- Господи, неужели правда?
Аш потянулась. Она спала не раздеваясь, на случай ночной тревоги. На мгновение приоткрыла глаза, взглянула на балки потолка в полутьме, за пределами света угасающего камина.
- Они не могли отказаться от Фарис, просто выжидают. Годфри, и никто не пользовался каменным големом? Даже король-калиф?
- Рабы калифа Гелимера говорили с ним - как говорят люди, не так, как Фарис, Задавали вопросы, касающиеся тактики. Если ты меня спросишь, они смогут вычислить, чего ты опасаешься. Он в большой тревоге, детка: все в этом вторжении пошло не так, как он рассчитывал. Он сейчас словно всадник, потерявший власть над боевым конем. Я хотел бы найти в своем сердце жалость к нему, но не могу не радоваться его неудачам. Не уверен, что он хотя бы понимает ответы своего голема.
- Надеюсь, ты прав. Годфри, чему ты так радуешься?
- Я соскучился по тебе, Аш.
В горле у нее запершило.
- Ты клялась, что вернешь меня домой, спасешь от этого... Детка, я знаю, ты не заговорила бы со мной, если бы не придумала способа. Ты пришла вывести меня из ада, верно?
Аш с трудом приподнялась на локтях, отмахнулась от бросившегося было к ней Рикарда. Она куталась в меха и покрывала, извиваясь так, что едва не угодила ногами в огонь.
- Я много в чем клялась, - хрипло проговорила Аш. - Клялась добраться до Диких Машин, когда они тебя убили тем землетрясением... А ты в зале коронаций клялся никогда не оставлять меня, но это не помешало тебе умереть... Все мы даем обещания, которые не можем исполнить.
- Аш?
- По крайней мере, я никогда не клялась вернуть назад твое тело для похорон. Я знала, что это невозможно.
- Когда я пытался вывести тебя из камеры во дворце Леофрика, прежде чем сумел отыскать Фернандо делъ Гиза, я поклялся, что ты никогда не будешь одинока. Помнишь? Это обещание я сдержал. И сдержу дальше, детка. Ты слышишь меня и всегда будешь слышать. Я никогда не оставлю тебя, будь уверена.
В горле застрял тугой болезненный ком. Аш потерла глаза костяшками пальцев и усилием изгнала из сознания боль и горечь.
Горячие слезы полились из глаз, красное сияние углей в камине расплывалось. Она ощутила мертвую пустоту в груди и вонзила ногти в ладони. Слезы лились ручьем, она всхлипнула...
- Аш?
- Я не могу тебя освободить. Не знаю, как...
Молчание.
- Думаю, я как-нибудь прощу тебе одно не выполненное обещание.
Голос Годфри гулко отдавался в голове.
- Помнишь, я говорил, что как бы дорого ни пришлось заплатить за то, что оставил церковь и ушел к тебе, все равно дело того стоило? Тогда я любил тебя любовью мужчины. Теперь я - только дух, без тела, но я все еще люблю тебя. Аш, ты этого стоишь.
- Никогда я этого не заслуживала!
- Не о том речь, хотя ты была верна, добра и отдавала мне тепло своего сердца, но я любил тебя не за это. Без причин, просто за то, что ты - это ты. Я полюбил твою душу прежде, чем начал думать о тебе как о женщине.
- Ради Христа, заткнись!
- Я говорил уже: я ни о чем не жалею, разве что о том, что ты все еще не доверяешь мне до конца.
- Доверяю я! - Аш закрыла лицо руками, склонив голову к коленям в сырой теплой темноте. - Доверяю! Я знаю, что если попрошу тебя что-то сделать, ты сделаешь. Оттого-то так трудно... невозможно... просить...
- Разве ты можешь попросить о чем-то, что я не хотел бы исполнить?
В его голосе звучит горестная усмешка.
- Хотя я теперь мало что могу, детка. Но проси, и я сделаю все, что сумею.
Аш не сдержавшись, громко всхлипнула и прижала ладонь ко рту, чтобы заглушить звук.
- Ты... еще... не понимаешь...
- Босс?
Она открыла глаза и увидела присевшего на корточки Рикарда, глядевшего на нее с нескрываемой тревогой и сочувствием. По щекам Аш текли слезы. Глаза жгло. Она пыталась заговорить, но помешал стоявший в горле ком.
- Вам что-нибудь нужно? - спросил Рикард, беспомощно оглядываясь. Что сделать, босс?
- Оставайся у двери. Никого... - слова застревали в горле. - Никого не пускай, пока я не скажу. Все равно, кто бы ни пришел.
- Положитесь на меня, босс! - Темноволосый юноша выпрямился. На нем были латы с чужого плеча, обгоревший бригандин, снятый с одного из раненых, а у бедра позвякивал меч с круглой гардой. Но не одежда, а выражение глаз делало его много старше, чем он был полгода назад под Нейсом.
- Спасибо, Рикард.
- Зовите меня! - свирепо проворчал он. - Как только что понадобится, зовите меня. Босс, может, мне...
- Нет! - Она нашарила мешочек у пояса, выудила грязный платок и вытерла лицо. - Нет. Я сама должна решить. Я позову, когда ты будешь нужен.
- Вы говорите со святым Годфри?
Вот тут слезы хлынули ручьем. "Почему? - недоуменно соображала Аш. Почему я не могу перестать? Это уже не я; я не плакса..."
- Уйди, Рикард.
Она смяла промокший платок в ладонях и промокнула глаза.
- Клянусь тебе, детка, ты не можешь попросить ничего такого, что я не исполню с радостью.
Голос Годфри Максимилиана в ее сознании звучал с настойчивой искренностью. Слишком открыто. Аш сильнее прижала к глазам платок. Через мгновенье она сумела выпрямиться и уставиться на подернутые золой угли.
- Ага, а ты просил меня о помощи, не забыл? А я не могу помочь... Годфри, я правда хотела попросить... если тебе так легче, считай, что я приказываю.
- Ты плачешь? Аш, маленькая, что с тобой?
- Просто слушай, Годфри. Просто слушай. Она прерывисто вздохнула, удержалась от всхлипа и, сжав в кулаке платок, овладела своим голосом.
- Ты теперь - machina rei militari - или ее часть.
- По-моему, мы с ней теперь переплелись, как уток и основа в ткани, я долго над этим размышлял. Аш, отчего такое горе?
- Помнишь, что ты сказал мне, когда мы ехали по пустыне?
- Что именно?..
Аш судорожно вздохнула и не дала ему договорить:
- Это была шутка. Я попросила тебя совершить чудо, "крошечное чудо помолись, чтоб каменный голем развалился на куски" - что-то в этом роде, не помню точно. Потом у меня на уме была только Фарис: как убить Фарис, как остановить Дикие Машины.
- Она не говорит с Дикими Машинами, хотя, мне кажется, она слышит, когда они обращаются к ней.
- Это не важно. - Аш открыла глаза и только тогда поняла, что искала убежища в темноте под веками. Она наклонилась к очагу, выгребла головню и закопала ее поглубже в красноватые угольки. - Фарис следовало бы убить для пущей надежности, но я не могу. Может, ее все равно казнят. Не важно. Дикие Машины могут внушить семье Леофрика вывести новую Фарис, а может, они уже начали. Гораздо важнее - каменный голем.
Голос Годфри в ее сознании молчал, но Аш чувствовала, что он ждет, готовится впитать каждое слово.
- Мы должны уничтожить Дикие Машины. Военная сила нам тут не поможет это займет не меньше года, а столько ждать нельзя. Мы могли бы убить мою сестру, - Аш почувствовала, что голос снова дрогнул, - но и это не поможет выиграть время, а между тем Бургундия превратится в пустыню.
