Он просто видит в тебе обычного человека, — предположила Ева.
Саттон покачал головой.
Не думаю. Скорее, у него есть какая-то козырная карта, какой-то план действий, о котором мы не подозреваем.
Что-то тут не то, сэр, — тихо проговорил Геркаймер. — На самом деле война ведется не так уж активно с нашей стороны. Если бы мы стремились к победе, нас бы давно уже раздавили.
Если бы мы стремились к победе?.. Что-то я не понял…
Дело в том, что нам не нужна победа, сэр, — объяснил Геркаймер. — Мы осуществляем только сдерживающие действия. Мешаем Ревизионистам портить вашу книгу, хотим, чтобы она осталась такой, какой вы ее написали… то есть напишете.
Саттон понимающе кивнул.
Понятно. Но вот Тревору-то нужна только победа. Ему нужно во что бы то ни стало изменить первоначальный вариант. Либо я должен, по его словам, вообще не писать того, что задумал, либо должен перекроить все таким образом, чтобы андроиды поверили каждому слову.
Вы правы, сэр, — согласился Геркаймер — Для него победа означает только одно: завладеть идеей Судьбы и наделить особой, исключительной Судьбой человека, и только человека!
Именно это ему и нужно, — добавила Ева. — Не сама идея Судьбы (потому что ни один человек не поверит в нее так, как поверит андроид) — ему нужно, чтобы люди уверились в своей исключительности до такой степени, что не успокоились бы, пока не завоевали всю Вселенную.
До тех пор, пока мы в силах противостоять Тревору, — подчеркнул Геркаймер, — мы можем считать, что победа за нами. Но равновесие так зыбко, что малейшая оплошность с той или другой стороны… Нам необходимо новое оружие. Только это может принести настоящую победу.
У меня есть такое оружие, — тихо, но твердо сказал Саттон. — Но я не представляю, как его можно использовать… — Ева и Геркаймер вопросительно молчали, и Саттон продолжал: — Увы, в единственном экземпляре. Нельзя же выиграть войну с одной винтовкой?!
За углом послышался быстрый топот. Все обернулись: к ним бежал андроид. Одежда его была покрыта пылью, лицо раскраснелось от бега. Он остановился и, тяжело дыша, оперся о край стола.
Они пытались задержать меня, — задыхаясь, выговорил он, — Дом окружен!
Эндрю, ты идиот! — рявкнул Геркаймер, — Зачем тебе понадобилось бежать? Они же догадаются!
Они узнали про Колыбель, — выдохнул Эндрю.
Геркаймер вскочил, опрокинул стул. Лицо его исказила
гневная гримаса. Он побледнел так, что татуировка на лбу выступила четче, чем обычно.
Они узнали где?..
Эндрю замотал головой.
Нет-нет, они не знают. Они знают, что она есть. Узнали только что. У нас еще есть время.
Нам придется отозвать с заданий все корабли! Вызвать всех сотрудников из кризисных точек!
Нельзя! — крикнула Ева, — Они ведь именно этого и добиваются. Это единственное, что их сдерживает!
У нас нет выбора, — отчаянно выговорил Геркаймер. — Нет! Если они разрушат Колыбель…
— Геркаймер, — срывающимся шепотом проговорила Ева. — Метка!!!
Эндрю дико взглянул на нее, сделал шаг назад. Рука Геркаймера скользнула в карман. Эндрю опрометью бросился к ограде.
Нож в руке Геркаймера сверкнул на солнце. Резкий бросок — нож устремился вслед убегающему андроиду. Тот упал лицом на землю, не добежав двух метров до забора. Нож по рукоятку вошел ему в шею.
— Вам никогда не приходило в голову, сэр, — спросил Геркаймер, — какую роль иногда могут сыграть самые незначительные с виду мелочи? — Он дотронулся носком ботинка до безжизненного тела, — Отлично… Просто отлично у него все получилось. Только метку забыл замазать, а так сработано было просто превосходно. Знаете, так делают многие андроиды, но это мало помогает. Проходит немного времени, и метка начинает просвечивать.
А для вас что означает эта косметика?
Для нас это вроде пароля. Наши агенты, когда приходят с сообщениями, замазывают метку жидкой пудрой.
Это так просто, — сказала Ева, — что никому и в голову не приходит, что мы этим пользуемся.
Саттон кивнул.
Значит, это был человек Тревора?
Геркаймер кивнул в ответ.
Послали, чтобы выкурить нас отсюда. Думали, мы бросимся спасать Колыбель!
А эта Колыбель…
Но это означает, — прервала Саттона Ева, — что Тревор знает про Колыбель и теперь не успокоится, пока не найдет ее! А тогда…
Геркаймер жестом остановил ее.
Что происходит? — спросил Саттон.
Что-то было не так. Куда-то исчезло дружелюбие, доверие и даже единство цели. Все испортил андроид, который вбежал как сумасшедший и болтал про какую-то Колыбель.
Инстинктивно сознание Саттона потянулось к мозгу Геркаймера, но он твердо остановил его. С друзьями этот номер не годится.
Ну так, черт подери, что происходит? Объясните мне наконец!
Сэр, — тихо сказал Геркаймер, глядя себе под ноги, — вы человек, а тут дела андроидов.
Несколько мгновений Саттон стоял не шевелясь, переваривая смысл его слов. Внутри него закипала ярость. Затем спокойно, как будто только об этом и думал, он сжал кулак и нанес Геркаймеру сокрушительный удар в челюсть.
Удар был силен. Саттон вложил в него не только физическую силу, но и весь гнев, переполнявший его. Геркаймер тяжело рухнул наземь.
Эш! — вскрикнула Ева, — Эш!
Андроид приподнялся, сел, закрыл лицо руками. Меж пальцев сочилась кровь.
Я не продал Судьбу, — задыхаясь, проревел Саттон, — И не собираюсь! Хотя, боже правый, вы это заслужили!
Эш, — умоляюще проговорила Ева, — мы должны быть уверены…
Как я могу доказать? Как, если вы не верите?
Это твой народ, Эш, — сказала Ева, — Твой. Их величие — это и твое величие тоже, И ты не должен винить Геркаймера за то, что он так думает.
Это и твой народ, если уж на то пошло!
Она печально покачала головой.
У меня особый случай. Меня воспитали андроиды. Геркаймер — один из них. Так что я, пожалуй, больше андроид, чем человек.
Геркаймер сидел на траве рядом с мертвым агентом Тревора. Он не отнимал рук от лица. Кровь стекала по пальцам, капала на траву.
Очень рад был повидаться с тобой. — Сатгон холодно взглянул на Еву. — Благодарю за завтрак.
Он повернулся и пошел прочь, перелез через ограду. Ева что-то кричала ему вслед, но он не хотел ничего слышать.
«Меня воспитали андроиды!» Ну а меня воспитал Бастер. Бастер, который научил меня драться, Бастер, который устраивал мне взбучки за то, что я объедался зелеными яблоками, Бастер, который пятьсот лет назад улетел куда-то, неизвестно куда, обживать необитаемую планету… Он шел и шел, но злость не утихала. Они не верят мне. Думают, я могу продаться…
