– Нет, ну как ты не понимаешь, мы можем придумать свой переход! – Глаза у Дениса блестели.
Они быстро спустились вниз. Там уже пылал костер – Ваня спал в обнимку с лэптопом, Лариса что-то варила в казанке. Жюк прыгал рядом, громко требуя чего-нибудь вкусненького. Его хозяин, перепачканный машинным маслом, стоял на палубе «посудины», протирая ветошью руки. Вид у него был счастливый, вероятно, «посудина» была опять на ходу. Ник встретил их восклицанием:
– Наконец-то! – и сразу же, увидев нахмуренные лица, спросил, – Что-то случилось?
– Случилось! Я видела, как Кость встречался с какими-то типами! – Ксения посмотрела на Костю. – Пусть он расскажет.
Тот понял, что она слышала весь разговор. Поморщился. Без колебаний кивнул.
– За нами следят. Это мои приятели… бывшие. Они не опасны и толком не понимают, что к чему. Действуют на авось – нюх-то у них хороший. – Помолчав немного, добавил: – Натасканы на деньги… Ксеня, я всё сказал. Знаешь, я не так плох, не рой наудачу.
Ник пожал плечами:
– Ладно, проехали.
Ксения смешалась:
– Ты… твои проклятые дружки… Я не собиралась подслушивать, – она думала, говорить ли дальше, – не хочу, чтобы ты считал меня такой.
– Забудем об этом.
– Костя, ты ведь лучше, чем кажешься. Если хочешь – уходи.
Она смотрела в упор.
– Не надо меня гнать, – тихо сказал Кость, глядя ей в глаза. – Верь мне.
На щеках у девушки играли блики от пламени – розовые, мягкие бежевые, красные. Сказал так тихо, чтобы услышала только она:
– Ты можешь быть рядом, если хочешь.
Она вспыхнула. Но не отошла. Смотрела исподлобья, ненавидя себя за румянец, вспыхнувший на щеках. Впрочем… это всего лишь блики от костра!
К ужину приплыли археологи с раскопок. Петрик связался с ними накануне, зная, что стоянка рядом. Их лагерь разбит выше по реке, в местности Диринг-Юрях.
– Сашка, Разин! – воскликнул Петрик и кинулся обниматься с бородачом.
– Влад, Петрик! Какими судьбами?!
После шумных объятий выяснилось, что Сашка Разин – давний приятель профессора, вместе ходили по молодости в крымские пещеры.
– Мы с ребятами заняты на раскопках Диринга, изучаем стоянку древних. Много интересного могу рассказать, но это позже. Слышал, ты, Влад, всё в поисках с человека. Решил и здесь осмотреться?
– Да тут целая история, без ста граммов не обойтись.
– Ну, это не проблема, – хитро подмигнул, и сидящий рядом с ним такой же бородач-близнец полез в рюкзак.
Они сидели у костра. Сашка рассказывал о раскопках.
– Ну, ты помнишь, сколько шума было вокруг этого открытия. С тех пор найдены тысячи предметов. В основном это каменные орудия – чопперы, отбойники, ядрища-заготовки, неудавшиеся изделия, огромные наковальни, на которых всё это обрабатывалось. Наша группа на прошлой неделе нашла еще одну наковальню. Представь себе огромный камень с плоской поверхностью, испещренный тысячами ударов. Я даже сейчас слышу, как он звучит: «Чжих-чжих, камнем по камню, чжих-чжих!» – Сашка Разин раскраснелся, глаза блестели. – Понимаешь, он смотрит на меня своим слепым испещренным «лицом», этот древний камень, и я вижу весь процесс.
Потом Сашка вдруг вспомнил, как они заблудились в пещере, еще студентами, и нашли выход только через сутки. Сколько их было в связке? Никто не паниковал, выбирались молча. Почти без света, почти наощупь. Вспомнил, как молчали каменные своды – именно тогда он впервые ощутил давление вечности.
– Влад, у камней есть характер! Скрытые возможности! Они помогают человеку переосмыслить многие понятия, – он указал пальцем в ночное небо, – вселенских масштабов, вселенских… понять бесконечность мироздания. Они обладают духовностью.
– Не зря же первые божества были каменными, – согласился Петрик, – священные, укрепляющие силу и дух. А почему укрепляющие? Потому, что для обработки нужны были определенные усилия, навыки, смекалка. В древности с камнем «договаривались», то есть находили нужные формы и свойства.
– Влад, ты же знаешь, мне вечно в голову лезет всякая философская чушь. Вот и сейчас – я знаю, что камень этот лежит здесь всю его каменную жизнь, что он и есть тот самый символ вечности. Мостик между настоящим и прошлым.
– Конечно, представить только, что тысячи, сотни тысяч лет назад до тебя древние люди прикасались к нему, и не такое в голову полезет.
– Что тысячи… миллионы!
– Реальный возраст знают сами камни, – согласился Петрик.
Внезапно на склоне возникла суматоха, беготня на берегу. Крики, визг.
– Свети правее, еще правее! Вот он, бежит вверх! – слышалось в стороне.
Смутная фигура маячила серой тенью на склоне. Метнулась в сторону и исчезла за деревьями.
– А а а, ловите!
– Снежный человек! Снежный человек! – кричали на берегу.
Петрик чуть не подавился сэндвичем. Вскочил, озираясь.
– Смотри туда! – Разин указал на темный склон.
К Петрику рванули Ксения и Денис, Ник и Кость уже были рядом.
– Где? Где?
– Снежный человек! – Луч прожектора, установленного на «посудине», выхватил человеческую фигуру, выглядывавшую из-за дерева. К нему присоединился еще один, с лодки археологов, и вот уже яркое пятно накрыло лохматое чудище.
Все стояли изумленные.
И вдруг, словно провал – наступила тишина.
Петрик жадно всматривался в незнакомое существо – мощное тело его было покрыто светло-серой шерстью, и казалось, что волосы-усы-борода были единым массивом. Шеи не видно, словно голова посажена прямо на торс. Грудь выдавалась вперед, на фоне крупного тела руки казались короткими. В руках существо держало большой камень. Но постепенно у профессора возникло сомнение в достоверности происходящего – слишком спокойно оно себя вело.
Внезапно существо подняло руку и помахало. И тут он почувствовал всю нереальность случившегося. Кто-то включил приемник, бухнула музыка, все зашумели.
А существо начало спускаться прямо к нему, на ходу сдирая с себя лохмотья – накладные плечи, шкуру (и где они только ее откопали?).
Петрик почувствовал разочарование, даже горечь.
– Ха-ха-ха! – смеялся друг Сашка. – Ха-ха-ха! Как мы тебя!
– Ах ты, жук! – возмутился Петрик. – Чортяка, покусился на самое святое! Трясця тоби в бик!
– Знал, знал, дружище, чем тебя тронуть.
Подошел «снежный человек», протянул руку.
– Руслан, – это был парень-археолог из Сашкиной компании. – Рад познакомиться, Владислав Григорьевич. Не сильно мы вас?
