— Держи, — сказала она и бросила ему только что вырезанный из трупа кусок. Евгений инстинктивно поймал шматок кровавого мяса, летевший ему прямо в лицо, и тут же с криком отшвырнул его прочь. Мясо упало на землю перед носом Антона, который расценил это как подарок и не заставил себя упрашивать.
— Ты глупый? — удивилась девушка. — Это же еда! Хороший кусок дала. Антону требухи хватит.
— Это… это же… — только и смог пробормотать Евгений, в ужасе глядя на бледный голый труп, который сноровисто потрошила Алиса. Но тут до него стало доходить. Пятипалые ручки и ножки лишь отдаленно походили на человеческие; скорее они напоминали многократно увеличенные конечности какого-нибудь грызуна, только напрочь лишенные шерсти. И самое главное — из копчика неведомого существа рос длинный голый хвост; сейчас он бессильно свернулся на земле, но в расправленном состоянии достигал, наверное, не меньше метра в длину.
— Крысюк, — пояснила Алиса. — Вкусно. Только не голова. Их мозги — гадость.
— Крыса? — слабо переспросил Евгений.
— Крысюк, — повторила девушка, сдирая кожу с передней конечности своей добычи. Кожа снималась легко, словно перчатка. — Ты хочешь есть или нет? — не дожидаясь ответа, Алиса впилась зубами в обнажившуюся мышцу.
— Ээ… а пожарить нельзя?
— У тебя есть огонь?
— Логично… — пробормотал Евгений. Он и впрямь почувствовал, насколько проголодался, и перспектива есть мясо существа, одновременно похожего на огромную крысу и маленького человечка, уже не казалась ему столь отвратительной. Но есть это мясо сырым…
«Японцы едят, — сказал он себе. — Во всяком случае, сырую рыбу точно. Наверное, это даже более здоровая пища — при жарке образуются канцерогены… И, в любом случае, не помирать же с голоду!»
— Давай, — решительно сказал он, усаживаясь рядом. — И извини, что я… уронил тот кусок.
Алиса, похоже, не держала обиды.
— Хочешь руку? — предложила она.
— И сердце? — невольно вырвалось у Дракина.
— Нет, сердце я съем сама, — серьезно ответила девушка.
Евгений нерешительно взял освежеванную конечность. Без кожи она еще больше походила на человеческую.
— Эти крысюки ходят на двух ногах? — спросил он.
— Когда как.
Дракин набрался решимости и оторвал зубами маленький кусочек. Вкус не походил на то, к чему он привык, но, в общем, оказался не столь скверным, как он опасался. К тому же сырая крысючина была мягкой и сочной, наполняя пересохший от жажды рот свежей кровью. Евгений сам не заметил, как обглодал руку до костей.
Внезапно это напомнило ему о другой мертвой руке — той, ссохшейся, из рукава пиджака. Он спросил Алису, зачем она хранит эту гадость. Та не поняла, о чем речь, а когда Дракин брезгливо поднял пиджак и продемонстрировал — равнодушно взяла мумифицированную кисть и выбросила ее в окно.
— Я не хранила это… — она задумалась, подбирая слово, — желательно.
— Ты хочешь сказать — преднамеренно?
— Ну да. Оно просто осталось. Так бывает.
— Осталось от кого?
— От тех, кто жил здесь до нас.
— И все эти вещи тоже?
— Да.
— Ты знаешь, что с ними стало?
— Они ушли.
— Куда? В другой мир?
— Нет. Они все в этом месте.
— Хочешь сказать, что они все еще живы? Даже те, кто оказался здесь полвека назад?
— Живые и мертвые — все равно все здесь, — логично возразила Алиса.
— Лично я здесь не останусь! — решительно заявил Евгений. — Завтра утром проводишь меня к рельсам?
— Ты не вернешься в тот мир. Вернуться назад вообще нельзя.
— Откуда ты знаешь, ты же даже не пыталась! — возмутился Дракин.
— Знаю, — пожала плечами Алиса. — Это приходит само.
— Ладно, верь во что хочешь, а я все-таки попробую! Проводи меня к рельсам, больше я ни о чем не прошу.
— Ладно, — согласилась Алиса без энтузиазма.
Евгений пытался расспрашивать ее дальше, но ничего внятного не добился. Насколько он понял, Алиса уже нашла этот дом в таком виде и не встречалась с его прежними обитателями до их ухода. Затем она широко зевнула и заявила, что хочет спать; в самом деле, за окнами уже начинало темнеть. Антон к этому времени уже дочиста обглодал доставшиеся ему остатки крысюка (за исключением хвоста, который, видимо, не годился в пищу даже такому прожорливому зверю) и растянулся на полу прямо посередине комнаты. Алиса принялась устраивать себе лежанку из охапки свежей травы с длинными стеблями, которую, очевидно, нарвала во время своей охотничьей экспедиции и, уже сворачиваясь на ней клубком прямо в одежде, сонным голосом велела Дракину: «Закопай кости».
