С виду тощий и слабый коп одной рукой поднял бандита за шиворот и поставил на ноги. Щелкнули «браслеты», и второй налетчик угрюмо потопал вслед за напарником.
— И все? — удивленно пробормотал я, глядя им вслед.
— Так точно, — ответил шериф, вешая ппшки на плечо.
— Ни криминалистов, ни экспертиз?
— А зачем? Дело ясное, как полдень во Флориде. Ваше участие не требуется. Еще раз спасибо и всего хорошего.
Коп кивнул на прощанье и потопал к двери, мня подошвами гильзы и скрипя плющенными пулями.
— Сэр, — окликнул его в последний момент.
Он замер, взявшись за ручку, и медленно обернулся:
— Слушаю.
— Разрешите ваши документы?
Несколько секунд Брэдли молчал, неподвижный как статуя, с лицом, не выражающим ровным счетом никаких эмоций. Я тоже неслабо так оцепенел от собственной дерзости. Лишь Джон тихо шипел позади, негодуя из-за моей глупости. Да, мы легко отделались, и нарываться было тупо. Так же тупо, как прыгать в яму, из которой только что вылез. Но подозрение до боли вцепилось в сердце ледяными коготками и отпускать не собиралось.
Слишком странно.
Все слишком странно.
Мы стояли друг напротив друга, не шевелясь и не опуская взгляды, словно ковбои перед дуэлью. И тут серую восковую маску тронула легкая улыбка. Полицейский охотно подошел ко мне и протянул «корочки» в кожаной обложке.
— Похвально, что в столь юном возрасте вы проявляете сознательность и бдительность. Из вас получится образцовый гражданин. Прошу.
Документ как документ. На левой стороне фото, подпись, должность и печать. На правой — жетон в виде золоченой шестиконечной звезды с названием и гербом штата. Вроде похоже на правду, но мог ли я отличить настоящее удостоверение от подделки? Нет. При всем желании. Собственно, «наехал» на шерифа лишь для того, чтобы увидеть его реакцию. И ничего странного в ней не нашел.
— Спасибо.
— Это все, сэр? — с едва уловимой толикой сарказма поинтересовался коп.
— Да. Извините.
— Ничего страшного. До свидания.
Только «крейсер» укатил за поворот, как Джон накинулся на меня словно разъяренный медведь и чуть душу не вытряс:
— Какого хрена, мужик?! Какие, блин, документы? А если бы он обыскал дом и потребовал бумаги Чарли? На кой рыпаешься? Тем более, это не Купер, а незнакомый перец!
— Чарли…
Я вырвался из лап крепыша и стремглав взлетел по лестнице. Девушка лежала в спальне на кровати, согнувшись в дугу и обняв колени. В этой позе она очень напоминала сломанную куклу: неподвижную, бездыханную, с остекленевшими глазами.
Подскочив к ней, высвободил руку и сжал запястье: сердцебиение ощутимо замедлилось, но и кожа стала гораздо холоднее.
— Ванная в соседней комнате, — нервно бросил я другу. — Набери горячей воды.
— Понял.
— Эй, эй…, - потормошил ее за плечо, но она никак не отреагировала. — Чарли!
Ноль эмоций. С тем же успехом можно добиваться внимания от манекена.
— Чел, а что с душем?
— Сам догадайся! — рявкнул я и бросился к шкафу.
Достал толстое зимнее одеяло и закатал в него девушку так, что виднелось одно лицо. Лег рядом и крепко прижал бедолагу к себе. То ли из-за одеяла, то ли из-за шума воды порой казалось, будто Чарли не дышит. Приходилось вытягивать шею и легонько касаться ее лица щекой. Дыхание щекотало кожу, но слишком редко и прерывисто. Несмотря на мои неумелые старания, лучшей ей не становилось.
— Ешки-матрешки…
Я знал десятки препаратов для снижения температуры, но для повышения? Таких, увы, в домашней аптечке точно не водилось.
— Чарли, Чарли, — звал я, легонько тряся девушку. — Только не помирай. Пожалуйста…
Если рассуждать логически, смерть бродяжки не могла доставить много неприятностей. Зарыл в лесу или на заднем дворе — и концы в воду. Только могилу поглубже, а то еноты откопают. Никто ее не знает, в сети никакой инфы нет, как и документов, миссис Шелберг скажу, что «сестра» уехала домой.
Нет тела — нет дела, как говорят на родине. Стоит странной девчонке исчезнуть, и нас с Джоном не увезут ни в Гуантанамо, ни в Зону-51. И не осудят за всевозможные предательства и разглашения, не отправят на опыты, не уберут как опасных свидетелей.
Но Чарли спасла нас от неминуемой гибели, и я просто не мог не попытаться отплатить тем же. Тряся ее, ежеминутно проверяя дыхание и тщетно пытаясь согреть собой, прекрасно понимал, что не просто отдаю долг. Не случись нападения, делал бы то же самое без раздумий и сомнений.
Я не особо храбрый и воинственный, героем меня уж точно не назвать. Но одно усвоил четко раз и навсегда: своих бросать нельзя. Так с детства учил отец. А Чарли — своя, как ни крути.
— Набрал! — крикнул друг.
Гостья оказалась на удивление легкой.
— Выйди. И дверь закрой.
— Как скажешь, — лениво буркнул крепыш. — Помогать? Давай, Джон, да поскорее! Поглазеть на голую красотку? Выйди и дверь закрой. Обломщик.
Разглядывая незамысловатый рисунок на плитке, на ощупь стащил с Чарли одежду и усадил в исходящую паром воду. Крохотную комнату полностью заволокло плотными белыми клубами, похожими на комья сахарной ваты. Почти как в добротной русской бане. Хоть топор вешай.
Схватив ковшик, полил девушке на спину, потер плечи, еще разок потормошил, но все тщетно. Она будто на самом деле превратилась в куклу, и лишь редко вздымающаяся грудь напоминала о том, что Чарли все еще жива.
Пока еще жива.
— Эй… Я — Макс. Слышишь? На кухне остались бургеры. Отдам тебе свой. И коктейль. И колу. Да хоть закажу еще целый пакет! А если захочешь, приготовлю что-нибудь особенное. Специально для тебя. Посидим, покушаем вместе. Чарли!
Никакого контакта.
Сел на колени, сложил предплечья на бортике ванны и уткнулся в них лбом. Стоило на миг отвлечься, и в голове сошлись в яростной схватке две мысли: угрюмая и рассудительная Что Дальше Делать против истерично вопящей и мечущейся туда-сюда Ну Почему.
Первая прикидывала, как без лишнего внимания купить десять галлонов соляной кислоты, вторая неистово вопрошала, почему единственное чудо в жизни так скоропостижно нас покинуло.
Я же молча наблюдал за поединком, не вмешиваясь и не делая ставок. Оба бойца правы, но в то же время я их бешено ненавидел. Именно за то, что они правы.
Послышался тихий всплеск, головы коснулась мягкая теплая рука. Подняв глаза, встретился с усталым и будто постаревшим взглядом. Девушка с грацией ржавого робота водила ладонью по моим мокрым волосам и печально улыбалась.
— Ты как?
— Скоро станет лучше. Сильно утомилась. Надо отдохнуть. Почему Макс хмурится? Макс не рад мне?
