— Поэтому и существует эта программа, — сказала тетя Тампедуа. — И будет существовать далее.
— Но там я уже, наверное, умерла.
— Думаю, что сегодняшний визит — исключение. Но закономерное.
— Хоть бы кто-нибудь из вас побывал там со мной! Вы бы так не рассуждали.
— Визиты туда — слишком дорогое удовольствие, — сказал Паскуале. — Некоторые даже ворчат, что президент живет не по средствам.
— Пускай они займут мое место, — обиделась Даша.
Никто ей не ответил.
Но и без этого президент знала, что ответит ей профессор Тампедуа. Или те, кто создавал эту программу:
«Ты не можешь позволить себе, голубушка, всегда существовать только в мирной, благополучной реальности. От такой жизни даже кошки тупеют.
Ради тебя и тебе подобных был воссоздан канал в прошлое.
Конечно, это лишь альтернативное прошлое. Такого прошлого не было и быть не могло. Не было и города Веревкина, и рынка в нем.
Раз в месяц на несколько часов тебе положено добровольно проваливаться в страшный кошмар, который нормальному уму придумать невозможно. Там, в черной сказке, ты сталкиваешься с людскими страданиями, получая свою законную долю. Ты должна впитать в себя эту боль, чтобы возвратиться очистившейся от мелочей жизни и достойной высокой участи. Иди к своим подданным, смейся и трудись с ними. Им не грозит город Веревкин. И никогда не забывай, что в глубинах твоего сознания, а значит, и в альтернативной действительности люди бьют, мучают, убивают своих близких».
Даша вздохнула и подошла к зеркалу.
Косметикой она не пользовалась, потому что у нее была репутация женщины, которая никогда не пользуется косметикой и красота которой в подпорках не нуждается…
Глядеть на профессоршу Тампедуа не хотелось. Словно та знала какой-то гадкий секрет, чего простить невозможно.
Королям и президентам лишь кажется, что они все могут. На самом деле они — игрушки в лапах специалистов и советников.
Даша миновала зал и оказалась у бассейна.
В воде плескались друзья и однокашники, которые при виде ее оживились и стали звать к себе.
— Окунись хоть на минутку, Дашка, ты не представляешь, какая чудесная вода!
— Дашка, не зазнавайся и не изображай из себя шишку на ровном месте!
— Где Вадик? — спросила она Нектария.
— Улетел, сказал, что не может ждать.
— Не хочет ждать, — жестко поправила друга Даша.
Как ей его сейчас не хватало!
Беда государственного деятеля — в одиночестве. Никому нельзя доверять, ни на кого нельзя опереться.
Ватерполист подавал знаки от входа в служебные помещения дворца.
— Подождите пять минут, ребята, — сказала она. — Я вернусь.
Она прошла к кабинету.
— На связи Большое Кольцо, — сказал ватерполист. — Неведомая угроза поднимается из глубин космоса. Все разумные существа Галактики должны объединиться.
Мвен Мас, синий гигант с Серебряной планеты, смотрел на Дашу с гигантского экрана. Затем он отложил кисти и палитру, кинул прощальный взгляд на полотно, над которым трудился уже три года, поцеловал подбежавших к нему внучат и снял со стены супербластер.
Он принялся стряхивать с него пыль.
— Мы сами виноваты, — сказал Глава Совета, — мы забыли, как надо защищать наши идеалы. Я даже не знаю, кого назначить командующим космическим флотом. Мы должны избрать одного из нас, способного сражаться и, если надо, убивать и умереть за свободу Галактики.
На стенах кабинета загорелись экраны. На каждом — лицо президента. Лица были разных цветов и форм, но всех Даша знала, бывала у них с государственными визитами, принимала у себя…
Президенты молчали.
Тогда Даша произнесла, чувствуя, как по спине пробежала струйка нервного пота:
— Я согласна возглавить боевой флот.
— Ты? — В глазах Мвен Маса сверкнуло удивление.
— Я готова, — сказала Даша.
Мвен Мас обратил свой взор поочередно ко всем экранам.
И президенты различных планет склоняли головы перед решением Даши. Она взяла на себя Ответственность.
— Решением Большого Кольца, — произнес наконец Мвен Мас, — президент Московской Федерации возглавит боевой флот.
Формальности были завершены.
Даша выключила экраны.
Затем сказала подошедшему Паскуале:
— Ты слышал?
— Я боюсь за тебя, девочка, — ответил старый министр.
— А я горжусь тобой, — сказала от двери тетя Тампедуа. — Мы не зря с тобой поработали.
— Найди и привези сюда Вадима, — приказала Даша ватерполисту. — Скажешь ему, что он назначен командиром земной эскадры. Совещание с высшим военным командованием соберем в семь тридцать.
С этими словами Даша вышла к бассейну.
— Ребята, вылезайте, — попросила она. — Чай попьете дома. У меня дела.
— Все-таки зазналась, — вздохнул Дима-Помидор.
Даша улыбнулась архитекторам неотразимой предвыборной улыбкой и направилась к лифту. Там, на глубине шестисот метров, находился законсервированный еще сто лет назад стратегический центр управления.
Двери лифта открылись с трудом.
В лифте пахло мышами.
— Ну, Троцкий, держись! — сказала Даша.
Никто из сопровождающих лиц не понял командующего космическим флотом.
Даже когда мир катится к смерти, когда спасать в нем ничего и не хочется, когда утонули уже все подводные лодки, взорвались последние атомные станции, исчезла любовь и прекратилось деторождение, когда последних детей провожают в последнюю школу автоматчики и устраивают перестрелки с киднепперами прямо возле учительской, когда всех виноватых уже казнили, а невинные сидят по тюрьмам, помирая от голода и болезней, когда армии догнивают в окопах — даже тогда природа способна родить гения.
Другое дело — может ли использовать его погибающая цивилизация или наступает момент, после которого любое ее действие оборачивается ей же во вред.
Это вопрос открытый.
Я не претендую на готовый ответ.
Я лишь могу изложить события, как они были. А вы делайте выводы.
Гений, о котором пойдет речь, родился там слишком поздно, чтобы изменить жизнь. Но он смог изобрести мгновенное перемещение в пространстве и отыскать далеко отстоящую планету, на которой существует разумная жизнь. Больше того, этот гений нашел средство внедриться в тело жителя той планеты, чтобы затем, использовав этот путь, отправить на далекую планету агентов и оккупантов за сырьем и ценной техникой, которая может помочь вести победоносную войну.
