− Здесь много наших? − Спросил Хелл.
− Ваших здесь нет. Есть только наши. − Ответил шофер. − А наших сорок шесть человек. Ясно?
− Ясно. Вы служите стингирам.
− Сразу видно, что ты глупый. − Сказал шофер.
− Это почему?
− Потому. Мы свободны. Ясно? Ограничение здесь только одно. Нельзя летать в космос. Но оно на всех распространяется. Стингиры тоже не летают никуда. Только очень немногие.
− И вы живете с ними?
− А ты думаешь я мертвец, что ли? − Спросил шофер. − У нас есть еще четыре человека, которые как вы с неба свалились. Можете встретиться с ними и вступить в их банду.
− Почему банду?
− Потому что банду. Я уже слышал все ваши басни про то что стингиры едят людей, что они пришли из ада и еще много всего.
− Тебе нравится, что вы здесь рабы, когда Ксантор правит всем остальным космосом? − Спросил Хелл.
− Не смеши меня. Весь космос наполнен рабами Ксантора, а мы здесь свободны. Я могу сесть и уехать в любой город. В любое место планеты. Там миллиарды стингиров и ни один из них не прикоснется ко мне.
Машина выехала из-за поворота въехала в город. Она проехала несколько кварталов и остановилась рядом с каким-то домом. Надписи вокруг были на неизвестном языке. По улицам ходили стингиры и некоторые из них поглядывали на людей.
− Выходите. − Сказал шофер. Он провел их в здание, котороае оказалось полицейским участком. Хеллу и Артину пришлось отвечать на вопросы стингира. Они назвали свои имена, возраст, пол, место рождения и на этом допрос закончился. А через полчаса Хелл и Артин оказались в доме, где жили ксанторианцы. Это было крупное здание, которое отличалось своей архитектурой от других домов вокруг. В нем оказалось несколько свободных квартир и Хеллу с Артином выделили две из них.
Все было совсем не так как в Империи. Закон был другим. Двух новых людей учили этим законам.
Хелл почти не понимал, как подобное могло существовать. По закону он имел такие же права, как и все стингиры. Он мог даже участвовать в выборах и быть избранным в правительство всей планеты. Это не могло произойти в действительности. Стингиры не стали бы голосовать за ксанторианца, но это не было запрещено законом.
Закон о свободе слова, свободе собраний, свободе демонстраций, свободе забастовок, свободе… Везде была свобода. Стингиры могли делать все что угодно! Да и ксанторианцы могли. Существовали лишь некоторые правила и ограничения, которые не следовало нарушать.
Все общество было построено на каких-то странных принципах. Странных и, с первого взгляда, очень шатких. Казалось можно было ткнуть и вся система разрушится.
Но все стояло и история не знала каких либо серьезных потрясений уже много сотен лет. Для стингиров действовал еще один закон. Закон о рождаемости. Его существование было вызвано тем, что крылатые кошки быстро размножались, если ничто не сдерживало эту рождаемость. Здесь ее сдерживал закон. Каждый год объявлялось то или иное положение с рождаемостью и это давало свои плоды. Стингиры не стремились к тому, что бы размножиться. Это могло привести к катастрофе общепланетного характера.
Прошло несколько недель. Хелл нашел работу и теперь занимался своим делом. Он ремонтировал радиотехнику. Он старался гнать от себя мысль о том, что эта техника принадлежала стингирам, но она приходила и приходила вновь.
Работа была не сложной и хорошо оплачивалась. Хелл имел по два выходных в неделю и это сильно влияло на него. Такого не было даже на Ксанторе. Выходные дни, если они требовались, приходилось либо выспрашивать у начальства, либо они возникали сами собой, когда Хелл терял работу.
− Хелл. − позвал Артин.
− Да. − сказал Хелл.
− Ты не подойдешь сюда? Есть разговор.
Хелл прошел в квартиру Артина. У него сидело еще четыре человека и Хелл понял все. Это были те самые четверо, которые прилетели из космоса.
− Я полагаю, ты с нами. − сказал Доргаут.
− Смотря о чем разговор. − ответил Хелл.
− Мы собираемся улететь отсюда. − ответил тот.
Хелл молчал. Он не знал что отвечать. Жизнь впервые была такой легкой, а теперь в нее вторгались чьи-то планы…
− Почему ты молчишь? − Спросил ксанторианец.
− Потому что я не хочу улетать отсюда. − Ответил Хелл.
− Ты что не понял?! Это все показуха! − Воскликнул Артин.
− Спасибо, Артин, что разъяснил. Но я уже видел показуху на Ксанторе. А еще я видел ее в шахтах где был рабом своих же братьев. А еще я видел показуху в том самом городе, где меня взяли на службу без моего на то разрешения. Я поступал на работу, а попал в армию, где за невыполнение приказа полагалась смерть. − Хелл глядел на Артина. − Знаешь, лучше я буду ремонтировать радиоприемники стингиров, чем полезу обратно в то дерьмо.
− Да как ты смеешь?! − Закричал Доргаут.
Хелл молчал. В его сознание внезапно вошло прозрение. Настоящее жестокое прозрение, которое низвергало Ксантор с того пьедестала, на котором он стоял. Опора под ним просто разрушилась и оставшиеся жалкие нити лопнули под натиском жестокой действительности.
Хелл ничего не ответил. Он просто вышел из квартиры Артина и пошел на улицу. В сознании все переворачивалось. Он шел по городу и в мыслях появлялись новые картины. Хелл впервые начал понимать, что он не был представителем высшей разумной расы. Ксанторианцы были одними из многих и ничто не давало им права считать себя лучше других. В действительности было даже наоборот. Ксанторианцы были хуже других. Хуже тем, что установливали жестокие порядки, тем, что загоняли других разумных в рабство…
И теперь жестокое отношение к стингирам объяснялось совсем другим. Стингиры знали как можно устроить жизнь иначе, как можно построить лучшее общество. Кто-то там, на Ксанторе, кому это было выгодно, не желал, что бы об этом стало известно. И этим объяснялся тот самый закон и вся та пропаганда, что велась по поводу стингиров.
Все было ложью. Хелл вновь думал о своей жизни, о разных моментах и поворотных пунктах. Он чувствовал, что все было не так. Вся жизнь, все что он делал, все во что верил.
Он вернулся домой только после полуночи. Следующий день начался с работы, и Хелл на некоторое время забыл обо всем, уйдя в ее. В полдень в мастерской появился Доргаут и еще два человека. Хелл ожидал, что они что нибудь скажут, но все трое набросились на него. Его били так как это было когда-то в шахте. Хелл молча терпел боль. Он пытался сопротивляться, но против трех человек он не мог устоять.
− Ты все равно сломаешься. − Произнес Доргаут. − Ты будешь делать все что я прикажу, скотина! И полиция тебе не поможет.