— Где? — спросил Евгений. — И чем?
— Снаружи. Этим, — она сунула руку за бревно, исполнявшее роль лавки, и бросила Евгению какой-то предмет, в первый момент показавшийся ему чем-то вроде помятой выпуклой крышки от кастрюли или чайника. Но, поймав эту штуку, юноша сразу понял, что она сделана вовсе не из металла. А точнее — что она вообще не была кем-то сделана.
Он действительно держал в руках крышку. Крышку черепа, подозрительно напоминавшего человеческий.
Оторванная голова вагоновожатого представилась ему так ясно, что он вновь ощутил спазм в горле; вкус сырого мяса вновь наполнил его рот и показался тошнотворно-омерзительным. Однако на сей раз Евгению удалось сдержать рвотный позыв. «То, что я ел, всего лишь какое-то местное животное, — сказал он себе. — И эта черепушка, наверное, тоже от чего-нибудь подобного. А если даже и нет… если это один из предшественников… ну и что? Сейчас это просто кость, которой удобно копать».
Брезгливо собрав обглоданные псом кости, он выбрался наружу. Темнело быстро, практически на глазах. Лес окружал хижину угрюмой черной стеной. Небо без единой звезды, без всякого намека на луну — даже без различимых туч! — усиливало мрачность пейзажа. Не было ни малейшего ветерка, однако Евгений слышал тихие, едва различимые шорохи и шелесты, доносившиеся из чащи. Дракин сделал несколько шагов вперед и остановился; заходить во мрак леса решительно не хотелось. Откуда-то оттуда, из-за деревьев, донесся странный протяжный звук — высокий, тоскливый и в то же время отрешенный, безнадежно-равнодушный. Он монотонно повторялся снова и снова: о-оооох… о-оооох… о-оооох… «Уж это точно ночная птица», — подумал Дракин, но на самом деле он не был в этом уверен. И, кстати, даже если и птица — кто знает, какие они тут бывают… Он обернулся, бросил взгляд на темную хижину. Лишенная огней, с черными провалами окон без стекол, сейчас она казалось совершенно заброшенной и необитаемой. Такой, какой, должно быть, Алиса увидела ее в первый раз. Почему-то Дракину представилось, что это тоже было ночью. Увидела, вошла и осталась внутри, не испугавшись ни кожи рогатого (а каково было неожиданно различить ее перед собой в темноте!), ни кучи одежды, оставшейся от предыдущих обитателей… Евгений позавидовал ее хладнокровию. Сам бы он, пожалуй, бросился наутек, наткнувшись ночью на столь уютное убежище. Впрочем, с ней был Антон, и ей, конечно, было не так страшно…
Евгений сделал еще один неуверенный шаг в сторону леса. Казалось бы, проведя там столько часов накануне, можно уже не бояться зайти под деревья на пару минут… но вот именно недавний опыт давал обычному иррациональному страху перед темной чащей вполне рациональное подкрепление. «Ну его на фиг!» — подумал Дракин, опускаясь на корточки все еще на открытом пространстве. «Закопаю прямо тут».
Почва на поляне была мягкой и вполне поддавалась его костяному «совку». Выкапывая ямку, Евгений при каждом движении ждал, что наткнется еще на чьи-нибудь неглубоко прикопанные останки. Но нет, крышка черепа всякий раз наполнялась одной лишь сырой землей. Наконец углубление получилось достаточно большим, чтобы вместить кости крысюка; юноша присыпал их сверху и поспешил обратно в дом.
Алиса и ее пес уже мирно спали, но у Дракина, продрыхшего практически весь день, теперь сна не было ни в одном глазу. Однако заняться было решительно нечем, так что он тоже улегся на бывшую Алисину, а теперь — его травяную лежанку. Некоторое время он лежал, уставясь во тьму открытыми глазами и пытаясь придумать что-нибудь полезное или хотя бы отыскать разумное объяснение происходящему; но мысли, приходившие в голову, лишь нагоняли на него тоску и страх, так что в конце концов юноша сомкнул веки, надеясь все-таки задремать и хоть так вырваться из этой ночи. И действительно, его сознание начало соскальзывать в темный омут — однако место не желало отпускать его и по ту сторону сна.
