— Ох, Герасик, тебе еще учиться и учиться! Ты совершенно не представляешь себе, каких высот достигнет со временем цивилизация. Неужели ты не понимаешь, что яйца такими не бывают?
— А кто их знает, какие бывают? — удивился Герасик, который в сказочном мире привык к любым неожиданностям.
— Некогда спорить по пустякам, — сказала Алиса. — Все-таки скажи, они вылезали наружу?
— Да никто из этого яйца не вылезал, — сказал Герасик. — Сама видишь, ни одна травинка вокруг не помята.
Алиса успокоилась. Она доверяла удивительному зрению Герасика.
— Будем ждать, когда вылупится? — спросил Герасик.
— Они должны скоро выйти, — сказала Алиса. — Их планета проносится сейчас мимо Солнечной системы. У них каждый час на счету. Погоди.
— Тогда надо послушать, — сказал Герасик.
— Что послушать?
— Пойти к яйцу и послушать. Если там птенец вылупиться хочет, он наверняка будет стучать.
Алиса вздохнула — первобытный мальчик оказался страшно упрямым.
Алиса сделала шаг вперед, кочка под ногой спружинила, захлюпала вода.
— Погоди, — сказал Герасик и поглядел наверх. Там, в вышине, кружилась птица Дурында, за ней летала горлица. — Эй, Дурында! — крикнул он. — Погляди, кто там в яйце, не хочет проклевываться?
— А почему я? Почему я? — удивилась Дурында. — Это риск. Меня могут поймать и заточить.
— Да потому, что ты птица и лучше в этом разбираешься.
— А что я буду иметь? — спросила Дурында.
— Вернемся в заповедник, рассчитаемся, — сказала Алиса. — Дурындочка, миленькая, послушай, что они там делают.
— Любое мое желание в заповеднике выполнишь, понимаешь? — каркнула белая ворона.
— Только скорей, Дурындочка.
Птица нехотя подлетела к яйцеобразному космическому кораблю. Перед тем как опуститься на его округлую вершину, она сделала несколько кругов, как бы прислушиваясь. Но, видно, ничего не услышала. Она далеко вытянула вниз ноги и опустилась, отчаянно хлопая крыльями так, чтобы только когти касались вершины корабля с Бродяги. Словно боялась обжечься. Потом она все же встала на вершину корабля и склонила голову, прислушиваясь.
Потом вдруг отчаянно закричала:
— Стучит! Стучит! Сейчас выскочит!
Взлетела в воздух и полетела к лесу. Горлица за ней.
Алиса с Герасиком, которые уже было вышли на открытое место, замерли. Вслушались.
Космический корабль был неподвижен, и никаких звуков они уловить не могли.
— Ну и здоровый птенец должен быть, — прошептал Герасик.
«Если бы птенец, — подумала Алиса. — Если бы птенец. Но птенцы, которые скоро выйдут из этого корабля, будут вооружены пистолетами и одержимы злодейскими планами».
Вдруг до Алисы донесся глухой удар. Сомнений не было: в корабле готовились к высадке. Второй удар последовал через минуту. Алиса присела за куст и потянула за руку Герасика, чтобы он тоже спрятался. Она лихорадочно придумывала, что ей делать. Ведь пришельцы не сразу спрячут лиловый шар. Сначала они захотят осмотреться. У них, наверное, есть летательные машины или вездеходы. Как уследить за ними? Придется бежать к волшебнику Ооху, поднимать всех колдунов, просить о помощи.
Еще один удар раздался изнутри корабля.
Корабль покачнулся.
Еще один удар.
Небольшая трещина показалась в теле корабля. От следующего удара она побежала, ломаясь, по всему боку. Алиса застыла от изумления. Удары следовали один за другим. После десятого, а может, двенадцатого космический корабль буквально развалился. Осколки его скорлупы упали на траву, и среди этих развалин обнаружился громадный, совершенно голый, лишь с хохолком на голове, тонкошеий птенец.
Птенец широко раскрыл желтый клюв, в котором могла бы поместиться телефонная будка, и пискнул так, что облетели листья с деревьев.
— Что это? — прошептала в ужасе Алиса.
— А что? — совсем не удивился Герасик. — Птенчик. Я же говорил тебе. А ты все: пришельцы, пришельцы…
— Но что же будет, когда он вырастет?
— Будет птица Рокх. Разве тебе Синдбад-мореход не рассказывал?
— Там другая была… Тогда что же мы с тобой время теряем? Бежим!
— Куда?
— Обратно к Громозеке. Мы должны его спасти!
— Его, наверное, съели, — сказал удрученно Герасик. — Они всех, кто в лапы попадет, едят.
— Во-первых, еще неизвестно, попал ли Громозека им в лапы. А во-вторых, им его не съесть… Он же несъедобный.
Алиса поднялась.
В этот момент птенец увидел их, вытащил из обломков скорлупы красную ножищу, неуверенно оперся на нее, сделав первый в жизни шаг, подтащил вторую ногу и сделал второй шаг. Его глазищи открылись, в них возник осмысленный огонь. Третий шаг ему дался куда легче. Ковыляя, птенец побежал к Алисе.
— Ты посмотри, какой смешной, — сказала Алиса.
— Чего ждешь? Он же тебя склюет, как козявку! — Герасик потянул Алису за руку.
И они помчались сквозь кусты обратно к реке. Сзади раздался оглушительный писк птенца, который гнался за своей первой в жизни добычей. Вдруг сразу потемнело. Алиса взглянула наверх.
Небо закрыли крылья мамаши Рокх. Она снижалась к своему новорожденному детищу.
К счастью, человеческих козявок птица Рокх не заметила, а птенец, завидев мать, закрякал, приветствуя ее.
Со всех ног Алиса с Герасиком побежали вверх по берегу.
Они совсем запыхались, пока добежали до того места, где напротив островка стоял дуб, с которого прыгнул в воду Герасик.
Островок был пуст. Ни Ведьмы, ни Громозеки, ни Людоеда.
Алиса присела под деревом, чтобы перевести дух.
— Вообще-то, Герасик, — сказала она, — теперь наши дела хуже, чем были с самого начала. Час назад я не знала, где космический корабль с Бродяги. Теперь не знаю, где корабль, зато и не знаю, где Громозека.
Глава 16
Дракон Долгожеватель
Положение в самом деле было отвратительное. Корабля пришельцев никто не видел. Значит, он, если приземлился, мог сделать это очень далеко, например, в пустынной Аравии. И тогда нужна помощь волшебников или Синдбада-морехода, который, как известно, живет на знойном берегу Аравийского моря. Но нельзя же мчаться за полмира, не узнав, что произошло с Громозекой.
— Теперь куда? — спросил Герасик. Он был почти совсем раздет, босиком, еще не высох после купания в реке, но не жаловался. У него было правило: если твоему другу надо помочь, то можно забыть о холоде и голоде.
Они встали и пошли наверх, к лесу, к избушке Ведьмы. Герасик шел впереди и внимательно смотрел под ноги — он был великим мастером читать следы.
