— А тут, оказывается, все в сборе, — сказала Таала, окинув собравшихся взглядом и пояснила. — Я думала, будет прохладно, даже плащ накинула.
— Пустяки, — успокоил ее Олег, упорно стараясь не смотреть в сторону Таилы. — А нам Таэла обещала станцевать. Только вот что-то не танцует.
— Раз обещала, значит сделаю. — Таэла легко поднялась и ненадолго застыла, прислушиваясь к музыке.
Музыка тем временем изменилась, стала более ритмичной, обещая соответствующий танец.
— Подожди немного, я хоть плащ сниму, — попросила Таэла. — Олег, вы мне не поможете?
— С удовольствием. — Олег встал за ее спиной. Давненько ему не приходилось оказывать подобные услуги!
Таэла повозилась с пуговицами и Олег непринужденно принял плащ, но тут же выронил его… на Таэле не было абсолютно ничего, кроме шарфика и черного пояса с чулками.
— Начинаю! — объявила Таэла и начал танец.
Все еще не пришедший в себя Олег с трудом переключил внимание на танцующую, и изумление его возросло. Танец был красив, изящен, ритмичен, но танцуя, Таэла небрежно сбрасывала с себя один предмет туалета за другим. Рядом с ней закружилась Таала.
Олег почувствовал, что теряет голову. Таэла сделала еще несколько движений и вдруг оказалась совсем рядом. Его обжег поцелуй.
— Но я же люблю Незнакомку, — пробормотал Олег, пытаясь защититься.
— Я тоже хочу его поцеловать. — Таола, с которой уже слетело полотенце, прильнула к Олегу с другой стороны…
Дальнейшего он уже не помнил. Вспоминалось лишь, как он дрожащими пальцами расстегивал пуговицы на блузке Таилы, кто-то, он уже не понимал, кто, проделывал то же самое с ним, и как общий фон — поцелуи, поцелуи, поцелуи…
В этом дурмане они не заметили, как зажглись огоньки и девушка в легком белом одеянии вышла из ПВК на поляну. Она шагнула было в сторону коттеджей, но вдруг застыла, увидев разомлевшего Олега. На ее лице сменилась целая гамма чувств: возмущение, отвращение, гордость и презрение. Потом она опомнилась и повернулась к огоньками. И тут ее увидел Олег…
Узнавание было как удар кнута, как взрыв, как крик! Олег вскочил, грубо растолкав девушек, и бросился к фигуре в белом. И наткнулся на гордый высокомерный взгляд. На стену презрения.
— Здравствуй.
Незнакомка даже не кивнула в ответ и лишь бросила:
— Я, кажется, помешала? Все кончено, все…
Девицы куда-то подевались, но Олег этого даже не заметил. Он с трудом поднял глаза и выдохнул:
— Я так тебя ждал…
— Вижу, как ждал, — холодная улыбка в ответ.
Случайно, не виноват — пустые, никчемные слова. Если бы чуть-чуть пораньше!
— Прости! — Олег в отчаянии рухнул на колени и протянул к ней руки.
— За что? Ты мне теперь безразличен.
— Но я… я любил тебя. Я искал тебя, ждал… я шел к тебе…
— Но не той дорогой, — закончила за него Незнакомка.
— Пусть не той. Значит, не было дороги лучше. Делай со мной, что хочешь, но без тебя я не могу.
— Какое мне до этого дело? — девушка снова повернулась к ПВК.
— Подожди! — вскочил Олег.
— Что еще? — холодный взгляд продолжал удерживать его на расстоянии.
Все кончено, все… Боже, как больно!
— Я сделаю все, что ты захочешь, только не уходи. Пожалуйста…
— Мне от тебя ничего не надо.
— Но…
— Прощай! — шаг — и нет никого, только боль и одиночество, одиночество и боль…
Все кончено, все.. а было ли начало? Что с миром? Тьма…
— Олег!
Олег помотал головой. Вокруг него стояли знакомые когда-то коробки домов, над почти потерявшими листву деревьями зависло серое, в сплошных тучах небо, но дождя не было, и это удивило его: неужели у природы тоже нет слез?
— Оглох ты, что ли? — к нему подскочила какая-то женщина.
Олег внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, кто она такая и что ей от него нужно. Что-то неуловимо знакомое было в ее лице, словно они встречались, но так давно…
— Чего стоишь, как пень. Мама с Надеждой Викторовной, наверное, уже заждались.
Надежда Викторовна! Да ведь так зовут его мать! От вспыхнувшей в мозгу догадки Олег внезапно онемел.
Он вернулся домой… вот только отчего же так тоскливо?
— Пошли, кому говорят! — женщина дернула его за рукав. — Вот уж одарил господь мужем!
Мужем?! Неужели это про него? Но ведь его же здесь не было! Или… все лишь пригрезилось?
Вспомнил! Это же Тамарка, Томка, дочь Галины Степановны, только сильно повзрослевшая, сразу и не узнаешь. А ведь какая худенькая была! Ножки, как спички…
— Не толкайся, Том, — попросил Олег.
Неужто и в самом деле жена? Ну и подарочек…
— Поговори у меня! — сердито прикрикнула Тамара. — Начальничек выискался! Инженеришка задрипанный!
Слова влетали в одно ухо и вылетали из другого, не задерживаясь в голове. Как он сюда попал? Или просто заснул на ходу и все пригрезилось? Олег полез в карман плаща и — о, счастье! — сигареты!
— Что, еще курить надумал? А ну, пошли!
А может, это и есть наказание за все содеянное ТАМ? Как тюремное заключение — десять лет супружеской жизни? Если так, то он вынесет, все вынесет…
— Пошли, — Олег сунул пачку в карман и побрел за женой.
— Нет, что ни говори, Надя, а Олег порядочная бестолочь.
Женщины сидели на лавке у подъезда, словно так и не вставали с нее с того самого утра. Только постарели обе, да и одеты потеплее.
— Ну, уж, не хуже прочих, — немного обиделась Надежда Викторовна. — А в чем и получше. Не пьет, не гуляет.
— А на что ему пить? На оклад? И так повезло мужику — такую жену отхватил. Томка моя не жена, сокровище.
Надежда Викторовна согласно кивнула.
— Сокровище — это точно.
— А я тут платье шить надумала, — сменила вдруг тему Галина Степановна. — Не поможешь? У меня и материал с собой.
— Покажи материал-то, — привычно попросила Надежда Викторовна.
— Как поднимемся, покажу. Наши только что-то долго не идут.
— Придут, — вздохнула Надежда Викторовна. — Куда денутся? Да вот и они.
— Легки на помине.
— Здравствуйте. — Олег с тоской посмотрел на сидящих женщин.
— Здравствуй, сын. Здравствуй, Тома.
— Извините, что задержались, — улыбнулась Тамара. — Это все Олег.
— Да ладно уж, — отмахнулась Надежда Викторовна и поднялась. — Пойдемте в дом.
— Вы поднимайтесь, а я покурю. — Олег вытащил сигарету и поймал недовольный взгляд супруги. Ничего, при матери ругаться не станет.
— Не засиживайся только, — внешне спокойно сказала она. — Пять минут.
— Хорошо. — Олег не спеша чиркнул спичкой и прикурил.
Один…
Так было это, или нет?
