- Где-то я читала, - сонно пробормотала Жаннина, что стоит что-нибудь сильно захотеть, как это случается.
Жак включил фары и промолчал. Так много противоречий теснилось в его голове, что он не мог высказать объективного суждения или хотя бы объективного мнения. А разве именно сейчас он не нуждался, более чем когда-либо, в ясности ума?
13
Целых два дня Элен таскала бухгалтерские книги с виллы на фабрику и обратно. Она мало говорила и производила какое-то странное впечатление.
"Ни рыба ни мясо" - этот эпитет, по мнению Жака лучше всего характеризовал ее. Кроме того, он был уверен, что она все время о чем-то думает, он достаточно хорошо изучил ее.
Не о покупке ли фабрики белой кожи, в связи с которой возникли непредвиденные трудности? Он не решался спрашивать ее, к тому же был поглощен своими собственными проблемами. Но сегодня утром она стояла, подобно статуе правосудия, возле счетных книг, лежащих на большом обеденном столе, за которым она любила работать.
- Я потратила много времени, - сказала он невыразительным голосом, но наконец, нашла у тебя ошибку.
Кончиком карандаша она подчеркнула число, которое считала неверным.
- Точно две тысячи четыреста двенадцать франков и 25 сантимов.
- Плюс или минус?
- В кассе не хватает 2412 франков 25 сантимов и я спрашиваю тебя, где они находятся?
Жак был огорчен.
- Если это ошибка, то откуда я могу знать?
- А мог ли ты сделать такой просчет?
- Объясни.
- Пожалуйста, поговорим серьезно.
Она старалась быть спокойной.
- Я полагаю, что ты просто очень хорошо скрыл недостачу.
- Скрыл?
- Не разыгрывай из себя невинность. Если ты брал деньги, то скажи это. Но не считай меня за дуру.
Он был невинен, как новорожденный ягненок. Но это было слишком: обвинять его из-за случайной ошибки, особенно после того, как он оставил всякую мысль о махинациях с бухгалтерскими книгами.
Помня о своих первоначальных намерениях, Жак вел себя как школьник во время объяснения с женой. Он потерял самообладание и покраснел до корней волос.
- С некоторого времени ты ведешь себя как-то странно... Я же чувствовала, что тебя что-то мучает.
- Тебе показалось.
- Ты не хочешь признаться, что тебя что-то мучает?
- Тебе показалось.
Она проводила допрос с энергией и искусством судебного следователя, унизив его обвинением. Жак не любил ее, порой с трудом ее выносил, а в этот момент он ненавидел ее.
Он искренне желал, чтобы она упала к ногам, сраженная сердечным или мозговым ударом, чтобы она погибла от молнии или еще чего-нибудь, лишь бы только сразу умерла.
Однако она стояла пред ним вполне живая, и он понял, что если никак не будет реагировать, то попадет в такой зыбучий песок, из которого уже не выберется. Необходимо подумать об этих несправедливых обвинениях и, по меньшей мере, искренне возмутиться.
- Твои обвинения отвратительны. Ты должна сейчас же взять их назад.
- Раньше, чем ты представишь мне объяснения.
- Объяснение простое: - Я ошибся. Всякий может ошибиться. Если бы ты ошиблась, я не стал бы сомневаться в твоей порядочности.
- Да, но я... это мои деньги.
- Плевал я на твои деньги.
Он двинулся к ней и увидел в глазах жены такой же страх, как и на прошлой неделе.
- Я не притрагивался к твоим деньгам. Плевал я на них, на твои счета, на твою бухгалтерию!
Книга счетов полетела в угол комнаты и задела фарфоровую вазу, стоявшую у камина. Ваза ударилась о камин и одна сторона ее разбилась.
- Теперь ты рада, да?
Он пыхтел как тюлень и задыхался от гнева. Когда приступ ярости прошел, он продолжал без злобы:
- Уверяю тебя, я не брал твоих денег.
И чувствуя, что это глас вопиющего в пустыне, продолжал:
- Ты должна мне поверить. Ты веришь мне, не правда ли?
- Я поверю тебе, если ты объяснишь мне, что тебя мучает.
Если он продолжит дискуссию, то будет уличен во лжи и окончательно погрязнет в этом. Лучше прекратить этот разговор и проявить твердость.
- Веришь ты мне или не веришь, но это так. Торговаться не будем.
Он повернулся, взял в передней пальто и вышел из дома. Раньше он не решился бы так поступить. Он стал смелее по отношению к Элен. Определенным образом Жак все больше познавал самого себя. Он поехал в город выпить кофе и позвонить Жаннине.
- Что нового?
- Звонил Роджер.
Жак звонил не из кабины и не мог вести секретного разговора. Он кратко закончил разговор.
- Хорошо, я приеду.
На авеню Виктора Гюго он пробыл всего минуту и узнал, что Роджер будет ждать его в 11 часов утра в пивной на углу возле печаточной фабрики.
- Точно в одиннадцать. Он торопится.
- Он нашел кредитора?
- Он не хотел мне говорить.
Она прибавила одну фразу, истинный смысл которой не дошел до ее возлюбленного.
- Мне показалось, будто он не доверяет мне.
Жак, не снявший пальто, пошел к двери.
- Ты уже уходишь?
- Я поссорился с женой. Будет лучше, если я не задержусь.
Он поцеловал ее и заметил, что сегодня утром ее поцелуй был каким-то необыкновенным - так много тепла, доверия и утонченной любви излучала она помимо своей физической привлекательности.
Все больше становилась пропасть, разделявшая его и Элен. Но не обманывал ли он себя? Развод не так уж пугал его, хотя он и сознавал, что это отнимет у него и у Жаннины материальные средства.
- Если бы речь шла обо мне, я бы послал ее ко всем чертям. - затем вполне откровенно добавил: - Если бы это касалось меня одного, то эта проблема не привела к кризису.
- Эта непосредственная проблема заключалась в бухгалтерской ошибке, которая препятствовала устранению трудностей между супругами.
На фабрике Жак избегал обращаться к жене и она сделал первый шаг.
- Послушай, если это просто ошибка в книгах, ты должен постараться привести дела в порядок.
- Ты должна была сначала об этом подумать, а потом обвинить меня.
- Это твоя обязанность доказать, что я неправа, возразила она и отдала ему счетные книги.
Он снова углубился в книги и числа, и сделал только перерыв, чтобы зайти в пивную. Вымогателя там не было. Через десять минут, когда Жак уже начал терять терпение, его вызвали к телефону. Это звонил Роджер.
- Извините, я не смог придти. Сможете ли вы освободиться сегодня около трех часов дня?
- Это возможно.
- Хорошо. Приходите к станции подвесной канатной дороги и ожидайте, пока я с вами не заговорю.
- Почему такая таинственность?
- Это осторожность, мсье Меллерей. Ни в коем случае не берите с собой м-ль Тусси. Лучше всего вообще не говорите ей, что мы с вами встретились.
Жак удивился такой таинственности, но обещал ничего не говорить Жаннине и вернулся к своим книгам. До обеда он так и не мог найти ошибки и встреча с Элен в обеденный перерыв была мрачной.
