2.
Вскоре направо и налево пошли ответвления со множеством новых комнат. Между комнатами был расстелен очень миленький длинный красный коверчик. Каждые несколько секунд по коврику пробегала дрожь, и он принимался волноваться, как поверхность моря. Перед ответвлением коридора располагалась полукруглая площадка, чем-то напоминающая арену небольшого цирка, обращенную тонким ценителем растений в зимний сад. Под ветвями лианы, вероятно в знак трогательной заботы об уставших гостях подземелья, заботливо была поставлена скамеечка. - Посидим? - предложила Настя. - Ага, - сказал я. - Посидим! Подняв с пола валявшуюся берцовую кость, я бросил ее на скамейку. Тотчас из скамейки выскочили тонкие острые шипы, а сверху нетерпеливо свесилась лиана-удавка. Никого не нашарив, она печально втянула побег. - Что это было? - охнула Настя. - Liana-mostera. Или лиана чудовищная. Внесена в Черную книгу кошмаров в отдел: вымирающие виды. Существуют две разновидности: лиана-стульчиковая и лиана-скамеечная. Корни первой напоминают стул, корни второй - скамейку. Сесть-то сядешь, а вот встать - не встанешь, - сказал я, пользуясь случаем щегольнуть теми немногими познаниями, которые сумели засунуть в меня в потусторонней школе. - А-а... - без интереса протянула Настя. Эту особу явно занимало что-то другое. - Можно еще вопрос! - сказала она, задорно глядя на меня. - Валяй! - Ты когда-нибудь целовался? - выпалила она. - Э-эээ... Ну-ааа... Еще бы! - соврал я. - С кем, со своим котом? Я побагровел. Причем побагровел отчасти и потому, что хотя кот у меня отсутствовал, зато была собака Динка, обожавшая, подскакивая, лизать в губы. Так что в известном смысле действительно выходило, что до сих пор я целовался только со своей собакой. Настя сняла очки. Без очков ее глаза выглядели беззащитными. Словно неодетыми. Я уже знал, что без очков она почти ничего не видит - значит, сняв их, она как бы ослепила себя. Вовсе отказалась от зрения. - Ответь мне на один вопрос: я красивая? - Д... да, - сказал я. Мне и в самом деле так казалось. - А почему мне этого никто не говорил? - Ну... э-ээ... дураки потому что... Настя удовлетворенно кивнула. Такой ответ ее вполне устраивал. - Значит, я красивая? - Ага. - И я тебе нравлюсь? Я вздохнул. Меня буквально припирали к стене. Ну что за девчонки сейчас пошли? Всё, абсолютно всё делают за тебя! - Ну нравишься, - сознался я неохотно. Настя довольно улыбнулась. - Это видно. Ты совершенно не умеешь скрываться. А почему я тебе нравлюсь? - Я вообще люблю, когда мне на пальцы наступают, - буркнул я. - Спорим, я совсем не поэтому тебе нравлюсь! - возмутилась Настя. Кажется, этой взбаломошной особе пришло вдруг на ум, что она давно уже ни с кем не спорила. Минут эдак десять с хвостиком. Я чувствовал: мало-помалу наш разговор возвращается к тому, с чего начался, а именно к поцелую. Беседуя, мы незаметно все ближе подходили друг к другу и настал, наконец, момент когда мой нос уже почти касался ее носа. "Сейчас это случится!" - подумал я одновременно с ужасом и восторгом, но тут вдруг наше уединение было прервано. Талисман, висевший на груди у Насти, на мгновение ожил и, возмущенным голосом пискнув что-то, замолчал. Мы отпрянули друг от друга. - Что он сказал? - спросил я. - Мне почудилось, он сказал: "тряпка!" - Какая тряпка? - уточнил я, с подозрением подумав, не относился ли этот эпитет ко мне. Возможно, талисман намекал, что я вот уже четверть часа никак не осмелюсь поцеловать Настю. Если так, то это было со стороны талисмана порядочное свинство. Девочка с волосами цвета соломы загадочно улыбнулась. - Он не уточнил, какая тряпка. Он просто сказал "тряпка". Пожав плечами, я осмотрелся и, к своему удивлению, обнаружил наподалеку от liana-monstera небольшой столик. На столике лежал деревянный гребень