— Есть ли шансы на посадку? — думал я. — Сколько пилотов так никогда и не узнают, как близко они подошли к роковой черте.
— По какому поводу этот двойной транс? — спросил Мидоуз.
Он вернул нас на землю. Хаулет показал ему на стул рядом с собой.
— Все нормально? — спросил невесть откуда появившийся Юргенсен. — Кто-нибудь хочет выпить?
— Что это у них… кофе? — Мидоуз потянул носом.
— Джимми! — крикнул Юргенсен официанту. — Порцию кофе для Рона! Горячего!
Он обнял Мидоуза за плечи и исчез так же быстро, как появился.
— Что это он к тебе так воспылал? — спросил я Мидоуза.
— В самом конце я промахнулся, пропустил Меркурий на десять дюймов, и они все себе вернули.
Мы просто онемели. На круг он должен был получить полмиллиона.
— А как насчет глотателей песка, которым ты обещал выиграть? — спросил Хаулет, улыбаясь, как человек, который все это предвидел и получает удовольствие от результата.
— Кое-кто из них помог мне проиграть, — сказал Мидоуз. — Сейчас, думаю, они все будут продавать свои билеты. Где Хью и его малышка? Пьем кофе и трогаемся, да?
— Я думал, он с тобой, — ответил Хаулет.
— Пойду поищу его, — вызвался я, вспомнив, что парень ушел с изрядной суммой.
Быстро осмотрев бар и игорный зал, я обнаружил, что они почти пусты. Никто не видел Коннела, так что я вышел наружу и огляделся в темноте узкой улицы. Четверо или пятеро пьяных медленно разбредались по домам. Дверь позади меня раскрылась, и двое космонавтов быстро вышли наружу.
— А-а, вот ты где! А я всех вокруг спрашивал, — тихо сказал Хаулет. — Ты доверяешь этому Юргенсену? Они не пустили меня в свой офис за игорным залом.
— Он лучше, чем кажется, — сказал я.
— Он выглядел очень подозрительно, когда я выигрывал, — пробурчал Мидоуз. — Может быть, один из его громил предложил ему взять заложника…
Хаулет насторожился. Я понял, что он беспокоится о парне и распалился до того, что готов крушить все вокруг.
— Давайте проверим еще одно место, — предложил я, — прежде чем наломаем дров.
Я быстро двинулся по улице, и им ничего другого не оставалось, как следовать за мной. Я чувствовал, что они смотрят мне в спину.
Я завернул направо, прошел вперед около пятидесяти ярдов и остановился на перекрестке. Надеясь, что вспомню дорогу, я двинулся по левой стороне улицы. Небо над куполом посветлело, но не настолько, чтобы осветить дорогу.
Хаулет и Мидоуз следовали за мной. Я стукнул в одну из дверей. Никакого ответа. Я постучал еще раз.
— Очевидно, на борту никого, — тихо сказал Мидоуз.
Это прозвучало, как вопрос. Я пожал плечами и снова стал стучать. В конце концов, приложив ухо к тонкой панели, я услышал приглушенные шаги.
Дверь со стуком открылась.
— Это я, Тони Льюис, Лайла.
Дверь открылась шире, настолько, что девушка могла увидеть двоих космонавтов позади меня. Она была в тонком халате, который в тусклом свете отсвечивал серебром.
— Мне нужен парень, Лайла, — сказал я.
— Зачем?
Это уже было хорошо. Она могла сделать вид, что его вообще у нее нет.
— Ему пора на корабль, Лайла.
Я услышал, как за мной тяжело завозился Хаулет. Дверь стала закрываться, но я успел подставить ногу. Хаулет, вероятно, этого не заметил.
— Не закрывай дверь, сестренка, — сказал он, — или мы ее высадим!
Он мог это сделать за десять секунд.
— Ты хочешь, чтобы тебя линчевали? — предостерегла его Лайла.
— Из-за тебя?
— Хватит, Хаулет! — прервал я его. — Позволь поговорить с леди наедине!
Он, должно быть, понял по моему тону, что я не шучу; они с Мидоузом отошли на несколько шагов.
— Не мешай леди делать свой бизнес, — сказала Лайла достаточно тихо, чтобы ее слова расслышал только я. — Мы оба знаем Марс, так что пусть дело идет своим чередом.
— Дело оборачивается так, что он должен быть на корабле. Вот поэтому я и пришел, Лайла.
— Что ты хочешь сказать? У него такая важная работа?
— Не совсем. Они могут найти другого третьего пилота. Они могут как-нибудь управиться даже без него. Но позже ему не очень-то это понравится.
Она покачала дверь туда сюда. В конце концов она ее отпустила. Однако все еще загораживала вход. Я ждал. Помолчав, она сказала:
— Пойми, Тони, я не представляю, что буду… всю жизнь развлекать публику… Почему ты считаешь, что у нас с ним ничего не получится? Если сложить его выигрыш и мои сбережения, наберется немало. Может, купим шахту или возьмемся за вездеходный сервис, как ты. На Марсе жизнь не стоит на месте…
— Остынь! — напустился я на нее. — Меня не заботят твои мечтания, Лайла, нет времени.
Света было уже достаточно, чтобы увидеть, как застыло ее лицо.
— Ты хочешь сказать, что у меня не может быть здесь дома? Тебе ведь хорошо известно, Тони, что некоторые из известных на Марсе женщин приехали сюда далеко не первым классом!
Я поднял руку. Она слишком повысила голос.
— Не имеет значения, что ты не принцесса. И что он думает о тебе. Важно, что он о самом себе будет думать, управляя песчаной колымагой вместо ракеты.
В переулке кто-то из космонавтов нетерпеливо шаркнул ногой. Я заторопился, надеясь уговорить ее прежде, чем кончится их терпение.
— Кому как не тебе знать мужчин, Лайла. Возможно, я не прав, но гораздо лучше заполучить его после того, как он слопает свою порцию космоса, а не до этого.
Тишина стояла такая, что мы слышали дыхание друг друга. Плечи Лайлы дрогнули.
— Я буду ждать его, — выдавила она.
У меня было такое чувство, будто я ее ударил. Через некоторое время Коннел выскользнул из дома, плотно прикрыв за собой дверь. Никто не произнес ни слова. Он шел за нами, опустив голову и подняв плечи. Думаю, его больше всех устраивало, что в переулке темно.
Мы отправились к четвертому воздушному шлюзу и шли в полном молчании. Когда добрались до вездеходной стоянки, я прочистил горло:
— Подождите, сейчас заведу вездеход и доставлю вас к трапу.
— Может, нам не стоит тебя больше обременять, Тони, — сказал Хаулет. — Посмотри, любая из этих машин вполне может нас подбросить.
Я проследил за его жестом и, к счастью, увидел водителя, которого знал. Махнув ему рукой, я поднял большой палец.
— Поехали, — сказал Хаулет, когда вездеход притормозил рядом с нами. — Спасибо за все, Тони. Тебе нужно немного поспать. Ночки в этих куполах еще те.
Коннел подождал, пока они отойдут на несколько шагов. Даже сейчас он все еще колебался.
— Забудь, — сказал я. — Ты не первый космонавт, которого женщины загоняют в угол. Увидимся, когда вернешься!
