- Так что там наш Жора со своим Иудой, - спрашивает Лена, - давай, рассказывай...
- Я только дымоход закрою, - говорю я.
Вот и свет отключили...
- И вот Жору, - говорю я, - оседлавшего, так сказать, крест, как мустанга, удалось-таки установить вертикально. Крепенько! Многие пытались пошатнуть крест - проба на прочность - пинали его и ногой, и плечом, натужно, даже принесли шест какой-то, чтобы раскачать - ни-ни. Крепко впечатали. Основание утрамбовали камнями и залили цементным раствором - так надёжнее! Всё это время Жора рвался подсказывать, поправлять, что-то выкрикивал... Даже негодовал.
ОТСЮДА - ЖОРИН КЛОН!!!
Мне бы тоже было любопытно посмотреть на себя со стороны, поучаствовать в собственном распятии... Не распятии, конечно! Но в чём-то таком... В каком-то экстриме с сумасшедшинками...Чтобы дух захватывало! Не знаю, не знаю... В этом есть какой-то изысканный мазохизмчик... Да-да, какая-то щемящая изюминка... Надо же было столько лет жизни строить эту Пирамиду... на песке! чтобы в самом конце устроить Жоре Голгофу! Что, жизнь - коту под хвост?! И не одну жизнь!
- Такое бывает, - говорю я, - жертвы неизбежны.
Эти жертвы ещё наддадут мне жару.
- Хорошо, - говорит Лена, - ты вот что ещё мне скажи...
Она усаживается в кресле поудобней, в ожидании новых подробностей.
- Вот Тина, - говорит она, - я до сих пор не могу взять в толк...
Теперь Лена задумывается, барабанит своими пальчиками по подлокотнику кресла. Сигарета в другой руке.
- Тина, - произношу я. - Хорошо что напомнила! Тина...
- Что, если бы Жоре, - говорит Лена, - удалось убедить Тину в том, что...
- В чём?
Жора никогда не стал бы убеждать Тину делать то, в чём сам не был уверен.
- Рест, - говорит вдруг Лена, прервав мои мысли о Тине, - а скажи - случись вот вдруг чудо и ты вместе с Жорой и с Натой, и с Юлей... И со Стасом, с Витом и Лёсиком, и с тем же Ушковым... со всеми вашими... вот вдруг! И теперь с Тиной... Как с новым качеством, что ли... Вы снова молоды и здоровы, и у вас теперь очевидные преимущества, и Тина, и теперь с вами Тина...
- Так не бывает, - говорю я.
- И всё-таки! Вдруг вот... как чудо: Тина с вами! Вы бы...
- Так не бывает...
- Рест, ты совсем плох. «Не бывает, не бывает...». Заладил... Ну, а вдруг! Ты бы...
Представляю, какая у меня кислая рожа. Да какое там чудо! Нет-нет... Чудес не быват!
- Так не бывает, - почти неслышно повторяю я ещё раз.
- Рест, а? А?
- «Как не бывает в мире чёрных чаек», - теперь уверенно говорю я. Эта Тинина строчка - как приговор любому чуду.
Но если бы вдруг... С Тиной?.. С Тиной!..
Тине я сейчас даю передышку. Пусть она сперва реализует свою давнюю мечту. У неё, я знаю, в планах высшего порядка - паломничество в Тибет. Эта её крылатость... Да-да, я надеюсь, ей удастся именно там, в Тибете, по-настоящему и взаправду оторваться от земли. «Что ты умеешь?». «Любить... шептать песни... эээ...». Эта её крылатость...
- Рест, о чём ты думаешь?
Я слышу: «Ты мне пишешь, что колокола С намолённых за звон колоколен Обучались уменью летать...»
Эта её крылатость! Летающие и звонящие на весь свет колокола...
- О чайках, - говорю я.
...Обучались летать
У монашеской стаи вороньей.
- О черных чайках, - говорю я, - и о белых воронах...
- И что же, - говорит Лена, - вы взвалили бы снова вашу Пирамиду на свои плечи? С Тиной?
- С Тиной?
Говоришь, что с моей головы
Ни один не обрушится волос
Говоришь - приезжай.
Не тяни...
- Что у тебя с голосом? - спрашивает Лена.
- Ага, - снова сиплю я, - совсем осип...
И внезапно ломается голос.
- С Тиной, - снова спрашиваю я ломающимся сиплым голосом, - с Тиной - нет! Нет, никогда.
- Но почему «нет»? Почему «никогда»?
Лена в недоумении. Она считает, даже она так считает, что Тина - наш маяк, свет от которого высветит, ещё может высветить наш путь...
- Потому что Тина, я уверен, никогда не согласится тащить за собой наш воз с тряпьём наших низменных потуг.
И ещё... Потому что у неё нет времени возиться с нами, как со слепыми котятами. Потому что у неё каждая минута на счету. Потому что она не жаворонок и не сова - голубка и кинестетик. Потому что у нее аллергия на жадность, подлость и ложь. Потому что её любимое занятие - кататься на машине. Потому что она не выстрелит себе в голову даже за миллион. Потому что она всегда спит обнажённой, просто голой, голой. Потому что...
