Райли аккуратно сдавил диск и выпустил его из рук. Как и положено по всем законам (пилот не раз проделывал это на Земле), она полетела вниз, пилот едва успел подхватить. Райли сунул «эритроцит» в карман куртки, не забыв, правда, бережно застегнуть клапан.
Кажущееся со стороны каменным, сердце пилота-командира на самом деле не выдерживало и просто разрывалось от нетерпения так же, как и у всех членов экипажа. Наверное, те же чувства испытывали матросы Магеллана или Колумба десять веков назад. А пока 370 тысяч тонн «Морского волка» уверенно гасили остаточную скорость, с которой он вышел из Hoos subspace.
Именно поэтому, пренебрегая всеми трудностями передвижения при избыточном ускорении, он спустя часа два остановился в длинном коридоре, куда выходили шлюзы кают. В одной из них шел шумный спор.
— Я не верю, что цивилизация может быть развита настолько, что не будет использовать материальные блага. Две экспедиции — никаких следов системной разумной деятельности! Нонсенс.
— А людли?! — вмешался женский голос. — Их-то куда деть? Не коллективное же это видение…
— Да не очень-то и коллективное. Несколько рисунков, ни единого бесспорного доказательства их реального существования. Это как НЛО в XX веке. Самовнушение, обман, подтасовка… или что на сей предмет думают психологи?
— В обширной литературе, которая посвящена этой теме, есть два стоящих упоминания относительно возможной роли психогенных факторов. Первое: это внешнее влияние, и тогда мы лишь отодвигаем вопрос о природе этого явления. Второе: это действительно своего рода сложное коллективное видение…
— Не хочу слышать этот бред! Не видение же почти поймали 75 лет назад. Кого выпустил Кёниг? Другой вопрос, что за этим стоит, или кто за этим стоит.
— Микки! — услышал пилот-командир голос Ангелов. — Что ты скажешь насчет постоянных жалоб на незащищенность локальных сетей на этой Омеге-Зиро?
— Электроника тут ни при чем, — невозмутимо ответил кибернетик.
— Естественно! Дешевле все спихнуть на психологов. Массовые жалобы на наличие вмешательств в личные базы данных, компьютерные, кстати сказать, и технари тут не при чем. Вы представляете, каким уровнем развития нужно обладать, чтобы проделать что-либо подобное?
— Вот-вот, — вмешался уже звучавший ранее мужской голос, — я опять возвращаюсь к своей исходной мысли. Столь развитая цивилизация не может не оставить на планете хоть каких-то следов деятельности. Любая разумная раса должна преобразовывать окружающую материю. Это аксиома.
— А если они настолько развиты, что могут позволить себе жить в первозданном мире?
— Это как? Уничтожить города и инфраструктуру, разрушить плотины и мелиоративные сооружения, провалиться в тартарары всем вместе, 12 миллиардов населения?! — говоривший аж захлебнулся от негодования и закашлялся.
— Да. Трудно себе представить, что это возможно. Разумной, в нашем понимании, деятельности на планете нет. И это, вероятно, нужно сделать отправным пунктом наших исследований. Я не собираюсь никому навязывать свою точку зрения…
— И именно это делаешь!
Пилот-командир прошел мимо открытого шлюза, кивнул головой, насколько мог приветливо, улыбнулся. Как же, еще не добрались до места назначения, а споры в разгаре, хотя, может, это и к лучшему.
Спустя двадцать минут, когда на один час сила тяжести стала привычной и можно было передвигаться по-людски, без дурацких лееров и магнитных полей, он пригласил всех заинтересованных принять участие в выборе места посадки. Что и говорить, вопрос серьезный.
Пришли почти все, даже кибернетик появился и, часто мигая светлыми ресницами, устроился в уголке. Райли вывел на трехмерный экран несколько подходящих площадок.
— Это в трех километрах от лагеря второй экспедиции. Горы рядом, океан в пятидесяти километрах, пресная вода близко. Место удобное.
— Скучно здесь, — бросила Хаусер, — уже давно все облазали. А если расположиться там, где они устроили морскую базу? Там остатки какой-то техники, у них что-то взорвалось.
— Не что-то, а газовая силовая установка, да и разгерметизация радиоактивного источника произошла. Двое получили лучевую болезнь, правда, легкую. Исследования океана свернули, хотя до этого они ничего необычного не нашли, — Ангелов, как всегда, старался быть максимально точным и обстоятельным.
Райли быстро нашел ту зону, о которой говорила когнитолог.
— Вон останки разбитого корабля. Радиационный фон уже, наверное, пустячный, если вообще есть.
— Лет десять как стабильные изотопы остались, никакого ионизирующего излучения.
— И эти каменные пирамиды в воде, — мечтательно протянула доктор.
Кибернетик молча отделился от стены и направился к выходу.
— Микки! Подожди, что скажешь?
— Это хорошее место, — бросил тот в ответ на вопрос Ангелова, — мне нравится.
Райли совсем не улыбалась перспектива очередного научного диспута, поэтому он добавил:
— Место хорошее, достаточная площадка, пресная вода всего в двухстах метрах, четыре метра над уровнем моря, грунт удобный, пыли мало, радиационный фон меньше земного…
— Ну что, решено? — Ангелов выждал секунд 30 и добавил: — Ну уж если пилот-командир «за», то вопрос более не обсуждается.
Наконец-то, когда казалось, что время вовсе остановилось и терпению подходит конец, корабль, подведенный с ювелирной точностью, замер на стационарной орбите в 350 км над экваториальной областью Омеги-Зиро. Пилот-командир в очередной раз собрал всех свободных членов экипажа в зале, где на экране была изображена местность, на которой предстояло работать.
— Ну что же, дамы и господа, — стараясь быть официальным, начал он, — наш путь практически завершен. Согласно действующим Уставам, после развертывания лагеря я должен передать право принятия решений общему собранию.
Он неожиданно тепло пожал руку своему вечному оппоненту-физику, наверное, как старшему по возрасту члену коллектива, и настолько решительно, насколько это позволяла искусственная гравитация, вышел из помещения.
Спустя семь часов, успев натерпеться неприятностей как от местной гравитации, так и от невесомости, которая была нужна при перемещении грузов, планетарный модуль отделился от корабля и плавно устремился к Омеге. Посадка прошла мягко, обычные меры предосторожности, связанные с этой процедурой были, к удивлению Райли, выполнены неукоснительно.
По традиции первым покинул модуль пилот-командир, остальные, грызя губы от нетерпения, наблюдали, как он нарочито неторопливо сделал несколько плавных шагов и неожиданно подпрыгнул, демонстрируя, что сила тяжести здесь всего 0,84g. В видавшем виды комбинезоне, с легким кислородным прибором для обогащения вдыхаемого газа, он совсем не казался тем классическим астронавтом, которых обычно рисует воображение людям неопытным.
