Он не знал, как себя вести и о чем говорить с людьми после всего, что узнал от Васильева. Единственным желанием было как можно скорее увести дядю подальше, в темноту, и обо всем расспросить. Интересоваться же подробностями у кого попало Игорь, после немного невнятного, но все же предупреждения, не хотел, а «тертых» ребят из окружения генерал-майора, которых он знал, почему-то на холме не было.
Но Кирс, как с «легкой руки» или «легкого языка» Сергея звали теперь Кирьякова-старшего практически все, был на поле «битвы» главным действующим лицом. Даже внешне он смотрелся гораздо лучше остальных: стоял, прислонившись к капоту машины, и чтото выговаривал всем, кто к нему подходил. Но руки держал, сложив на груди кренделем. Это означало, что он абсолютно спокоен и уверен в себе. Когда Кирс чего-то не понимал и начинал нервничать, он пускал руки в ход — все свои слова поддерживал для убедительности внушительными жестами.
Дяде сегодня стукнуло шестьдесят четыре, но вместо того, чтобы руководить за праздничным столом расчленением пирога с грибами, он ругался, стоя среди безостановочно жужжащих в темноте подчиненных.
Видя, что к дяде по-прежнему не подступиться, Игорь решил сделать еще пару кругов: внимательно осматривая место катастрофы, заодно подобраться поближе к эпицентру. Обстановка несомненно менялась к лучшему — изыскательские работы на местности близились к завершению. Пока Игорь вымучивал первый круг, сгоревший джип подняли краном, погрузили на платформу и увезли. После второго стало совсем просторно: уехали пожарные машины, ментовозы и одна «скорая». «МАЗы» с песком и «скандинавское чудо» тоже покинули склон, но в отличие от остальных машин, деловито покатили в Розово.
Игорь остановился и прислушался. Судя по отчетливо доносившимся выражениям, Кирьяков-старший послал всех подальше, приказав остаться лишь бригаде медэксперта, взводу ОМОНа и «своей» группе.
Когда стало тихо настолько, что отчетливо слышалось журчание далекого ручья, Игорь подошел к дяде и обнял его.
— Какого хрена у тебя тут происходит?
— А какого хрена ты тут взад-вперед прогуливаешься? — резонно поинтересовался Кирс. — Воздухом дышишь?
— Старательно впитываю атмосферу, — улыбнулся Игорь.
— Тогда попытайся еще старательнее впитать то, что я тебе сейчас покажу, — предложил Кирс.
Он потянул Игоря за собой, сжав руку племянника так, что, казалось, послышался отчетливый хруст. Несмотря на возраст, Кирс находился в отличной форме. Сколько Игорь его помнил, дядя всегда был удивительно крепок. Сейчас, в отблеске огней, орлиный профиль генерал-майора был напрочь лишен морщин, поэтому со стороны могло показаться, что Игоря тянет за собой старший брат.
— Так ведь это Игонин! — удивленно воскликнул Игорь, когда Кирс откинул простынку.
Санитары равнодушно переглянулись и отошли к спецтранспорту.
— А ты его образ с запахом роз разве не впитал? — без намека на сочувствие хмыкнул дядя. — Из всего Управления только он здесь цветочки выращивал. Но сегодня, как видишь, до грядок не доехал.
— Я слышал, что это он, — Игорь задумался. — Но тут дело в другом…
— Тогда скажи, в чем именно, — предложил дядя.
Кирс был прав насчет грядок с цветочками — дом в Розово не по карману простому полковнику Игонину. Щелк! Или не простому полковнику Игонину, директору музея военной археологии?.. Что-то зачесалось в мыслях Игоря, что-то начало компоновать картину происшествия. Тем более, что никто, кроме него, еще не знал, что произошло в Питере за последние двое суток. Но о финансовом состоянии полковника пусть ломают себе голову господа из отдела внутренних расследований. Игоря интересовало другое.
— Кто его… э-э… так? — спросил он, бегло осмотрев лицо, шею и запястья трупа.
— Как «э-э… так»?
Игорь не смог ответить сразу. Он продолжил осмотр, пытаясь понять, что предшествовало смерти. Даже вспышка адского пламени и появление самого Владыки Тьмы не вызвало бы в лице Игонина столь отвратительных изменений, ведь узнать человека (вернее, опознать труп) было практически невозможно. На носилках лежал Игонин и одновременно некто другой. Двойник спокойного, уравновешенного и довольного жизнью человека, каким был полковник. Его отражение в самом кривом из зеркал.
Кто-то тяжело дыша подошел сзади, положил руку Игорю на плечо. Тот обернулся, догадываясь, что это Михалыч, которого Кирс считал лучшим патологоанатомом Москвы, обменялся со старым врачом рукопожатием. Постарался не показывать своего удивления — Михалыч за последний год располнел просто катастрофически. Гипертония, никуда от нее не денешься. Да еще, наверное, и диабет в придачу.
— Можно увозить? — спокойно спросил врач.
— Пусть сначала Игорь нам скажет, чего такого необычного он разглядел в лице господина Игонина. По мне, он как румяный колобок из печки. Хоть сейчас подавай к пиву… — Кирс не шутил, поскольку напрочь забывал о корректности, когда говорил о тех, кого на дух не переносил. Даже если стоял над телом, которое предназначалось к отправке в морг.
— Выглядит кошмарно, — сообщил Игорь. — Тщательно осмотреть не успел, но, судя по всему, никаких следов насилия. Не били, не пытали. Может, укол сделали? Но тогда бы на лице застыла гримаса боли, а не маска испуга. Можно подумать жизнь медленно из тела вытекала. Причем Игонин это знал, но сделать ничего не мог.
— Да ты у нас просто ясновидящий! — констатировал Кирс и похлопал доктора по плечу: — Какие кадры мы с тобой растим, а?
— В самую точку, однако, попал, — решительно поддакнул Михалыч. Не для того, чтобы сделать Кирсу приятное, — абсолютно искренне. — Ну, насмотрелись? Грузить можно?
Кирьяков-старший кивнул. Вернулись равнодушные санитары, подняли носилки и затолкали в машину. Михалыч махнул на прощание рукой и полез следом.
— Это ты куда?! — удивленным выкриком остановил его Кирс.
— Да вот, поеду, — не менее удивленно ответил тот. Вскрытие надо сделать.
— Ты всегда там катаешься? Внутри этой душегубки?
— Всегда. — Михалыч какое-то время помедлил, продолжая сидеть на корточках, затем спрыгнул на землю и вновь замялся, будто его застукали за каким-то постыдным занятием.
— Пусть с насмерть испуганным господином, — Кирс при всех подчеркнуто не назвал ни фамилии, ни звания, — твои грузчики катятся, а ты со мной в машине поедешь. Понятно?
— Угу, — промычал Михалыч, не пытаясь возражать.
— Нам кое-что обсудить стоит, — строго продолжал генерал-майор, пытаясь поймать взгляд доктора. — А заодно Игоря в курс дела ввести. Да и хватит тебе на старости лет охранником при трупах трястись! Понятно я говорю?
