В зеркале Найя увидела лицо, черты которого лишь отдаленно напоминали прежнюю наивную и открытую девушку. Кожа немного потемнела и приобрела золотистый металлический оттенок. Она не огрубела, а, наоборот, разгладилась и выглядела, как тонкая, только что образовавшаяся пленка на поверхности расплавленного металла. Длинные волосы, несмотря на то, что уже почти полгода их не касались ни гребень, ни расческа, не спутались и не переплелись. Прямые черные пряди шелковистым потоком накрывали узкие покатые плечи, в которых таилась невероятная сила. Глаза девушки превратились в два черных отверстия, через которые на мир глядела холодная и расчетливая смерть.
Если раньше Найя была милой и симпатичной девочкой, то теперь она стала потрясающе прекрасной девушкой. Точнее, нечеловечески прекрасной.
- Это зеркало я оставлю себе! - заявила Найя.
Мидальена опустила голову и потупила взор, но Найю не могло обмануть ее показное смирение. Решив про себя, что всегда успеет выбить из зиганьеров остатки неповиновения, она показала наверх:
- Что находится на втором этаже?
- Кухня. Очаг. Запасы еды.
- Ладно, - Найя повернулась к выходу. - Если ваши мужчины задержатся еще на час, еда вам уже не понадобится.
Но зиганьеры не опоздали к назначенному сроку. Выглянув из повозки, Найя увидела троих всадников, гнавших перед собой табун лошадей. По дороге они несколькими словами перекинулись со своими соплеменниками и с лесными жителями. Найя не слышала, о чем они говорили. Ее это не волновало. Простолюдины выполнили ее условие - из всего клана Кьентикль в живых остались только эти трое мужчин, которые были нужны для того, чтобы добраться до Мельгальяна. Простолюдины оттаскивали тела погибших под повозками и зарезанных зиганьеров в сторону.
Найя презрительно скривила губы:
- Они еще и похоронят их с почестями!
Впрочем, то, что дальше сделают лесные люди с мертвыми и живыми зиганьерами, Найю не интересовало. Мысленно она уже покинула Теплую Долину и мчалась по степи, сея смерть, разрушение и ужас.
Чтобы мечты поскорее воплотились в жизнь, Найя поторопила зиганьеров, готовивших повозки к путешествию. Вскоре оглобли были прилажены к повозкам, тяжеловозы запряжены, запасные лошади привязаны длинными поводьями, домашний скот - овцы, быки и козы - собран в разномастное стадо.
Найя заметила, что с собой зиганьеры взяли лишь незначительное количество животных, оставив остальной скот в Теплой Долине. Наверное, предположила она, эти стада предназначены для раненых и для их спасителей. Лесным людям больше не придется охотиться, им предстоит научиться пастушьему ремеслу. Но Найя не задумывалась о том, как эти перемены повлияют на уклад жизни простолюдинов. Она запрыгнула на высокие козлы передней повозки и громко крикнула:
- Вперед!
Зиганьер бросил на нее косой взгляд, щелкнул в воздухе длинным хлыстом и дернул поводья. Тяжеловозы уперлись в землю широкими тяжелыми копытами. Повозка скрипнула и тронулась с места. Следом за ней покатилась и вторая.
Найя еще раз посмотрела в зеркало и подмигнула самой себе:
- Скоро мы отомстим Гензо Беньтиату!
Глава 4. Смерть преследует человека всю жизнь.
Только к концу дня две повозки достигли вершины перевала, разделявшего степь и Теплую Долину. Вернее, это была еще не настоящая степь, а холмистая местность с редкими рощами и зарослями кустов вдоль ручьев и небольших речушек. Сейчас природа спала, накрытая снегом, но можно было вообразить, как расцветет она весной с наступлением тепла.
Впрочем, Найя осталась равнодушна к красоте вида, открывавшегося с перевала. Еще не так давно она мечтала увидеть вольную степь, насладиться необъятным поднебесным простором, вдохнуть аромат разнотравья, умчаться вдаль на резвом коне. Теперь же она осматривала эти холмы и перелески холодным и расчетливым взором, каким смотрит полководец на поле будущего сражения.
Повозки остановились.
- В чем дело? - повернулась Найя к вознице-зиганьеру.
Тот испуганно сжался:
- Обычно мы останавливаемся на ночь здесь, где еще сохраняется тепло. Дальше наш путь будет пролегать по снегу.
- Кто вам сказал, что мы будем останавливаться на ночь? - повысила голос Найя.
На лице зиганьера появилось такое выражение, будто он собирался спрыгнуть с козел и броситься наутек. На месте его удержала только мысль о том, что скрыться от Найи все равно не удастся.
Позади козел в передней стенке повозки находилась еще одна дверь.
Закрывавший ее полог откинулся, и оттуда выглянула Мидальена Кьентикль. Несомненно, она была рядом, настороже, и слышала каждое слово.
- Не сердитесь, госпожа Найя, - быстро заговорила зиганьерка, стремясь предотвратить очередное убийство. - Мы бы рады выполнить любое ваше приказание, но лошадям нужен отдых.
- У вас же есть запасные, - показала Найя на плетущийся позади небольшой табун.
- Совершенно верно. Но их мы запряжем утром. День повозки тянут одни лошади, день - другие. Так мы и кочуем.
Найя была недовольна. Она уже начала подумывать о том, чтобы перебить оставшихся зиганьеров и продолжить путь в одиночестве. Потом Найя сравнила свою скорость и среднюю скорость повозок с учетом ночевок. Выходило, что, отправляясь в путь пешком, выигрывала она не так уж и много. Кроме того, она понятия не имела, в какой стороне находится Мельгальян. На поиск столицы зиганьеров могли уйти недели и даже месяцы.
Только теперь, глядя с перевала на заснеженное пространство, Найя поняла, насколько нелегко будет выполнить задуманное - уничтожить всех зиганьеров. Раньше она мыслила, как баронесса морского народа. План войны казался прост: внезапная атака, поражение врага, захват его земли и имущества. Но в степи гоняться за кочевниками можно было веками. На место убитых становились бы новые поколения зиганьеров.
- Ладно, - нехотя разрешила Найя, - отдыхайте. Но с рассветом мы продолжим путь.
Зиганьеры вздохнули с видимым облегчением. Через несколько минут закипела работа, к которой, за неимением взрослых, подключились и дети. Лошади были выпряжены и отправлены пастись на последнюю зеленую лужайку, над повозками потянулись ароматные дымки от готовившейся пищи.
Найя подумала, что еще много раз ей придется наблюдать подобную картину. Зиганьеры работали согласованно и быстро. Лишь кровавые события этого дня и присутствие девушки с алмазным сердцем удерживало их от обычной шумной болтовни, смеха и песен.
Впрочем, песни все-таки зазвучали. Хотя зиганьеры готовили еду в повозках, на ужин все они собрались возле большого костра. Найя издалека наблюдала за тем, как одна из женщин - не Мидальена - достала музыкальный инструмент, похожий на арфу с грифом, и, медленно перебирая струны, протяжно запела:
