слова, действительно не будете, потому что я вам не позволю. Я даже не скажу, что я сделаю, если вы не перестанете, но вы меня знаете, мистер Булеро. Правда?
— Правда, — ответил Лео.
Он отошел на несколько шагов, достал платок и вытер пот со лба, шеи и углубления чуть пониже адамова яблока, которое всегда так трудно было выбрить.
«Господи, — подумал он, — помоги мне. Поможешь? Если ты это сделаешь, если тебе удастся добраться до этого мира, я сделаю все, что ты пожелаешь. Я не просто напуган, я болен. Это убьет мое тело, даже если это только фантом тела, творение эктоплазмы».
Он согнулся пополам, и его вырвало на траву. Это продолжалось долго — ему казалось, что долго, — а потом он почувствовал себя лучше. Ему удалось повернуться и медленно подойти к девочке, сидевшей рядом с чемоданчиком.
— Условия, — бесстрастно сказала девочка. — Мы разработаем подробную систему взаимоотношений между твоей фирмой и моей. Мы нуждаемся в твоей прекрасной сети спутников, в транспортной системе, состоящей из современных межпланетных кораблей, в твоих многочисленных плантациях на Венере; нам нужно все, Булеро. Мы будем разводить лишайники там, где ты сейчас выращиваешь кэн-ди, перевозить их на тех же кораблях, продавать колонистам с помощью тех же опытных торговцев, услугами которых пользуешься ты, рекламировать их с помощью таких профессионалов, как Аллен и Шарлотта Фейн. Кэн-ди и чуинг-зет не будут конкурировать друг с другом, поскольку будет лишь один продукт — чуинг-зет. Скоро ты объявишь, что оставляешь дело. Ты понял меня, Лео?
— Наверняка, — сказал Лео. — Я не глухой.
— Ты сделаешь это?
— Ладно, — сказал Лео. И бросился на девочку.
Он схватил ее за горло и сжал. Она смотрела ему прямо в лицо, надув губы, но не говоря ни слова, не пытаясь вырываться, царапаться или сопротивляться. Он душил ее так долго, что ему показалось, будто его руки приросли к ее шее навсегда, словно кривые корни какого-то старого, больного, но все еще живого растения.
Когда он отпустил ее, она была мертва. Ее тело наклонилось вперед, потом изогнулось и упало на бок, вытянувшись на траве. Никакой крови. Даже никаких следов борьбы, кроме темно-красных пятен на шее.
Он встал, думая: «Неужели я это сделал? Действительно ли он — она или оно, что бы это ни было, — мертво?»
Однако вымышленный мир продолжал существовать. Лео надеялся, что он исчезнет вместе с его — Элдрича — смертью.
Озадаченный, он стоял, не двигаясь с места, принюхиваясь и прислушиваясь к далекому шуму ветра. Ничего не изменилось, кроме того, что девочка умерла. Почему? Где была ошибка в его рассуждениях? Невероятно, но он ошибся.
Он наклонился и включил доктора Смайла.
— Объясни, в чем дело, — потребовал он.
— Здесь вы его убили, мистер Булеро, — послушно объяснил металлический голос Смайла. — Но на Луне…
— Ладно, — грубо перебил его Лео. — Скажи, как мне отсюда выбраться. Как мне вернуться на Луну и… — Он пожал плечами. — Ты знаешь, что я имею в виду. Как мне вернуться к действительности?
— В данный момент, — объяснил доктор Смайл, — Палмер Элдрич, весьма обеспокоенный и рассерженный, вводит вам в вену препарат, снимающий действие ранее введенного чуинг-зет. Вы скоро вернетесь.
Потом добавил:
— Естественно, понятие «скоро» относится к течению времени в вашем мире. Что касается этого мира, — захихикал он, — то здесь это может продолжаться достаточно долго.
— Как долго?
— О, это могут быть годы, — сказал доктор Смайл. — Однако вполне возможно, что и нет. Дни? Месяцы? Ощущение времени субъективно, так что посмотрим, как это ощутите вы.
Присев рядом с телом девочки, Лео устало вздохнул, опустил голову, коснувшись подбородком груди, и приготовился долго ждать.
— Я составлю вам компанию, — сказал доктор Смайл, — если мне это удастся. Однако боюсь, что без оживляющего присутствия мистера Элдрича… — Лео почувствовал, что металлический голос слабеет и говорит все медленнее. — Ничто не сохранит этого мира, — тихо сказал чемоданчик, — кроме мистера Элдрича. Так что боюсь, что… — Голос умолк.
Наступила тишина. Стих даже шум ветра.
«Как долго?» — спрашивал себя Лео.
Потом он подумал о том, не удастся ли что-нибудь сделать, как раньше.
Вдохновенно жестикулируя и размахивая руками, словно дирижер, он попытался сотворить в воздухе реактивное такси.
Наконец появились нечеткие очертания машины, но они оставались нематериальными — бесцветными, почти прозрачными. Лео встал, подошел ближе и еще раз попытался изо всех сил. В какое-то мгновение, казалось, такси начало приобретать цвет и реальную форму. Внезапно все кончилось, и оно развалилось на куски, будто пустая хитиновая скорлупа. Бесформенные, в лучшем случае двумерные обломки разлетелись во все стороны. Лео повернулся и угрюмо пошел прочь.
«Ну и дрянь», — с отвращением подумал он.
Он шел все дальше, без всякой цели. В какой-то момент он заметил в траве какое-то мертвое существо. Он осторожно подошел ближе.
«Вот, — подумал он, — окончательное доказательство того, что я сделал».
Он пнул носком ботинка мертвого глюка. Ботинок прошел его насквозь, и Лео с отвращением отдернул ногу.
Он пошел дальше, сунув руки глубоко в карманы и закрыв глаза. Желание, сначала неясное, теперь оформилось окончательно.
«Я доберусь до него в настоящем мире, — подумал он. — Не только здесь, но и там, где об этом будет написано в газетах. Не ради себя, не ради того, чтобы спасти «Наборы П. П.» и торговлю кэн-ди, но…»
Он знал, ради чего. Ради всего человечества. Поскольку Палмер Элдрич — пришелец, захватчик и мы все так кончим, в мире мертвых предметов, которые являются не чем иным, как случайно выбранными фрагментами целого. Вот оно, «перевоплощение», обещанное Хепберн-Гилберту.
Какое-то время он бродил вокруг, постепенно возвращаясь к чемоданчику, который был доктором Смайлом.
Кто-то склонился над чемоданчиком. Человек или почти человек.
Увидев Лео, существо резко выпрямилось. Захваченное врасплох, оно уставилось на него, блеснув лысиной, потом подпрыгнуло и бросилось прочь.
Прокс.
Глядя вслед убегающему существу, Лео подумал, что кусочки головоломки наконец сложились вместе. Палмер Элдрич населил свой мир такими созданиями. Он все еще был с ними сильно связан, даже теперь, по возвращении в родную систему. То, что появилось сейчас, позволило заглянуть в самые глубокие уголки души Элдрича, который мог и не отдавать себе отчета в том, что населил воображаемый мир проксами, присутствие которых могло оказаться неожиданностью и для него.
Разве что это действительно была система Проксимы.
Может быть, стоило пойти следом за тем проксом.
Лео так и сделал. Он шел, казалось, много часов, но никого не заметил: травянистая равнина была пуста до самого горизонта.
