— На сегодня все, если ни у кого больше нет вопросов, — Хэнк обвел взглядом окружающих, потом посмотрел на часы и довольно улыбнулся. — Всем большое спасибо. Сегодня мы успели закончить даже раньше времени.
— Да, всем спасибо, — эхом повторил Рой. — Андрей, ты не мог бы задержаться, у меня к тебе есть пара вопросов.
Похоже, настроение у него сегодня прекрасное. Андрей дождался, пока все вышли из кабинета и пересел ближе к Рою.
Андрей курировал лаборатории старого корпуса лет восемь, у него сложились стабильные отношения с Роем, некоторые даже завидовали ему. Рой практически никогда не давал волю своим эмоциям в отношении Андрея. Во всяком случае, по меркам Роя, и уж точно на много реже. Многим, включая Андрея, причина подобного исключения не давала покоя, но оставалась неизвестна. А объяснялась причина очень просто: разницей в их физических размерах. Разница в росте, комплекции, манере поведения и даже тембре голоса была настолько велика, что Рой, не отдавая себе в этом отчета, на подсознательном уровне, не мог набрасываться на Андрея всей своей мощью, как на других сотрудников. Не то чтобы он смущался, но чувствовал себя странно. Возникала необъяснимая ассоциация, что он набрасывается, чуть ли не на ребенка. Рой не считал Андрея маленьким, слабеньким, не относился к нему с жалостью или сочувствием. Отнюдь. Он считал Андрея толковым специалистом, способным отвечать за себя и осуществлять руководство людьми. В противном случае он просто не доверил бы ему ни работы, ни кураторство. Тем не менее, разница в физических параметрах, как ни удивительно, оказывала давление именно на Роя. В общем, он и сам толком не мог этого понять.
— Андрей, я так понял, у тебя есть отставание по двум темам. Через неделю твои ребята должны закончить полугодовой отчет, тогда и поговорим подробно, в чем там проблемы. Я почему тебя попросил задержаться, одна из этих работ поручена Моррису. Он у нас не слишком давно, поэтому я и хотел спросить твое мнение о нем. Ты как думаешь, это какие–то объективные проблемы или связано с самим Моррисом, его квалификацией, способностью работать независимо, чем–то еще? Ты его должен уже хорошо знать.
— Хм. Довольно сложный вопрос, — Андрей на время замялся, обдумывая ответ. — Нет, я не имею в виду в негативном смысле. Я думаю, как сформулировать.
— Андрей! Да формулируй как есть! До сих пор у тебя не было с ним проблем, справлялся с работой, толковый, ретивый, даже слишком. Правильно?
Рой усмехнулся и продолжил, не дождавшись ответа.
— А сейчас, ты говоришь, будет отставание.
— Хм. Я думаю, в целом, с ним все в порядке. Работает он много. Он, кстати, сам мне сказал, увлекся, потерял время, но сейчас пытается все наверстать. Нет, он очень толковый парень, работоспособный. Понимаешь, мы поставили ему научную задачу и он по молодости иногда распыляется. Я не думаю, что есть проблемы с его квалификацией. У него очень хорошая голова. Ты же помнишь, он уже успел предложить изменить ход экспериментов, добавить новые и очень многообещающие условия их проведения.
— Да, я помню, — прервал его Рой. — Понятно, толковый и так далее… Я не жду прорыва в изучении адаптации вирусов, но мне надо знать ответ. Мне нужен прогресс в исследованиях, не важно, положительный или отрицательный. Понятно, что на данном этапе, с классической точки зрения наши опыты не имеют практической ценности. Адаптация вирусов отрицается и в любом случае, я тоже сомневаюсь, но мне нужен ответ. Да или нет, чтобы закрыть этот вопрос раз и навсегда. Согласен, потенциально Моррис имеет хорошую перспективу у нас, поэтому я и хотел с тобой поговорить. Перспектива–перспективой, а текущие задачи он должен решать.
— Понимаю, Рой. Я посмотрю более детально, с чем там у него задержки, — Андрей постучал карандашом по блокноту.
— Отлично! Посмотри. Можешь и ему передать, что его отчет я сам тоже посмотрю, — Рой заметил, что Андрей хотел что–то возразить. — Как я сказал, его работа для меня второстепенна, но результат мне важен, и я не хочу, чтобы он тратил время на пустые эксперименты. Кстати, у него есть наклонность отвлекаться.
— Но не попусту. Это была не его вина, а вот факт, что при отсутствии полной информации он заметил и стал разбираться с ДНК вируса в правильном направлении, говорит в его пользу, — все–таки возразил Андрей.
— Не будем спорить. Вечно ты выгораживаешь своих ребят! Факт в том, что их работа должна двигаться в нужном направлении, а решать, какое из них правильное, буду я… В том смысле, что мы с тобой должны им руководить, — неожиданно дружелюбно закончил Рой, видимо настроение у него сегодня было превосходное.
В который раз за сегодняшний день Андрей внимательно разглядывал циферблат наручных часов. Ничего не изменилось, стрелка неумолимо двигалась к концу рабочего дня, а он не мог принять решения, как поступить в данной ситуации. Отчет Морриса лежал у него на столе для завтрашнего совещания, но это не важно. У него не было ни малейшего сомнения, что Рой уже видел отчет, а если нет, то обязательно просмотрит перед совещанием.
Моррис сильно отставал от плана работ, и даже при беглом взгляде становилось очевидным, что последние несколько месяцев Моррис тратил непозволительно много времени на свои собственные идеи, но даже не это главное. Абстрактно ситуация могла быть приемлемой, если бы не несколько больших «но».
Как выяснилось, Андрей совершенно не представлял, насколько далеко Моррис отвлекся от порученной ему темы. Более того, он не заметил, что Моррис опять залез в область, которая на сегодняшний день не должна ему быть известной, вне зависимости от обстоятельств. Можно сослаться на тот факт, что Моррис своевременно не поставил его в известность о своих догадках или, что по сути, ему по–прежнему ничего, не известно и толком он ничего не понимает. Андрей не раз предупреждал Морриса о необходимости координировать свои действия, но он не сделал этого вовремя. Все это так и есть, но не является оправданием, а выражаясь точнее, не изменяет того факта, что Андрей не справился со своими обязанностями куратора, во всяком случае, в отношении Морриса. Объективно рассуждая, Андрей не мог не считать, что Моррис виноват не меньше и подвел его, пусть и не сознательно. Прочитав первый вариант отчета, Андрей вызвал Морриса, и у них состоялся длинный и детальный разговор. Будучи человеком порядочным и дружелюбным, Андрей не обвинял его в злом умысле или сознательной попытке что–то скрывать. Он признал факт, что Моррис сам давно предупредил о своих проблемах, собирался объяснить, как это произошло и поделиться своими идеями, но сделал это слишком поздно. Моррис не придал должного значения предыдущим беседам и фактически игнорировал инструкцию сообщать о собственных инициативах и планах прежде, чем начинать ими заниматься. Частично, Андрей мог понять, почему Моррис не поспешил поделиться своими сомнениями по поводу необычных результатов, в особенности о его подозрениях и непонятном эффекте вируса на продолжительность жизни клеток. Такие идеи выглядят настолько фантастическими, что Моррис не хотел поставить себя в смешное положение, не имея ни каких фактов, кроме полнейшей путаницы в собственных записях. Понять можно все, но это и есть промах Андрея, который указывал на отсутствие должного внимания к Моррису, предоставление его самому себе в большей степени, чем это следовало делать. Предоставление свободы творчеству в «HR» не означает отсутствие контроля.
