Блэйд глядел вперед, на лесную опушку. Тропа исчезала среди высоких дубов, буков и тополей, обвитых диким виноградом.
— Забудь о ней, — посоветовал он принцессе. — Ей не уйти от судьбы, да и твоему кузену тоже. Здесь они нам не страшны, хоть и без них опасностей хватает. Тебе знакомы эти края? Далеко отсюда до Васа?
— Не знаю, — буркнула Талин. — И дорогу показать не могу. А твой слуга? Он ловко вывел нас из болота, может, и в лесу не заблудится?
Блэйд отрицательно покачал головой.
— Нет. Я спрашивал. Впрочем, — добавил он уверенно, желая приободрить девушку, — я не собьюсь с пути, если буду видеть солнце. Мне случалось бродить по лесам.
— В таких делах дру знают толк, — сказала Талин, искоса взглянув на него. Блэйд понял, о чем думает девушка. Сам он давно не вспоминал ночное жертвоприношение, хотя подсознание ни на миг не забывало ту жуткую, загадочную сцену, как не забывало и сновидение последней ночи. Друзилла... Дру! Странно, как он раньше не заметил созвучия. Впрочем, оно ничего не значит. Друзилла — не более, чем плод воспаленного воображения, фантом, родившийся в поврежденном мозгу.
— Они могут находить путь по звездам, мху на деревьях, расположению луны... — продолжала Талин.
— О дру лучше всего забыть, — посоветовал Блэйд. Его голос звучал хрипло. — Для нас они не опаснее, чем леди Олвис. Меня сейчас больше заботит, чем бы набить желудок.
Талин рассмеялась.
— Меня это тоже заботит, Блэйд. Скажи своему головорезу, что я его прощу, если он найдет нам еды.
На первой же подходящей для привала поляне они остановились. Нарезав лыка для силков, Сильво отправился добывать кроликов. По пути они видели оленей, но топор не пригоден для оленьей охоты.
Талин насобирала хвороста, а Блэйд, изрядно помучившись с кресалом и кремнем, которые вручил ему слуга, развел огонь. Вскоре сгустились сумерки. Девушка сидела у костра и грела руки, а Блэйд размышлял.
Внезапно ему показалось, что в лесу хрустнула ветка. Схватив Эскальп, он отошел на край поляны, но ничего больше не услышал, как ни прислушивался. Возможно, это олень задел рогом ветку, или Сильво наступил на сухой сучок. Тишина. Ни шороха, ни крика ночной птицы. Блэйду это не нравилось.
— В чем дело? — спросила Талин, подойдя. — Куда запропастился твой слуга? Неужели так трудно поймать кролика?
Блэйд зажал ей рот ладонью и прошептал на ухо:
— Стой здесь и молчи. Я пойду его искать.
— Нет! — испуганно возразила принцесса, как только он убрал руку с ее рта. — Одна я здесь не останусь! Я с тобой!
— Ладно, — уступил Блэйд. — Иди тихо и не слишком близко, чтобы я ненароком не задел тебя, если придется драться.
Но воспользоваться топором ему не пришлось. Не прошли они и полусотни ярдов, как с ветвей на них упала сеть, и тут же со всех сторон к ним с воплями бросились воины.
— Люди Беаты! Нас выследили! — в ужасе закричала Талин.
Блэйд ничем не мог ей помочь — он барахтался в сети как рыба. Все же ему удалось встать, и он сопротивлялся, рыча от ярости. Просунув руки сквозь широкие ячейки, хватал нападавших, бил друг о друга головами и отшвыривал как котят. Оглушив полдюжины человек, он повалил еще троих, упал сверху и тузил их до тех пор, пока кто-то не сломал копье о его голову. Теряя сознание, он услышал властный крик:
— Верзилу не убивать! Беате он нужен живым!
Очнулся Блэйд в подземелье, на гнилой соломе. Над плошкой, нестерпимо вонявшей рыбьим жиром, тлел огонек. В соломе шуршали крысы.
Все тело Блэйда было искусано насекомыми, но он не замечал зуда — его заглушала боль от ушибов. Он рванулся, пытаясь выдернуть обручь, вмурованный в стену, или разорвать цепь, и сразу успокоился. Бесполезное занятие. Опыт говорил: надо держать себя в руках и ждать дальнейших событий.
— Не трудись, хозяин, цепи крепкие, — послышался голос из темного угла. — Меня тоже приковали. Не повезло нам — говорят, леди Олвис по сравнению с Беатой просто одуванчик. Да, плохи наши дела. — Сильво вздохнул так тяжко, что звякнула цепь.
— А что с принцессой? — спросил Блэйд, усаживаясь.
— Вроде бы все в порядке, хозяин. Беата хочет получить за нее выкуп с Васа, так что для леди все начнется сначала. А как королева поступит с нами, ведомо только ей. Даже думать об этом не хочется.
— Не горюй, — успокаивающе произнес Блэйд и добавил неуверенно: — Я что-нибудь придумаю.
— А я и не горюю, хозяин, — совершенно спокойно ответил Сильво. — Я все забываю, что ты у нас чародей.
Блэйд ухмыльнулся: чтобы вырваться из этой темницы, одного волшебства недостаточно. Необходимы сведения о тех, кто взял его в плен. Информация — основа успеха в любом деле.
— Что это за место и как мы сюда попали? — спросил он.
— Замок Каменный Череп на берегу Западного моря. Как мы здесь очутились, спрашиваешь? Я пришел, леди Талин приехала верхом, тебя принесли на носилках, чем-то опоив, чтобы не рыпался. Люди Беаты тебя боялись.
Вспомнив удар древком копья, Блэйд нащупал шишку на голове.
— Они заранее растянули сеть, — пробормотал он. — Выходит, подстроили засаду. Странно.
— Мне тоже кажется странным, хозяин. Меня они скрутили так ловко, что я даже пикнуть не успел. Думается мне, леди Олвис послала Беате весточку. Да, скорее всего, это ее штучки. Ликанто на такое не пошел бы, они с Беатой как кошка с собакой.
«Похоже на правду», — подумал Блэйд. «Леди Олвис — интриганка, она не простила обмана, да и Талин она ненавидит за красоту. Возможно, она давно уже в заговоре с Беатой. Надо как следует поразмыслить над этим», — решил он.
— Расскажи мне все, что знаешь о королеве Беате, — велел он.
От рассказа у Блэйда мороз пошел по коже, однако он не усомнился ни в одном слове Сильво. Он уже убедился, что в этом варварском измерении возможно всякое.
— Это все, что я о ней знаю, — заключил Сильво. — Правда, еще говорят, что она спит не только с мужиками, но и с бабами. Да и с детишками тоже. А после убивает своих любовников, чтобы не трепали языками. Ежели кого и оставляет в живых, то калечит. Мужикам отрезает левое ухо, а девкам — левую грудь. Жестокая, стерва. Когда мы вошли в замок, я увидел на крючьях стражников, упустивших леди Талин. Один еще дергался, бедолага.
— Сколько ей лет?
Сильво пошевелился. Звякнула цепь.
— Кто ее знает. Может, полста, а может, полтыщи. Говорят, она ведьма, прекрасная как ангел. Только близко к себе Беата никого не подпускает, кроме своих приближенных, так что очень может быть, красота эта не настоящая. Женщины хитры, даже ведьмы, и...
