Гоша мечтал. Он представлял себе, как придет в школу и на уроке арифметики удивит весь класс своими знаниями. Только вот как это лучше сделать? Может быть, сначала притвориться, что он ничего не знает, а когда учитель возьмется за синий карандаш, чтобы поставить в журнале жирную двойку, он скромно скажет:
"Позвольте мне сегодня решить все задачки".
"Как все задачи?!" - удивится учитель.
"А так, все до одной, какие только есть в задачнике. А заодно я решу и примеры".
Вот будет потеха! Не успеет класс опомниться, как он решит все задачи.
Тогда учитель скажет:
"Извините меня, Гоша, я оказался не прав. Я и не знал, что вы такой великий математик. Вам следует занять мое место. А я буду счастлив, если вы мне разрешите быть вашим учеником".
Гоша даже заерзал в кресле, так ему вдруг захотелось очутиться в классе и пережить то, о чем он только что мечтал. "Эх, поскорей бы домой! подумал он. - Черт с ней, с этой Африкой. Когда тебя ждет слава, тут уж не до Африки". Едва лишь Гоша хотел сказать Васе, чтобы тот поворачивал обратно, как ракетоплан вдруг качнулся и земля стремительно приблизилась.
По испуганному лицу Васи Гоша догадался, что произошло что-то непредвиденное. Тот поспешно нажимал то одну, то другую кнопку, но машина продолжала снижаться. Только в последнюю минуту удалось ее выровнять и посадить на землю. От сильного толчка Гоша ударился лбом обо что-то твердое и потерял сознание.
Очнувшись, Гоша увидел склонившегося над ним Васю. Его смуглое лицо, черные бусинки глаз выражали тревогу.
- Больно? - спросил он.
- Пройдет, - морщась от боли, сказал Гоша и вдруг нахмурился. - Скорее спроси меня.
- О чем? - удивился Вася.
- Таблицу умножения.
- Это можно. Сколько будет дважды два?
- Ура! Знаю, знаю! - обрадовался Гоша. - Четыре! А ну-ка, еще что-нибудь!
- Семью семь?
- Постой... семью семь... семью семь... Кажется, пятьдесят три.
Вася отрицательно покачал головой.
- Ну, тогда сорок один. Тоже нет? - упавшим голосом произнес Гоша. Кажется, из головы у меня вышибло всю арифметику.
- Значит, она плохо держалась.
- Дело не в этом, - с сожалением сказал Гоша. - Надо было мне побольше таблеток проглотить. Ну ничего, в другой раз буду умнее.
...О пустыне приятно читать в книгах, особенно когда сидишь в уютной комнате, забравшись с ногами на диван, а за окном шумит в листьях деревьев и барабанит по крыше дождь. Тогда и сама пустыня выглядит не такой страшной.
Ты как бы слышишь звон колокольчиков, привязанных к шеям верблюдов, и этот звон кажется музыкой. И ты знаешь, что все приключения, выпавшие на долю героев, которых ты успел полюбить, кончатся благополучно.
Но если тебе только одиннадцать лет и если тебе доведется самому очутиться в центре Сахары со спутником, который младше и слабее тебя, а на двоих у вас всего лишь глоток воды в алюминиевой фляжке и шоколадка в кармане, то, скажу откровенно, тебе нельзя позавидовать.
Вероятно, и ты, читатель, посочувствовал бы Гоше и его другу, когда увидел бы их в пустыне маленькими затерянными песчинками в океане песка.
Вот уж несколько часов, как, выбиваясь из сил, они бредут по раскаленному песку в надежде встретить оазис. А где оазис - там жизнь. Ох как пожалел Гоша об утерянном видеофоне. Как бы он сейчас пригодился!
- Вась, как ты думаешь, здесь есть змеи? - спрашивает Гоша.
- Не знаю.
- А скорпионы? - помолчав, снова спрашивал Гоша.
