- Я знаю эту историю, - говорит Лена.
- Я знаю, что ты знаешь. Послушай еще.
- Хорошо.
- Я забыл папку с первичными материалами, необходимыми для завтрашней конференции. Было уже около полуночи, и я не надеялся кого-либо застать, хотя Жора мог здесь торчать сутками, возясь с модулями. Привычным было и то, что у нас допоздна засиживались гости. Так что я ничему не удивился.
- Привет, - только и произнес я, войдя, и, не дожидаясь ответа, направился к своему столу.
Они не обратили на меня внимания. Я открыл книжный шкаф и стал искать папку. Она должна была лежать на средней полке, но там ее не было. Где же она может быть? Я точно помнил, что в ту пятницу сунул ее вот сюда...
В тишине был слышен негромкий голос девушки:
- И вы полагаете, что именно так можно?.. Мир сегодня ведь не очень заботится о строгости нравов...
Жора молчал. Речь, конечно же, шла о происхождении жизни.
- ... а не думаете ли вы?..
Мне стало интересно, я начал прислушиваться. Чтобы не вызвать у них подозрения, я несколько раз хлопнул дверцей, мол, до вашего разговора мне нет никакого дела, а сам между тем старался уловить каждое слово. Я не знал, зачем. Иногда, скосив глаза, я бросал на них любопытный взгляд. У девушки были роскошные черные волосы, длинные, ниспадающие на плечи, густая челка, прикрывающая высокий лоб, красивый профиль с греческим носом. С греческим? Так мне показалось. Глаз ее я не мог разглядеть, но они, мне казалось, были тоже черными. «Как у Азы» - подумалось тогда. Сидя за столом друг против друга, они тихо спорили.
- А что вы думаете о панспермии?
У нее был простуженный голос, с сипотцой. Жора время от времени лениво отвечал на вопросы. Иногда он убеждал ее в чем-то. Жорина трубка сиротливо лежала на столе, не дымясь, значит, разговор у них затянулся. Прежде чем спросить, я кашлянул и еще раз хлопнул дверцей по шкафу.
- Извините, - сказал я, - пардон...
- Что ты ищешь? - спросил Жора.
Она тоже повернула голову в мою сторону.
- Нашу папку, - сказал я, - извини...
Ей было, на первый взгляд, лет восемнадцать. Да, не больше. Она была совсем юной, но вопросы задавала такие взрослые:
- Вы считаете, что валовой продукт как интегральный показатель может отражать...
- Может, - прервал ее Жора.
Меня она просто не замечала. Жора взял со стола папку и протянул мне: на!.. Чтобы я отвязался.
- Я пойду, - вдруг сказала она, вставая, - поздно уже... Спасибо! Я вам еще позвоню...
- Тебя отвезти? - предложил Жора.
- Нет-нет, я на метро. Спасибо...
- Ночь на дворе...
- Мне не страшно.
Когда дверь за ней захлопнулась, я поинтересовался у Жоры:
- Кто это?
- Выпить хочешь? - вместо ответа спросил он.
- Не откажусь.
Жора разлил коньяк по каким-то мензуркам, мы выпили.
- Кто это был? - повторил я свой вопрос.
- Понравилась? - улыбнулся Жора.
Я только пожал плечами. «Понравилась?» Что я мог на это ответить, не успев ее даже рассмотреть как следует?
- Студентка ВГИКа, - сказал Жора, - снимает у нас свою дипломную работу, - и добавил: - Юля, Юленька... Такая умненькая...
- Какая-какая?..
- Ей у нас понравилось. Она даже...
- О чем же она снимает? - спросил я.
- О каких-то там коацерватах. Документальный фильм. Как зарождалась жизнь.
- Где же она их берет?
- Что?
- Ну, эти твои коацерваты?
Жора вопросительно уставился на меня:
- Как где?! Я же рассказываю!
- Она снимает твои слова?
- Пока да...
Это было в начале зимы. Разве мог я тогда предположить, что эта милая черноглазая девчушка изменит мою жизнь и как изменит? Не мог.
- Изменила? - спрашивает Лена.
- А ты как думаешь?
- А Тина, а твоя Тина?
- А как ты думаешь?
Однажды приехал наш генерал.
- Бери, - сказал ему Жора, кивнув на зеленое пластмассовое ведерко, до краев наполненное какими-то орешками, - угощайся...
- Что это? - спросил генерал.
- Укрепляет силу...
- Ух! Это нам надо! - гость взял горсть орешков и сунул себе в карман. - Здесь у вас, как в аду, черт ногу сломит. Как тут можно работать?
Это был второй его вопрос. Потом последовали еще, на которые отвечал только Жора.
- Покажите мне все, что нам удалось сделать.
Он сделал акцент на слове «нам», и Жора мне подмигнул.
- Вот, - сказал Жора и нажал кнопку.