для волос и аккуратно свернутый кусочек ткани. Гребень был ровным счетом никак не подписан и не сопровождался никакими пояснениями, к ткани же был подколот ярлычок: "Бархотная тряпочка для ухода за талисманами". После недолгих колебаний я взял её в руки. - Ты не считаешь, что талисман, когда говорил "тряпка", имел в виду... Настя нетерпеливо взглянула на меня. - Спорю, что так оно и есть. Протирай его скорее! Я принялся энергично тереть полумесяц и тер его до тех пор, пока он не засиял и не засеребрился, как новенькая монета. - Эй, талиман! - окликнул я. Молчание. - Должно быть, ты неправильно тер. Не в ту сторону. Дай-ка я, - сказала Настя, забирая у меня тряпку и принимаясь за работу. - Бесполезно! Он молчит. Ничего не выходит, - убито сказала она через минуту. Но тут талисман соблаговолил подать голос. - Пардон, - сказал он довольно. - Я молчал так долго, потому что мне хотелось продлить блаженство. - Блаженство? - Разумеется. Массаж - это наслаждение. Нектар для долгожителей. Для нас, талисманов, это единственный способ восстановить израсходованные силы. Однако вы могли бы соображать и быстрее. У меня едва хватило сил пискнуть вам подсказку... Кстати, у меня для вас хорошая новость. Я, кажется, чувствую, где скрывается палец. Попробуйте четвертую дверь справа по боковому коридору. Только улучите момент, когда по ковру не пробегают волны. Я вам искренне советую это учесть. Забыв поблагодарить полумесяц за подсказку, я рванулся вперед. - Погоди, я с тобой! - крикнула Настя. - Только захвачу гребень. Иметь волосы и не иметь расчески так же ужасно, как иметь расческу, но не иметь волос.
3.
Дождавшись, пока ковер в очередной раз придет в состояние покоя, мы ступили в боковой коридор и подбежали к четвертой двери. - Открывай! - нетерпеливо крикнула Настя. Я дернул ручку. Навалился на нее. Бесполезно. - Заперто! Бежим назад! - Нельзя назад. Ковер! Начало ковра, по которому мы только что пробежали, уже начинало вздыматься. Путь к оступлению был отрезан. Я бешено заколотил в дверь кулаками, но, видя, что это не помогает, разбежался и врезался в нее плечом. Трах! Дверь открылась, и я буквально влетел в комнату. Настя впрыгнула за мной как горная коза. Услышав ее визг, я поднялся с пола. Отшибленное плечо ныло. Почему-то я решил, что Настя визжит оттого, что волнуется за меня. - Да ладно тебе. Не волнуйся! Давай искать палец и пойдем отсюда! великодушно сказал я. Не отвечая, Настя смотрела куда-то мимо меня. На ее лице был написан откровенный ужас. Я обернулся. В углу комнаты стояла большая железная бочка. На ней кривыми синими буквами с подтеками краски было написано: "ЯД". Но это было еще не все. На бочке сидело раздувшееся синее чудище и хмуро смотрело на нас белыми глазами. - Добрый день, ребята! - просипело чудовище голосом, не предвещавшим ничего хорошего. - За пальчиком пришли? И года не проходит, чтобы сюда кто-нибудь не сунулся. Неужели он вам так нужен, этот пальчик? - Совершенно не нужен! Как вы только могли подумать? Мы просто так зашли! Заглянули, так сказать, на огонёк. Простите за беспокойство! - бормоча всякую чушь, я схватил Настю за руку и потянул ее к дверям. Для меня уже было ясно, как белый день, что перед нами подвальный мертвец, которого мы видели в зеркале. - Как, вы уже уходите? - ухмыльнулось чудище. - А мне почему-то кажется, что вы остаетесь. - Пятьдесят на пятьдесят, - сказал я. - В самом деле? А я почему-то уверен в этом на все сто! Чудище слегка взмахнуло синей рукой без ногтей, и дверь захлопнулась. Заскрежетал засов. Подвальный мертвец неуклюже спустился с бочонка и вперевалку направился к нам. - Отгадайте, что я сейчас с вами сделаю? - спросил он почти нежно. - О-о-отпустите? - предположил я, потому что мне очень хотелось на это надеяться. Чудовище забулькало от