А желанья опять подросли! Да! Жажда желаний! Я хочу слышать её, слушать её, трогать её... Но при чём тут наша Пирамида?
- Наверное, - говорю я, - наверняка!
- Что? - спрашивает Лена.
- Если с Тиной, то вполне может быть, если только...
- Что? - спрашивает Лена.
- И с тобой, и с тобой... С тобой обязательно!..
Свеча догорает...
- Нам пора вылетать
- Вылетать? Куда это мы собрались?
- Узнаешь куда, собирайся.
- Мне нечего собирать, - говорю я, - разве что камни...
Лена не понимает...
- Ах, камни... Камни - да!.. Наразбрасывали вы тут камней... Век не собрать.
«Мне снятся птицы, много птиц...»
Чёрные чайки, белые вороны...
«...много птиц и... камни...».
- И куда вылетать, - говорю я, - посмотри дождяра какой!
«Небеса опрокинули»?..
«Синь»?..
- Льёт, что называется, - как из ведра!..
Есть Тина и есть Тина...
Тинка?!!
Какие могут быть тут вопросы?
Чудо только начинается!..
«С намолённых за звон колоколен» - как постичь это чудо?
- Свечу, - говорит Лена, - замени... Пожалуйста.
Я меняю свечу. И тут дают свет. Это включили автономный генератор. Ну и ветрюганище... Все полёты, естественно, отменяются...
- Слушай, - говорит Лена, - давай посмотрим... Раз уж мы остаёмся... Мне тут дали диск...
- Что это?
- Фильм, - говорит Лена, - «Запах женщины». Ты смотрел?
Запах не смотрят, думаю я, думая о Тине.
- Не-а... Давай... - произношу я, шумно втягивая ноздрями её запахи...
Пахнет жаренным...
Итак, значит, Жора...
Голова просто кругом... От этих Жор... От Тин...
Пахнет полынным... Дурманным... С ума сдуреть...
Хорошо хоть Наталья молчит!
Вдруг мысль: что если Тинка оттуда? Из аннунаков?..
Мысль - как молния...
- Праздник растянулся на целое лето...
- Праздник? Ты сказал праздник?!
- Мир не знал безумия слаще! И как ты знаешь - «Безумству храбрых поём мы песню»! Мир вдруг расхрабрился и заслужил свою песню! Лето оказалось слишком коротким, чтобы усластить всех желающих. Это был всем праздникам праздник! Все эти фиесты и карнавалы, все эти... в подмётки не шли...
- Что праздновали-то? - спрашивает Лена.
- Как что - конец! Конец мира! Вдруг все разом осознали, что тот мир, в котором они прозябали все эти тыщи лет, скуксился, сдулся, просто сдох. Что пришла пора выбросить его на помойку. Да!.. Вдруг!.. Стало всем неуютно и мерзостно...
- «Всё мерзостно, что вижу я вокруг»? - говорит Лена.
- Именно!
- Шекспир произнес это пятьсот лет назад, - говорит Лена.
- Хо! Шекспир!.. Иисус сказал это ещё две тыщи лет тому назад. И вот только сегодня, - говорю я, - вдруг пришло не только понимание, но осознание... Проникновение... Если хочешь - Преображение... Вдруг Свет Неба пронизал каждого, каждого, пронзил не навылет, а рассветил каждую клеточку, каждую хромосомку... Каждого! С мала до велика! И Тина...
- Что Тина? Ты считаешь, что Тина...
- Лен... Они же с Жорой... Помнишь ту финтифлюшку? Так вот они с Жорой и с Гермесом...
- С каким ещё Гермесом?
- Трисмегистом! Так вот эта самая финтифлюшка и явилась...
Лена берет сигарету. Я подношу зажигалку, добываю огонёк.
- Рест, ты мне можешь в двух словах, - сделав затяжку, говорит Лена, - в двух словах сформулировать роль Тины во всех этих ваших поползновениях? Тины, Жоры, этого вашего Гермеса со всеми его финтифлюшками! Мне кажется, вы преу...
- В двух словах?..
Лена кивает.
- В двух?
Я думаю. Признаться, я никогда не умел ясно выразить мысль коротко. Как поэт. Как Тина! Для меня всегда было мукой выискивать правильные и точные слова, сопоставлять их, примерять, перетасовывать, лепить из них яркую мысль...
Отрекись от меня скорей
Пока льдом не стянуло слово...
- Тебе кажется, - говорю я.
- Да, мне кажется, что вы...
«Пока льдом не стянуло слово...»!
Я поднимаю ладонь, прошу Лену помолчать.
- Что? - спрашивает она.
- Пока льдом не стянуло слово! - говорю я.
Лена вслушиваясь, щурит глаза.
- Да, да, - говорит она, осознав величие и мелодию образа, - да, это бесспорно! Если хочешь - безукоризненно! Я даже больше скажу: Тина ваша - гений! Без преувеличения! Да!.. Но...
