А про себя Ленник думал самые простые вещи, которые раньше вовсе не приходили ему в голову. Не приходили – и все! Корпы, ведь вроде и возникли-то ниоткуда, и все приняли их как должное, и даже речи быть не могло!
Тем не менее, он все же вспомнил про Горчишный дом, а Женя Патокин добавил, подмигнув по дурацки:
– В то же время, предусмотрен и двоякий подход. Вот Пень насобирал тут элементной базы, соорудим машинку – на всякий случай.
– Ну да, – Ежик вдруг заговорил медленно и проникновенно, – аналоговый музыкальный проигрыватель, вот это вещь!
Тут над ними прошелестел какой-то звук, пошел перестук по забору, и тут же все время молчавший чудной паренек в белых перчатках подвинулся спиной к куче земли рядом горой аппаратуры, схватил свое бронзовое ведро, и как сквозь землю провалился. Ежик метнулся к ограде, подтянулся на руках, смешно загребая ботинком с прорванной подошвой и перевалился наружу. А Пень с Женей встали, подхватили Леника под руки и завели с ним серьезную беседу, причем Пень продолжал ковырять металлическим прутом кучу отходов, позвякивая разбитыми реле.
Через ту же недоприбитую доску на территорию мусорки проник отряд охраны во главе с лейтенантом Зотовым.
– А ну доложите обстановку! – рявкнул осмелевший Зотов, успев заметить, что все тут – свои, – Что поделываем? Как это отражено в ваших продвижениях?
– Да вот, ремонт затеял, – сконфуженно сообщил Анпилогов.
– А эти что – консультанты по свалке? – кивнул на сообщников Леника Зотов.
– Ну!.. – обрадовался Ленник.
– Да, уж, Пенек-то – консультант со стажем. Смотри у меня! – Зотов с видимым облегчением скомандовал отряду покинуть территорию сквозь ту же доску, которую и не подумали забить, как следует.
А когда уже подходили к корпусу, Ленник спросил Пня:
– А этот, в коричневом комбинезоне и перчатках – куда делся?
– В землю ушел, – снисходительно ответил Пень, – Он же – Крот.
Демура
– Проходите, Леонид Михайлович! – бесстрастно проговорила немолодая, но стройная женщина с такими же вьющимися и пышными, как у сына, но почти совсем седыми и как бы притихшими, поубавившими свое буйство, волосами, тщательно примятыми и убранными с помощью заколок, – и добавила, – Раз уж добрались до нас.
Она впустила Анпилогова в длинный коридор коммунальной квартиры, утяжеленный плотно заполненными вешалками и старыми темными шкафами, которые, словно одним глазом, поблескивали в тусклом свете гранеными окошками сверху бельевых отделений. Они прошли в одну из комнат с круглым столом посередине и несколькими кроватями вдоль стен и с отгороженным ширмой углом, где стояли узкая коечка и этажерка.
Женщина прошла к этому углу, села на койку возле этажерки и предложила Анпилогову старый деревянный стул, похожий на те, что не так давно выкинули из отдела и сожгли на пустыре. В комнату время от времени заглядывали стройные пышноволосые люди, смутно напоминающие Демуру и его мать, вбегали дети, удивленно таращились на Леника, потом ныряли под задрапированный скатертью стол или одну из кроватей, выуживали заклеенный резиновой заплатой мяч или уродливого плюшевого зверя, и снова под строгим взглядом женщины удирали в коридор, все-таки оглядываясь на непонятного гостя.
– Вот, – заговорила первой мать Демуры – Серафима, поглаживая потрескавшимися подушечками пальцев какие-то неровные, фигурные столбики этажерки, – перебрались мы к сестрам. С родными людьми жить полегче. Да я здесь и с детьми помогаю, – потом грустно добавила, – Но Коля пока ушел в общежитие.
– Я это прекрасно знаю, Серафима Юрьевна, – начал было Леник. Ему было неуютно в тесной комнате, казалось, что он очень мешает этим вбегающим и выбегающим детям, – И я вообще поставил вопрос на заседании месткома, чтобы Колю, как одного из наших ведущих специалистов, поставили в очередь на квартиру. КБ сейчас строит дом в новом, хорошем районе.
– Спасибо вам, Леонид Михайлович, – монотонно ответила мать Демуры.
– Только мне бы прояснить один вопрос… – Леник оглянулся на дверь, – ну, не прояснить, – он несколько замялся, – а обсудить, посоветоваться. Я же интересуюсь жизнью отдела, – он снова приостановился, потом добавил, – многое происходит у меня на глазах…
– Коля вон говорит, у него сейчас даже и задачки не решаются. Словно войлок… – мать Демуры положила ладони на голову по обе стороны от пробора и добавила, – Словно войлоком прикрыли мозги, – дальше болезненно покачала головой, из стороны в сторону, но все же выпрямилась. – Нет ему нужды в этой девке, кристалльщице вашей! – твердо заявила Серафима.
И Леник словно заново увидел ее лицо.
Оно побледнело, легкий румянец, с которым она встретила Анпилогова, сошел, кожа оказалась сморщенной, словно сбрызнутый дождем, а потом подсохший газетный лист, тонкие губы она свела в полоску, но круглые светлые глаза только распахнулись еще шире и замерли, как покрытое водой стекло.
– Ну что же вы так сурово, Серафима Юрьевна, – заметался, засуетился Леник, – Уля… отличный сотрудник и… очень хорошая девушка, умница.
– Да, – упрямо мотнула головой Серафима, – умница она. А как позвал, так она к нему на нашу старую квартиру и пошла. Нет, чтобы обождать, как у людей.
От этих вымученных обоими слов, Леник поежился и кинул взгляд на руку Серафимы. Она по-прежнему поглаживала столбики этажерки, и тут Ленник понял, что столбики собраны из катушек из-под ниток. Женщина проследила за взглядом гостя и обстоятельно пояснила:
– Этажерку папа собирал. Очень долго, дожидался пока нитки изошьются, складывал катушечки в мешок, потом взялся нанизывать, склеивал столярным клеем.
И мать Демуры продолжала поглаживать округлые брюшки катушек, теребить обработанный вручную край салфетки, а Леник представил себе, как Серафима или кто-то из ее сестер обшивает эту салфетку – стежок за стежком. Узел – оборот, узел – оборот, один за другим, много-много погружений иглы в ткань, тысячи и тысячи погружений.
Он вспомнил слова Демуры: «Мама у меня такая кропотливая. Я – в нее, делаю все медленно. Но делаю же!»
Имитация
Ехать а Ошалово, да еще в момент, когда задание по изделию КЛ14 застыло на непредсказуемой стадии, было совершенно не к месту. Но начальство не принимало никаких возражений. В Ошалово-2, на торжественное открытие второй очереди секторов слежения съезжались руководители испытательных подразделений всех отраслевых ка-бэ и институтов. Но, с другой стороны, Ленику было весьма любопытно, что же такое понастроили в Ошалово – ведь раньше-то там был небольшой трехэтажный домик для обслуги, да башня с радаром.