Тихо зажужжал микродвигатель, замигали разноцветные лампочки, затрещали самописцы, задул вентилятор. Экспериментальный храм ожил. Генерал молчал. Жора следил за приборами, генерал следил за Жорой, прошло минут десять-пятнадцать.
- Ну и что? - спросил генерал. У него было такое выражение глаз, словно его обсчитала буфетчица.- Что мне сказать там? - и он кивнул на потолок. Жора пожал плечами.
- Мы испытали семь композиций, - сказал он, - наиболее успешная...
Генерал перебил:
- Где она?..
Жора усмехнулся.
- Нужны клинические испытания. Мы не можем...
- Можем, - перебил его генерал и жадно посмотрел на меня своими желтыми глазами: - Как думаешь? - адресовал он и мне один из вопросов. Теперь и я пожал плечами. Генерал снова обратился к Жоре: - У нас мало времени, давай все, что есть. И набросай схему приема.
Было ясно, что от нас он пустым не уйдет. Какое-то время Жора раздумывал, затем решился уточнить:
- Кто он?
Это был вопрос, который задал бы каждый ученый: для кого предназначен препарат? Теперь время было задуматься генералу. Он давно знал Жору, они даже приятельствовали, во всяком случае, генерал всегда хвастал знакомством с Жорой. Теперь же он раздумывал, что ответить. Ответить как другу или отдать приказ?
- Ты точно хочешь знать?
Жора молчал, ждал.
- У него рак простаты, аденокарцинома.
Жора продолжал молчать.
- Ладно, - решился генерал. - Это Иванов. Ты его не знаешь.
Жора улыбнулся, демонстрируя красноречивое недоверие.
- Хорошо, но смотри мне! - с этим генерал, зыркнув на меня, приблизился к Жоре и прошептал на ухо чье-то имя.
Жора нажал красную кнопку, и в помещении воцарилась тишина. Напряжение спало, мы почти изнеможенно упали в кресла. На правах хозяина Жора включил электрочайник. Затем мы ели буженину и пили кофе с коньяком. Генерал рассказывал о достижениях нашей космонавтики, мол, и в космосе проводятся испытания по увеличению продолжительности жизни, лабораторных животных, и создаются новые сверхсекретные технологии получения эликсира молодости. И далее все в том же духе.
- Теперь, значит, так, - в заключение сказал он, - вы должны вступить в партию.
Он взял обрывок какой-то газеты, тщательно вытер им губы и пальцы и, скомкав газету, бросил в мусорное ведро.
- Вступить в куда?! - у Жоры глаза полезли на лоб.
- Пишите заявления и давайте мне, я протащу.
- Еще кофе? - спросил Жора.
- С этим не шутят, - сказал генерал. - Пишите...
- Если партии будет надо, - сказал Жора, - она всегда нас найдет.
Перепалка длилась минут двадцать, но мы так ничего и не написали.
- Хорошо, хорошо, - сказал генерал, - никуда вы не денетесь. - Слышали новость? Вчера мне доложили, что какие-то там азиаты, китайцы или корейцы, изобрели способ поражать противника без единого выстрела. И никаких следов. Вот бы нам заполучить...
- Мы же не убиваем, - возразил Жора. - Мы те, кто наоборот.
Я вспомнил, как Жора однажды предлагал мне заняться этническим оружием. Я еще не жил тогда в Москве.
- Чудак, - сказал генерал, - не все ли равно!
«Как люди с такими ледяными сердцами могут ходить по земле», - подумалось мне. Не знаю почему, но вслед за этим пришла мысль о Юре. Вдруг! Он сказал бы примерно то же самое: не все ли равно! Странная мысль о Юре - вспышка молнии, и я тут же забыл о ней. Однако много позже я понял, почему эта мысль поразила меня.
Когда генерал уехал, заполучив порцию нашего препарата, Жора сказал:
- Он перечеркнет все наши усилия. У него нет времени, он не может ждать. Этот Иванов, может, и вылечится от своей карциномы, но дольше положенного не проживет. А ты сколько хотел бы жить?
- До полуночи, - признался я.
Жора задержал зажигалку у рта и, когда понял, что я не собираюсь серьезно отвечать на его вопрос, нажал на ее колесико.
Я тоже закурил сигарету. Мы молчали. Мысль об этническом оружии не пришла даже в голову.
- Хочешь вступить... в партию? - спросил Жора. - Он действительно пропихнет.
Я был далек от подобных материй и почти не понимал их значения. Поэтому куда-либо вступать меня не тянуло.
- Слушай, - Жора схватил меня за рукав, - а не послать ли нам их всех козе под хвост! Этническое оружие...
- Что это? - спросил я, будто услышав о нем впервые.
- Это, знаешь, такое чудесное средство...
- Я все это знаю, - предупредил я.
- А знаешь ли ты?..
- Тоже знаю, - сказал я, - я знаю все, что касается генных рекомбинаций и имею над ними неслыханную власть, но мое оружие...
