ситуацию. Борт номер 11.
Ну и далее по тексту. Мне было в общем то начхать на все эти вопли, но жалко было потраченного времени и конечно резидента, которого я увел прямо из подноса родной контрразведки. Не ну так мы не договаривались, получается что этот тип со своими боевиками просто так свободу получил? Я чего альтруист, лох(нужное подчеркнуть) или где! В этот момент зазвонил спутниковый телефон.
– Да!! Рявкнул я.
На очень чистом русском мне ответили.
– Господин Иванцов.
– Да.
– Это господин Хо. Я вас прошу задержаться и не улетать до тех пор пока вы не побеседуете со мной.
– Господин Хо. У вас что в Пекине спецназ кончился, и вам надо время на переброску полка или уж сразу дивизию давайте.
– Мы обсудим это недоразумение, назовем этот прискорбный инцидент, эксцессом исполнителя.
– Надеюсь семьям погибших будет выплачиваться пенсия.
– Разумеется. И никак иначе.
В общем если перевести на человеческий язык то господин Хо выступил от имени страны и признал что бойцы воевали по приказу политического руководства и это самое руководство сей факт признает, мало того юридических последствий ни для майора ни для его бойцов не будет. Поэтому будут и пенсии и другие плюшки. Вот такой он этот 'эзопов язык' дипломатии. Башку сломаешь пока допрешь чего тебе на самом деле сказали.
– Хорошо я вас жду в течении получаса. Ну и что бы исключить всякие глупости я прикажу ровно через пять минут выйти из режима стэлса группе поддержки. Так что звоните в ПВО и пускай смотрят и пишут.
Затем отдал приказ Стиксу который рулил тремя двойками вертолетов поддержки. Ну уж тут я не отказал себе в удовольствии посмотреть на рожи генералов в оперативном зале ПВО Китая. Ровно через пять минут на всех радарах засветились шесть отметок. Цели нарезали круги вокруг Пекина на скорости в три маха. Через пятнадцать секунд цели пропали. Оооо. Это надо было видеть. Мат и ор. Кто сказал что китайцы спокойные люди, я вам говорю, что такой экспрессии и взрыва эмоций я даже у итальянцев не видел. Полюбовавшись на броуновское движение и беготню многозвездных командиров я отключился и стал тупо ждать. Наконец появился лимузин с белой тряпкой на антенне. Сначала вбежало два человека охраны, но резко встали рассмотрев впереди меня четверых дроидов, затем зашел глубокий старик и вежливо спросил.
– Полковник вы разрешите моим людям накрыть стол для чая?
Ого. Мать их ити. Чай это серьезно, этот Акела который никогда не промахивался что то задумал.
– Пожалуйста.
Минут за десять на откидном столике две просто умопомрачительные, нет не так, глаза сломать, вот какие девушки накрыли стол для чайной церемонии.
– Прошу знакомится полковник. Это мои офицеры охраны, это моя правнучка с правнучкой моего хорошего и давнего друга господина Л. Если вы разрешите то все эти люди некоторое время побудут с нами.
Я пожал плечами и сказал.
– Я не против.
Потом была церемония заваривания чая. ЧЕРНЫЙ ЧАЙ ЗАВАРИВАЛ САМ ХО. А вот затем наполнив менее чем полкружки господин Хо встал на колени и подал мне этот чай
-Простите мою страну полковник.
Я сейчас объясню что все это значило и почему я не кинулся поднимать глубокого старика двадцатого года рождения с колен. Такова церемония извинения. Первое это заваривается ЧЕРНЫЙ чай, это означает что все договоренности в силе и человек желает дальше сотрудничать в заранее оговоренном ключе. Второе, человек сам заваривает чай, это первая и самая простая степень извинения, допустим ребенок слегка нашкодил и родители обиделись ну и этот оторванец заваривает чай в присутствии родителей. Третье, человек сам наливает чай, это извинение среднее за средние проступки. И наконец высшая степень извинения это подать чай с колен. Для меня было на выбор три варианта. Первое это чай не взять, значит человек не прощен. Второе взять чай отхлебнув и просто сесть не помогая человеку подняться с колен, это значит извинения приняты, но после такого жеста человек переводится в разряд знакомых с которым будут поддерживать сухие, нейтральные отношения. И наконец третье, вы берете чай и немного отхлебнув ставите чашку на стол и помогаете человеку подняться на ноги, это значит что все забыто и вы готовы даже к дружбе. Спросите а я то откуда все это знаю? Так Стикс в гарнитуру нашептал, меня то к работе на востоке и не готовили никогда ибо мордой не вышел. Ну ни бурят я ни разу и даже не казах, по морде обычный рязанский Ваня. И чего делать!!?? Ааа. Где наша не пропадала. Я взял чай, сделал глоток, поставил чашку на стол и помог встать старику. Мало того придерживая за локоток помог сесть на откидную лавку. Ох уж эти китайские церемонии мать их за ногу, сто лет уже как императрицы нет, а традиции живут. Господин Хо властным жестом всех выгнал и сказал.
– Полковник закройте аппарель, разговор не для всех.
Я отдал приказ и мы остались один на один с этим мастадонтом политики. Я начал чувствовать себя как ребенок в детском саду перед всесильным директором, потом подумал, 'да ну их всех в анус, все козыри у меня'. И сказал.
– Господин Хо, моих познаний о дипломатии и ваших церемониях едва хватило на то что бы не бросится вас поднимать сразу после того как вы встали на колени. Поэтому я буду говорить прямо и без двойного дна, то есть то что сказано, так оно и есть. Вас устроит такая формула общения?
Хо хитро улыбнулся и сказал.
– Вполне. Я за полную откровенность. Но ока мы не начали разговор я хочу передать вам наших внучек.
Мои шары вылезли на лоб.
– Ээээ. В смысле передать!?
– В прямом. Они летят с вами в качестве заложниц или аманатов. Это залог лояльности Китая по отношению к вам и тем кого вы представляете.
Челюсть отвисла и я спросил.
– А что мне с ними делать то?
– Что хотите. Можете использовать для секса или в любом ином качестве. Только убивать их не рекомендуется, это будет и не по человечески да и отношения могут испортится.
Челюсть с грохотом приземлилась на пол и я продолжил.
Эээ. А я могу отказаться?
– Нет.
– Почему?
– Если вы откажетесь то этим самым выразите недоверие нашей группе и тогда другие группы влияния попытаются перехватить вас и использовать в своих интересах.
– А вы?
– Мы по крайней мере были категорически против силового решения.
– Понятно, что ничего не понятно.
– Это наши внутренние дела полковник. Я могу вам обещать одно, если вы заберете наших внучек то многим придется застрелится, а кто струсит пойдут под суд.
