- Почему же не написали?
Мэтт улыбнулся - легкой улыбкой без следов горечи.
- Не хватило одной важной вещи. Таланта.
- Не верь ему, - Хорек старался наполнить стакан из пустого кувшина, - у него куча таланта. Учителя - удивительные люди. Никто их не любит, а они... - Хорек покачался на стуле в поисках подходящего выражения. Он сильно опьянел, - ...соль земли. Пардон, пойду дам течь.
И отправился через зал, натыкаясь на людей и окликая их по именам. Издали его перемещение напоминало траекторию пьяного биллиардного шара.
- Вот вам руина хорошего человека. - Мэтт поднял палец, и официантка появилась почти немедленно, обратившись к нему "мистер Берк". Она оказалась немного шокированной тем, что ее старый учитель пришел сюда общаться с такими, как Хорек Крэйг. Когда она ушла за новым стаканом пива, Бену показалось, что у Мэтта испортилось настроение.
- Мне нравится Хорек, - сказал Бен. - Что с ним случилось?
- О, никаких историй. Бутылка. Она въедалась в него глубже и глубже с каждым годом, а теперь забрала его целиком. Он получил серебряную звезду на второй мировой. Циник мог бы сказать, что лучше бы он погиб там.
- Я не циник, - возразил Бен. - Мне он все равно нравится. Только, пожалуй, я отвезу его сегодня домой.
- Хорошо сделаете. Я прихожу сюда время от времени послушать музыку. Мне нравится громкая музыка: я глохну. Я так понял, что вы интересуетесь Марстен Хаузом. Ваша книга будет о нем?
Бен подпрыгнул:
- Кто вам сказал?
- Как там поется в той старой песне? - улыбнулся Мэтт. - "Я услыхал это сквозь виноградную лозу..." Лоретта Старчер, вот кто был, выражаясь газетным языком, моим источником информации. Она - библиотекарь в нашей местной литературной цитадели. Вы искали статьи о том старинном скандале в газетах и книгах. Кстати, книга Ламберта хороша: он сам приезжал сюда расследовать в 1946-м, а у Сноу спекулятивная дребедень.
- Я знаю, - ответил Бен машинально.
Перед его внутренним взором внезапно возникла тревожная картина: вот плывет рыбка среди водорослей по своим делам и, как ей кажется, без помех. Но отдались от нее на пару шагов, взгляни со стороны и поймешь: она в аквариуме.
Мэтт расплатился с официанткой и продолжал:
- Да, отвратительные дела здесь творились. И это отразилось на городе. Конечно, такого рода сказок везде хватает, но здесь, мне кажется, было что-то принципиально серьезное.
Бен невольно проникся восхищением. Учитель высказал ту самую мысль, которая тлела в его собственном подсознании с самого дня приезда в город.
- Вот он, талант, - произнес он вслух.
- Простите?
- Вы сказали именно то, что я думаю. Марстен Хауз смотрел на нас сверху вниз почти полвека, на все наши грешки и обманы. Как идол. Но, может быть, он видел и хорошее тоже?
- В таких городках мало хорошего. Безразличное большинство с вкраплениями бессознательного зла. А то и хуже - сознательного зла. Томас Вульф написал об этом фунтов семь литературы.
- Я думал, вы не циник.
- Это сказали вы, а не я, - улыбнулся Мэтт, потягивая пиво. - Но вы не ответили на мой вопрос. Ваша книга о Марстен Хаузе?
- Пожалуй, в каком-то смысле.
- Я назойлив? Простите.
- Да нет, все в порядке, - Бен помнил о предостережении Сьюзен и почувствовал себя неловко. - Что там случилось с Хорьком? Чертовски долго нет его.
- Могу я вас просить... такое короткое знакомство не дает права рассчитывать на одолжения, и, если вы откажете, я вполне вас пойму.
- Говорите, конечно, - поспешил ответить Бен.