- Скорпионы должны быть.
- А вот и нет! - пробует улыбнуться Гоша. - Всех скорпионов и пауков на земле поубивали. Это я точно знаю.
Горячий песок через подошвы ботинок жег ноги, во рту пересохло, раскаленный воздух обжигал легкие. На сотни километров вокруг не было ни кустика, ни деревца. Каждый шаг приходилось делать с величайшим трудом. Но останавливаться нельзя. Надо идти вперед, пока хватит сил. А не хватит сил - ползи! Иначе тебя ждет мучительная смерть. И знойный ветер пустыни высушит твое тело и песком занесет твои кости.
Гоша уже не раз притрагивался к фляжке, висевшей у него на боку. Ах, как хотелось приложить фляжку ко рту и хотя бы смочить потрескавшиеся губы.
Жажда мучила сильнее голода. Но Гоша стойко переносил и жажду и голод. Воду и шоколадку, оставшуюся у него в кармане, он решил приберечь для Васи.
Они взобрались на гребень высокого бархана.
- Смотри, озеро! - обрадованно воскликнул Гоша, указывая вдаль.
- Я ничего не вижу, - приставив ладонь к глазам, сказал Вася. - Кругом песок.
- Ну как же ты не видишь?! Смотри, как блестит на солнце вода. А на берегу город!.. Красивый белый город! Дворцы, башни, деревья. Скорее бежим туда.
Но едва лишь они спустились с бархана, как озеро и город растаяли в знойной дымке.
- Мираж! - в отчаянии промолвил Гоша.
Вася опустился на песок. Глаза его закрылись, лицо стало бледно-желтым.
- Проснись! - тормошил его за плечи Гоша.
Но Вася не отвечал.
Гоша перочинным ножом раздвинул плотно сжатые зубы Васи и вылил ему в рот остаток воды из фляги.
Вася открыл глаза.
- Ты иди, - тихо промолвил он. - Иди один. Я все равно не дойду.
- Оставить тебя одного?! За кого ты меня принимаешь? - рассердился Гоша. - Что я - эгоист несчастный, что ли? Съешь шоколад, и тебе сразу встанет лучше.
Он вынул из кармана замусоленную, наполовину растаявшую шоколадку и заставил Васю съесть ее.
- А теперь вставай. Обопрись на меня. Вот так. Идем!..
И они снова двинулись в путь...
Укрощение бури
- Смотри, какое странное небо. Желтое, как... лимон, - сказал Гоша, останавливаясь.
- А солнце... похоже на луну, - прошептал Вася. - На него совсем не больно смотреть.
- И облачко на небе. Хорошо бы дождь!
Облачко между тем быстро увеличивалось. Темная туча вскоре охватила половину небосвода. Казалось, вот-вот хлынет освежающий ливень. Но вместо дождя с воем и свистом налетел жгучий порывистый ветер, в воздухе закружилась пыль.
Солнце, словно затянутое темной материей, красноватым диском тускло светило сквозь пыльную завесу.
С трудом передвигая ноги, мальчики шли навстречу ветру. Песок забивался в нос, в уши, слепил глаза. Все труднее становилось дышать.
- Что это? - испуганно воскликнул Гоша, указывая вдаль.
Прямо на них двигался огромный мохнатый столб. Вершина его уходила в небо, словно подпирая тучу. Вращаясь по спирали, столб метался из стороны в сторону, раскачиваясь и извиваясь, словно гигантский удав, танцующий под музыку ветра.
- Смерч! - крикнул Гоша и, закрыв глаза, с ужасом упал на землю.
...А в это время Ваня и Бабакин стояли перед рельефной географической картой в большом светлом зале багдадского научного центра. В этом большом красивом здании, украшенном восточным орнаментом, работало много ученых. При помощи мощных аппаратов, действующих на расстоянии, они управляли движением воздушных масс, регулировали течение рек и силы морских приливов.
