Анахо продолжал говорить, описывая свои неприятности, но мысли Рита блуждали в иных сферах. Наконец Риту стало ясно, как люди попали на Тскей. Дирдиры знали космические путешествия больше семидесяти тысяч лет. За это время они, видимо, побывали на Земле по крайней мере дважды. В первый раз они захватили племя протомонголоидов; во второй — двадцать тысяч лет назад, если верить Анахо, — забрали группу протокавказцев. Существовало две группы людей, приспособившихся к особым условиям Тскейя, мутировавших и ремутировавших и снова приспособившихся, превратившись в странный сонм народов, который обнаружил Рит.
Итак, Дирдиры, несомненно, знали координаты Земли и то, что она населена людьми, но, возможно, считали ее дикой планетой. Ничего нельзя было достигнуть, начав рекламировать тот факт, что земляне теперь вышли в космос. Рит вообразил печальные последствия такого заявления. Но были ли на космической шлюпке путеводные нити, которые могли бы довести до Земли, если, конечно, исключить труп Пауля Ваундера? В любом случае овладели космической шлюпкой Синие Чаши, а не Дирдиры.
Но до сих пор оставался без ответа вопрос: кто выпустил торпеду, уничтожившую «Исследователь 4»?
За два часа до заката Зеленые Чаши свернули лагерь. Фургоны с высокими колесами, ранее образовавшие круг, разъехались в разные стороны. Конные воины верхом на прыгающих лошадях то подъезжали поближе, то отъезжали назад. Потом по какому-то незаметному сигналу («Возможно, телепатическому», — подумал Рит) отряд выстроился в длинную колонну и направился на восток. Разведчики-Иланты поехали вперед и следовали за отрядом Зеленых Чашей на достаточном расстоянии. Утром они вернулись, доложив, что те, кажется, повернули на север.
После полудня появился караван Аиджа-Хедаяха — караван, груженный кожей, ароматическими кореньями и мехами, сосудами маринадов и приправ.
Баоджиан вывел свои фургоны и подводы в степь, чтобы провести обмен и перегрузить товары. Подъемные краны засновали между двумя караванами, перегружая добро туда-сюда; носильщики и водители трудились, не останавливаясь ни на минуту. Пот катился по их обнаженным спинам, смачивая широкие коричневые штаны.
За два часа до заката обмен товарами был закончен и караванщики позвали всех пассажиров. Рит, Траз, Анахо и Цветок Ката вышли во двор. Жриц видно не было. Рит решил, что они в домике на своей подводе.
Путешественники прошли мимо скал и ограждений к каравану. Нападение было неожиданным. Чьи-то руки обхватили Рита, и он оказался прижатым к мягкому сопящему телу. Он вступил в схватку и вместе с противником повалился на землю. Великая мать сжала его своими массивными ногами. Другая жрица схватила Цветок Ката и неуклюже, вприпрыжку потащила ее к каравану. Рит лежал задавленный массой плоти и мускулов. Рука жрицы стиснула его горло. Кровь пульсировала в его артериях, перед глазами все плыло. Он попытался освободить руку, впился пальцами в лицо Великой матери. Женщина задохнулась от изумления, а потом засопела. Рит разобрался, что сжимает нос Великой матери, и тогда он покрепче стиснул пальцы, крутанул. Жрица закричала, продолжая пинаться, а Рит вырвался на свободу.
Илант рылся в его сумке. Траз лежал на земле. Анахо, орудуя мечом, хладнокровно защищался от двух оставшихся Илантов. Великая мать схватила Рита за ногу. Астронавт яростно пнул жрицу, вырвался и шатаясь отошел в сторону, в то время как Илант, шаривший в его сумке, поднял голову и попытался ударить Рита ножом. Рит двинул кулаком по его лимонно-желтому лицу. Разведчик упал, и тогда Рит бросился на спину одного из Илантов, которые сражались с Человеком Дирдиров, опрокинул его, и Анахо ловким ударом заколол его. Рит метнулся в сторону, избежав удара третьего Иланта, отмел в сторону вытянутую руку противника и швырнул его на землю. Человек Дирдиров подошел и взмахом меча перерезал желтую шею. Тем временем последний из Илантов поднялся на ноги.
Траз, качаясь, тоже встал на ноги. Он держался за голову. Великая мать в этот момент уже поднималась по лесенке на свою подводу.
Рит за всю свою жизнь еще не был так взбешен. Он взял свою сумку и прошел туда, где стоял Баод-жиан — караванщик. Тот рассаживал пассажиров по подводам.
— На меня напали! — бушевал Рит. — Вы должны что-то сделать! Жрицы утащили девушку из Ката на свою подводу и теперь снова посадят ее под замок!
— Да, — согласился Баоджиан. — Я видел что-то вроде того.
— Тогда вам нужно проявить свою власть! Разберитесь с ними.
Баоджиан покачал головой:
— Дело случилось на степной дорожке между постоялым двором и караваном, где не в моей власти отдавать приказы. Получилось так, что жрицы вернули себе свою собственность тем же путем, что и потеряли ее. У вас нет причин жаловаться.
— Что? — проревел Рит. — Вы позволите, чтобы Женскому Таинству сошло с рук нападение на невинных людей?
Баоджиан воздел к небу руки:
— У меня нет выбора. Я не могу следить за соблюдением прав в степи, и даже пытаться не буду.
Рит обжег его яростным и презрительным взглядом, потом повернулся и направился к подводе жриц.
— Должен тебя предупредить относительно самоуправства, пока ты — мой пассажир… Я дотошно слежу за дисциплиной в караване.
Рит не нашел слов. Наконец он запинаясь проговорил:
— А ты не имеешь какого-то отношения к этому злому делу?
— «Злому»? — Баоджиан печально рассмеялся. — На Тскейе это ничего не значащее слово. Равно жизнь… или смерть. Если человек остается верен неким другим системам моральных ценностей, — он сам легко может прекратить свое существование… или станет таким же безумным, как Фанги. А сейчас разреши мне показать тебе твое место в караване, так как мы скоро отправляемся. Я хочу за эту ночь проехать много лиг… До того как вернутся Зеленые Чаши… И кажется, у меня теперь остался только один разведчик.
Риту, Тразу и Анахо отвели место на одной из подвод, каждому выделили гамак и маленький запирающийся шкафчик. Домик жриц ехал впереди, и их разделяло четыре подводы. Всю ночь крутились огромные колеса, но ни на одной подводе не горел свет.
Не в состоянии ничего придумать, Рит подошел к своему гамаку и погрузился в сон, убаюканный покачиванием подводы.
Вскоре после того, как бледное солнце поднялось из темноты, караван остановился. Люди, путешествующие с караваном, выстроились позади подводы интенданта, и каждому вручили блин, на который горкой было навалено мясо, и кружку теплого пива. Бурля и крутясь, над равниной поднимался туман, тихие шорохи каравана тонули в тишине, царившей над степью. Во всем мире остались только сланцевый цвет небес, серо-коричневый драп степи и водянистое молоко тумана. Из домика на подводе не доносилось никаких звуков. Жрицы так и не появились, да и Цветка Ката не было на зарешеченной палубе.
