Он был чисто выбрит. Хотя нет, пожалуй, это было невозможным. Скорее, в его жилах текла кровь Инженеров. У него были длинные светло-пепельные волосы — кстати, не слишком чистые, — а вся его одежда состояла из короткой юбки, сделанной из шкуры какого-то животного.
— Он накормил меня, — продолжала Тила, — и опекал. Вчера на нас напали четверо мужчин, а он расправился с ними этим своим мечом! И выучил много слов интерлингвы!
— Правда?
— У него есть способности к языкам.
— Это уже удар ниже пояса.
— Что?
— Ничего. Продолжай.
— Он уже стар, Луис. Когда-то давно он принял большую дозу чего-то вроде нашего закрепителя. Говорит, что получил ее от злого колдуна. Он так стар, что помнит, как его деды рассказывали об Упадке Городов. Знаешь, чем он занимается? — игриво улыбнулась она. — Совершает великое путешествие. Когда-то он дал обет дойти до основания Арки и с тех пор идет туда. Идет уже несколько сотен лет.
— До основания Арки?
Тила кивнула. Она все время улыбалась, явно развлекаясь своим рассказом. Но в глазах ее было нечто большее.
Луис уже видел любовь в глазах Тилы Браун, но никогда еще не замечал в них нежности.
— Похоже, ты гордишься им! Идиотка, разве ты не знаешь, что нет никакой Арки?
— Знаю, Луис.
— Тогда почему не скажешь ему?
— Не вздумай говорить ему об этом! Ведь он идет почти всю жизнь! Другим от этого тоже немалая польза: он многое умеет и учит тех, кого встречает на пути.
— Что он может знать? Он не производит впечатления особо разумного существа.
— Так оно и есть. — Судя по тону, каким это было сказано, данное обстоятельство не имело для нее никакого значения. — На если бы я шла вместе с ним, то могла бы научить многих людей многим полезным вещам.
— Я предполагал, что подобное произойдет.
Все-таки Луису By было больно. Понимала ли это Тила? Она старательно отводила глаза в сторону.
— Мы сидели на этой улочке весь день, пока я не поняла, что вы будете искать мой скутер, а не меня. Он рассказал мне о Хал… Хал… о богине и летающей башне, которая притягивала все, что движется. Мы пошли туда и добрались до самого алтаря, разыскивая наши скутеры, но башня вдруг начала распадаться. Потом Искатель…
— Искатель?
— Так он себя называет.
— Ага.
— …начал запускать двигатели в старых экипажах Он сказал, что когда они попадали в полицейское поле, водители выключали двигатели, чтобы их не уничтожили.
Луис, Говорящий и Несс переглянулись. Половина мнимых обломков могла быть еще на ходу!
— Мы нашли один, который действовал, — продолжала Тила, — и отправились за вами, но, вероятно, разминулись ночью. К счастью, мы превысили допустимую скорость, и поле захватило нас.
— Действительно. Ночью мне казалось, будто я что-то слышу, но я не был уверен.
Искатель закончил разговор с Прилл и теперь с легкой улыбкой рассматривал Говорящего. Кзин ответил ему таким же взглядом. Луису показалось, что эти двое прикидывают, что произошло бы, сойдись они в поединке.
Прилл выглянула в окно, а когда повернулась, на лице ее был ужас. Она задрожала, когда одновременно с сильным порывом раздался вой ветра.
Наверняка она не раз видела подобные явления, возникающие над небольшими кратерами от метеоритов, но эти кратеры молниеносно заделывали, и всегда это происходило где-то далеко, так далеко, что она узнавала об этом из передач стереовизии или чего-то в этом роде. Тем не менее это всегда вызывало содрогание — ревущая, ураганная утечка воздуха в бездонную пустоту на той стороне.
Ветер снова усилился.
— Надеюсь, это здание достаточно прочно, — сказала Тила Браун.
Луис онемел от удивления: как она изменилась… Да! — она ведь побывала в Глазе.
— Мне нужна твоя помощь, — сказала Тила. — Я хочу быть с Искателем.
— Ага.
— Он тоже хочет быть со мной, но у него какое-то совершенно повернутое чувство достоинства. Я пробовала рассказать ему о тебе, а он… перестал со мной спать. Считает, что я твоя собственность.
— Рабство?
— Мне кажется, только для женщин. Ты скажешь ему, что это не так?
Луис почувствовал, что у него перехватило дыхание.
— Пожалуй, будет проще, если я продам тебя ему. Конечно, если ты не возражаешь.
— Я хочу, Луис, путешествовать с ним по Кольцу. Я люблю его.
— Разумеется. Вы же созданы друг для друга и должны были встретиться.
Она неуверенно смотрела на него.
— Ты стараешься говорить саркастически?
— Еще месяц назад ты не отличила бы сарказма от транзистора. Нет, самое смешное здесь то, что я говорю это безо всякого сарказма. Несколько сотен миллиардов других пар не имеют никакого значения, поскольку не были частью проклятого эксперимента кукольников.
Воцарилась полная тишина. Все смотрели прямо на него. Даже Искатель взглянул в их сторону, желая знать, что привлекло внимание остальных.
Однако Луис видел только Тилу Браун.
— Мы разбились на Кольце, — мягко произнес он, — поскольку местные условия как будто специально созданы для тебя. Ты научилась вещам, которым не могла бы научиться ни на Земле, ни где-либо в Освоенном Космосе. Наверняка были и другие причины, например, этот их эликсир молодости или гигантское пространство, но важнейшей причиной твоего появления здесь было… обучение.
— Обучение? Чему?
— Боли. Страху. Неуверенности. Ты сейчас совершенно другая женщина, нежели в тот момент, когда оказалась здесь. До этого ты была… абстракцией. Тебе когда-нибудь прежде случалось ушибить палец?
— Не знаю… Наверное, нет.
— А обжечь ноги?.
Тила взглянула на него. Все-таки она поняла!
— «Лгун» разбился для того, чтобы ты могла оказаться на поверхности Кольца. Потом мы проделали несколько сотен тысяч миль исключительно для того, чтобы ты могла встретить Искателя. Твой скутер доставил тебя к нему, а электромагнитное поле перехватило в единственно подходящий момент, поскольку он — именно тот человек, которого ты должна была полюбить.
Тила улыбнулась. Луис продолжал:
— Тебе требовалось время, чтобы получше узнать его, поэтому мы с Говорящим более двадцати часов висели головами вниз…
— Луис!
— …над девяностофутовой пропастью. Но это еще не самое худшее.
— Это зависит от точки зрения, — буркнул кзин.
Луис проигнорировал его реплику.
— Ты влюбилась в меня, потому что благодаря этому нашла повод присоединиться к экспедиции. Сейчас ты меня уже не любишь, поскольку тебе это не нужно. Ты уже здесь. И я любил тебя по той же самой причине, поскольку счастье Тилы Браун сделало из меня безвольную марионетку… Но настоящей марионеткой являешься ты. До конца жизни ты будешь танцевать на веревочках своего собственного счастья. Сомневаюсь, что когда-нибудь ты получишь свободу, и даже если это произойдет, ты не будешь знать, что с ней делать.