- У меня есть творческий класс - умные дети, из самых старших. Я хотел бы им представить кого-нибудь, кто зарабатывает на жизнь пером. Кого-нибудь... как бы это сказать... кто умеет воплощать мысли в слова.
- Буду более чем счастлив, - Бен почувствовал себя глупо довольным. Сколько продолжаются ваши уроки?
- Пятьдесят минут.
- Ну, за это время, думаю, я не успею им слишком наскучить.
- Я-то успеваю регулярно. Но вы не наскучите им. Как насчет четверга на следующей неделе?
- Называйте время.
- Четвертый урок. Это без десяти одиннадцать. Освистать вас - не освистают, но, боюсь, услышите громкое урчание в животах.
- Я заткну уши ватой.
Мэтт рассмеялся:
- Я очень рад. Встречу вас в конторе, если...
- Мистер Берк! - подбежала Джекки. - Хорек отключился в мужской уборной. Как вы думаете...
- О, Боже, ну конечно. Бен?..
- Само собой.
Они встали из-за стола. Оркестр играл опять - что-то насчет того, как ребята из Маскоджи все еще уважают декана колледжа.
В уборной воняло мочой и хлоркой. Хорек привалился к стене между двумя писсуарами, и какой-то парень в армейской форме писал приблизительно в двух дюймах от его правого уха.
Крейг валялся там с открытым ртом и выглядел ужасно старым, - старым и раздавленным некой холодной, безразличной, жестокой силой. Бена охватило ощущение своего собственного разложения и упадка - не в первый раз, но потрясающе неожиданно. Жалость, поднявшаяся в горле как блестящая черная вода, относилась не только к Хорьку, но и к нему самому.
- Возьмем его под руки, - предложил Мэтт, - когда этот джентльмен управится с делами.
- Ты бы не мог поторопиться, приятель? - попросил Бен солдата.
Как ни странно, солдат поторопился.
Хорек был тяжел всей тяжестью человека, потерявшего сознание.
"Вот и Хорек", - сказал кто-то в зале, и раздался общий смех.
- Деллу следовало бы не пускать его, - Мэтт тяжело дышал. - Знает же, чем это всегда кончается.
Кое-как они добрались до дверей, потом по деревянным ступенькам спустились на автомобильную стоянку.
- Легче, - проворчал Бен, - не уроните.
Ноги Хорька прыгали по ступенькам, как деревяшки.
- "Ситроен"... там, в последнем ряду.
Воздух похолодел - завтра листья на деревьях станут кровавыми. У Хорька начало клокотать в горле, голова его подергивалась.
- Сможете уложить его, когда приедете? - спросил Мэтт.
- Думаю, да.
- Отлично. Посмотрите, над деревьями видно крышу Марстен Хауза.
Действительно, конек крыши виднелся над массой верхушек сосен, заслоняя звезды.
Голова Хорька привалилась изнутри к стеклу машины, придавая ему какой-то гротескный вид.
- Так в четверг, в одиннадцать?
- Спасибо. И за Хорька спасибо тоже, - Мэтт протянул руку, и Бен пожал ее.
Бен сел в машину и направился к городу. Когда неоновая вывеска Делла исчезла за деревьями, дорога сделалась пустынной и черной. Бен подумал: "На этих дорогах теперь нечисто".
Хорек издал короткий храп, сопровождаемый стоном, и Бен подпрыгнул. "Ситроен" слегка вильнул.
"С какой стати я так подумал?"
Ответа не было.
Он опустил боковое стекло, направив поток холодного воздуха на Хорька, и, к тому времени как "ситроен" подъехал к дверям Евы Миллер, Хорек обрел какое-то смутное полусознание. Бен отволок его, спотыкающегося, через заднюю дверь в кухню, слабо освещенную горящей печкой. Хорек застонал, потом пробормотал хрипло: "Чудесная девчонка, а замужние, они... знаешь..."