— Бактерии? Вирусы?
— Мы ничего не обнаружили! — возмутился кто-то из медиков.
— О природе этих организмов судить рано — всё-таки внеземная жизнь. А найти их вы бы и не смогли. Вячеслав Филиппенко и София МакАртур обнаружили их на суперсовреме6нном микробиологическом оборудовании и только потому, что примерно знали, где что искать.
— Откуда знали? — прозвучал голос с задних рядов. Помещение постепенно заполнялось: уже давно не осталось сидячих мест и постепенно заканчивались стоячие.
— Не торопитесь. Это станет понятно из объяснений позднее. Некоторое время эти микроорганизмы никак себя не проявляют, потом активируются, прикрепляясь к ядерной мембране. Период активации сопровождается горячкой и потерей сознания. После приступа ситуация развивается по одному из двух сценариев: или организм полностью от них очищается, или человек получает возможность подключаться к планетарному разуму, а микроорганизмы переходят в режим работы внутриклеточных симбионтов.
— Скорее даже становятся клеточными органоидами, — поправил её Славик.
— Что вы имеете в виду под понятием «планетарный разум».
— А вот теперь мы подходим к тому, что большинству из вас пока придётся принять на веру. Все знают, что доминантный вид этой планеты, так называемые вальсиноры, соединены друг с другом посредством срастания отдельных частей тела. Таким образом получается уникальная надорганизменная система, распределённая по всей планете, за исключением водоёмов и одиннадцати каменистых плато. Вот эта сущность и обладает своеобразным разумом.
— Как Лемовский разумный океан Солярис?
— Да. Чем-то похоже. Только наш Форрестер, не просто нас изучает, но меняет по своему усмотрению.
— То есть, как меняет!? — раздался чей-то испуганный возглас. Его поддержали согласным шумом.
— Вот так. Помимо упомянутой способности с ним общаться, улучшаются реакции, зрение, равновесие, выносливость. Темнеет кожа, становятся ярче глаза и в темноте начинают светиться, тела становится как будто суше. И самое главное, по образному выражению Славика: «В голове заводится компас с дальномером и энциклопедия всего сущего». Все данные, которыми мы располагаем, будут предоставлены для ознакомления всем желающим. И возвращаясь к вопросу о назойливых ящерицах, мы просто знаем, что они не опасны.
— Что же им от нас надо?
— А вот это я смогу сказать не раньше чем завтра.
— Почему не сейчас?
— Потому, что прямая связь с Форрестером происходит во сне. И если вы думаете, что это похоже на диалог с человеком, то зря. Это скорее обмен эмоциями и образами, не всегда однозначно распознаваемыми.
— Есть ли возможность избежать мутации?
— Если и есть, то она нам не известна. Единственное, что мы можем вам предложить — сдать анализы на наличие этого «вируса СС». Мы его так назвали.
— Как лечить заболевших? — неожиданно спокойно спросила Татьяна Карповна. Профессионал он и есть профессионал: сначала — дело, эмоции — потом.
— Лечение не требуется. Самое лучшее, что можно сделать с пострадавшим — обеспечить ему прямой контакт с Лесом. Во всяком случае, как показывает наш опыт, излечение происходит легче и быстрее.
— Так это вы раскрыли окно в палату Грегсона?
— Ну, откровенно говоря, да, — парадируя мультячшного Карлсона, согласился Славик и тут же посерьёзнел. — Предлагаю всем желающим сдать анализ на вирус СС.
— Это господин Филиппенко вам предлагает, — подал голос до сих пор молчавший Вейшенг, — а руководство, в моём лице, настаивает. Мне бы хотелось знать, сколько из вас этих… мутантов.
— По нашим предварительным данным — около трети состава экспедиции, — огласила Елена результаты подсчёта открытых окон.
— И как же вами, такими, руководить!? — Это было сказано так тихо, что услышала только стоящая вплотную к нему Елена.
— Не беспокойтесь так. Я перекину вам результаты наших исследований. Там есть наши наблюдения над собой, касающиеся, в том числе и изменений в психике. Почитаете, выберете стратегию руководства, — так же тихо попыталась успокоить начальника Елена.
Он развернулся и молча, сокрушённо покачивая головой, вышел. Постепенно стали расходиться остальные. Убежал Славик делать свои анализы, вслед за ним ушла София. В числе последних вышли Елена с дожидавшимся её Никитой.
— Знаешь, я думала объяснение намного напряжённей пройдёт, — она взглянула на низко висящее солнышко.
— Вы правильно сделали, когда решили дождаться увеличения количества мутантов.
— Но мы же ничего не сделали. Не принимали решения раскрыть карты, ничего такого.
— Правильно, когда массовая доля мутантов превысила критическую отметку, процесс пошёл сам по себе в нужную нам сторону. Потому я и говорю — правильно сделали. Для доброй трети присутствующих всё это не было новостью. И я прямо таки кожей ощутил чьё-то облегчение, что он не один такой и что можно больше не скрываться.
— Ну да. А остальные типичные «сумасшедшие учёные» побежали разбираться в новых данных.
— А уж когда осознают, что и их это коснётся… будет тебе паника.
Так, перебрасываясь фразами, дошли до микробиологической лаборатории. Вот там царил форменный бедлам! В самой лаборатории и прилегающем коридоре толпились кучи народа, кто-то пробегал с деловым видом, кто-то активно жестикулировал обсуждая последние новости, кто-то мрачно курил в сторонке.
В лабораторном же помещении царила напряжённо-деловая атмосфера. София со Славиком засели за микроскопы. Татьяна Карповна организовывала процесс взятия проб на анализ. И по всюду, на всех поверхностях: полках, приборах, столах, стенах, а также на головах и плечах людей сидели так напугавшие всех рептилии. Способные мимикрировать, они были практически незаметны, только нет-нет да проявятся на фоне стены изящные изгибы хвоста или заглянут через руку задумавшегося исследователя маленькие чёрные глазки на тонких полупрозрачных стебельках.
— Нет, так просто невозможно работать! — воскликнул Славик, спихивая со стола крупную ящерицу и стряхивая с плеча ещё двух, помельче. — Лен, сделай что-нибудь! Узнай, что им от нас надо!?
На них удивлённо посмотрела София, и ничего не говоря, осторожно погладила одну из присоседившихся ящерок по спинке.
— Хорошо, попробую. Но, опять же, не раньше ночи.
— Простите, — со стула приподнялся Джарвисон Керж, прижимая вату к крошечной ранке на пальце, — но разве вы сами не можете… У вас ведь должны быть одинаковые способности?
— Способности одинаковые, — начал неторопливые и основательные объяснения Никита, выводи Джарвисона из лаборатории, чтобы не создавать там столпотворения. — Степень владения ими разная. Вот Лена у нас сновидица, Славику лучше всего удаётся определение направления, расстояния, веса и объёма, у Софии лучше всего получается с эмпатией.