смеха. - Не угадали! Я вас задушу, а потом... думаю, вам лучше не знать, что будет потом, - сказало оно почти нежно. - Вы бессердечный тип! - возмущенно крикнула Настя. - Ничего подобного. У меня есть сердце, очень даже большое. Могу вам его показать, - возмутился подвальный мертвец и потянулся пальцами к груди. - Хотя нет, не сейчас. Полагаю, вы разглядите его, когда будете у меня в желудке. Итак, кого же задушить первым? Даму или ее кавалера? - Кавалера! - подсказала Настя. - А разве дам не пропускают вперед? - поинтересовался я. - Ответы не принимаются. Я задушу вас обоих, только в какой последовательности? С кого начать? Признаться, выбор из двух возможностей для меня всегда мучителен. Я про себя пожелал ему помучаться подольше, но мертвец, видимо, уже определился. Он схватил меня синими пальцами за горло и стал давить. Руки у него были влажные и холодные, как сосульки. У меня мгновенно перехватило дыхание, а перед глазами запрыгали разноцветные полосы и круги. "А мог бы и не умереть. Что ж ты с него медный шлем не сбил?" - вдруг вспомнил я слова тощего старика с кладбища. Ничего уже не видя, кроме разноцветных полос и кругов, я взмахнул рукой. Что-то звонко ударилось об пол и покатилось. Подвальный мертвец разжал пальцы, сжимавшие мне горло, и стал шарить, отыскивая свой шлем. Я мешком свалился на пол и, жадно заглатывая воздух, пополз. Теперь все зависело от того, кто отыщет шлем первым. Изредка мои пальцы сталкивались с синими пальцами мертвеца, только он был так занят поисками, что не обращал на меня внимания. Шлем, уворачиваясь, с насмешливым звоном укатывался от нас. - Хватай! Надевай его! - крикнул я Насте. - Но я его не вижу! - Ты и не должна его видеть! Бери шлем! Я не слишком надеялся, что ее рассеянность поможет ей быстро схватить шлем, но, как оказалось, ошибся. Когда необходимо она умела быть ловкой. Нагнувшись, Чурилова подхватила что-то с пола и теперь растерянно, не зная, что с этим делать, держала в руках. - Надевай на голову! Поворачивай два раза! - крикнул я. - Зачем? - Поворачивай! - завопил я. Настя подала плечами, надела шлем и тотчас исчезла. - Не-е-ет! - страшно завопил подвальный мертвец. - Она взяла мой шлем! Ну ничего: ни она, ни ты от меня не укроетесь! Из комнаты нет выхода! Вначале я убью тебя, а потом нашарю ее. Он кинулся на меня. Я попятился, отпрыгнул и понял, что выбрал не то направление: за мной спиной была глухая стена. Подвальный мертвец прыгнул на меня с гневным бульканьем, но внезапно подскользнулся на ровном месте и врезался головой в дверь. Удар был таким сильным, что дверь слетела с петель, и мертвец вылетел в коридор. Давно замечено, что если человека (или даже мертвеца) начинают преследовать неудачи, то они преследуют его до конца. Мертвец оказался на ковре в тот самый момент, когда по нему прокатывалась очередная волна. Более того - он оказался на гребне этой волны. Ковер провалился под ним. Под ковром оказался люк, а внутри люка - чан с кислотой. Жуткий крик - и все смолкло. Все произошло быстро. Так быстро, что я едва сумел что-то понять. Я озадаченно моргал, не понимая, как могло произойти, что мертвец подскользнулся на ровном месте. Рядом со мной кто-то закашлялся. Настя сняла с головы шлем. - Можешь сказать мне "спасибо"! Это Настенька тебя спасла! Настенька - хорошая девочка! - сказала она, гладя сама себя по голове. - Ты поставила ему подножку? - не поверил я. - Ну вообще-то не совсем. Всё было несколько иначе. Я нечаянно упала, он споткнулся о меня и... Ее волосы, растрепанные шлемом, светлым водопадом сбегали по плечам. И вот тут-то я, не отдавая отчета, что я делаю, обнял ее. - Эй вы там! Хватит обниматься! Терпеть не могу всех этих сентиментальных сюсю-муму! - возмущенно завопил талисман. - И вообще, вороны, загляните в бочку!
