— К Сан-Франциско, — ответил вместо Рика Гарланд. — Вот, взгляни, — и протянул Ресчу листок из досье, где содержались данные о нем самом.
— Послушай, Гар, — с удивлением сказал Ресч. — Да ведь это ты!
— Это еще не все, — сообщил Гарланд. — У него еще есть данные по Любе Люфт, Полокову. Помнишь Полокова? Он уже мертв. И застрелил его вот этот агент или андроид, кем бы он ни был на самом деле. Сейчас в лаборатории анализируют костный мозг Полокова. На предмет установления его природы.
— С Полоковым я общался, — задумчиво проговорил Ресч. — Это тот большой Санта-Клаус из советской полиции? А идея с анализом сама по себе не плоха.
— Почему ты так считаешь? — спросил явно раздраженный Гарланд. — Ведь это может лишить нас оснований обвинить этого человека в убийстве. Получится, что он лишь отправил на покой андроида.
— Полоков поразил меня своей холодностью, расчетливостью, отстраненностью…
— Таких полицейских сколько угодно, — возразил Гарланд, явно уязвленный.
— Любу Люфт я не встречал никогда, — продолжал Ресч. — Хотя записи слышал. Вы испытали ее? — спросил он Рика.
— Пытался. Но не довел тест до конца. Она вызвала патрульного, и этим все кончилось.
— А Полоков?
— Его мне тоже не удалось проверить.
— И, насколько я понимаю, сказал Ресч, — инспектора Гарланда вы тоже проверить пока не успели?
— Конечно, нет! — негодующе вскричал инспектор.
Слова вылетели из его горла, как осколки горячего стекла.
— Каким тестом вы пользуетесь? — не обращая на него внимания, спросил Ресч у Рика.
— Шкалой Войт-Кампфа.
— Я не знаю такой шкалы.
И Ресч, и Гарланд размышляли быстро и профессионально. Но не в унисон. Это было явно.
— Я всегда считал, — продолжал Ресч, — что андроиду проще всего пристроиться в большой полицейской организации вроде ВПО. И с самой первой встречи с Полоковым мне хотелось проверить его, но случай так и не подвернулся. Да и не мог подвернуться. Что является одним из преимуществ, которые дает андроиду подобная работа.
Медленно поднявшись на ноги, инспектор Гарланд посмотрел в глаза Ресча.
— И меня тоже вам всегда хотелось проверить?
Губы Ресча сложились в едва заметную улыбку. Он, видимо, хотел что-то ответить, но лишь пожал плечами, продолжая хранить молчание. Охотник, казалось, совсем не боялся начальника, несмотря на физически ощутимый гнев Гарланда.
— Кажется, вы не совсем понимаете, что у нас сложилась за ситуация, — зловеще произнес инспектор. — Этот человек… или андроид по имени Рик Декард представляет некую фантомную полицейскую организацию, которая, якобы, базируется в нашем старом здании на Ломбард-стрит. Он никогда не слышал о нас, а мы ничего не знаем о его управлении, хотя внешне стоим по одну сторону баррикад. Даже тест, которым пользуется мистер Декард, нам не известен. Но список, которым он руководствуется — список живых людей, и по крайней мере один из них уже умер… убит. Если бы мисс Люфт не догадалась позвонить в полицию, он бы, вероятно, убил и ее.
А потом принялся бы за меня!
— Гм, — произнес Фил Ресч.
— Гм-м, — в ярости передразнил его Гарланд, наливаясь опоплексицеской краской. — И больше вы ничего не хотите сказать?
На столе внезапно ожил интерком.
— Инспектор Гарланд, — сообщил мягкий женский голос, — анализ трупа Полокова произведен.
— Думаю, нам не мешало бы узнать результат, — заметил Ресч.
Гарланд бросил не него испепеляющий взгляд и нажал кнопку интеркома:
— Мисс Френч, сообщите, пожалуйста, нам результат.
— Анализ костного мозга показал, — зачастила женщина, — что мистер Полоков был гуманоидным роботом. Если вам требуется подробный…
— Нет, этого достаточно.
Гарланд опустился на стул и мрачно уставился в противоположную стену.
— Что лежит в основе вашего теста Войт-Кампфа? — спросил Ресч, обернувшись к Рику.
— Эмпатическая реакция. В наборе социально-психологических ситуаций. Большей частью они касаются отношения к животным.
— Наш тест проще, как мне кажется. Реакция по рефлекторной дуге, имеющей место в верхних ганглиях спинного мозга, у роботов занимает на несколько микросекунд больше, чем у людей. — Ресч придвинул отрывной блокнот Гарланда и шариковой ручкой набросал схему. — Мы используем звуковой сигнал или световую вспышку. Испытуемый нажимает кнопку, мы замеряем время задержки. Это время у людей и андроидов различно. После серии из десяти проб получается довольно надежный результат. Потом, как в случае с Полоковым, вывод подтверждает анализ костного мозга.
Последовала тягостная пауза, которую прервал Рик:
— Можете испытать меня. Я готов. Конечно, вас мне тоже хотелось бы проверить. Если вы не против.
— Я не против, — ответил Ресч, внимательно наблюдая за Гарландом. — И давно говорил, что тест с дугой Бонелли должен регулярно проводиться среди полицейского персонала, причем чем выше по командной цепочке, тем чаще. Я прав, инспектор?
— Это ваше право, — угрюмо ответил Гарланд. — Я всегда был против. На том основании, что это повредило бы моральному климату в управлении.
— Но, думаю, теперь вы не будете слишком возражать, — заметил Рик. — Принимая во внимание результат анализа Полокова.
— Не буду, — согласился Гарланд и ткнул пальцем в Ресча. — Но вас предупреждаю — результаты теста вряд ли придутся вам по вкусу.
— А вы знаете, какие будут результаты? — слегка напряженно спросил Ресч.
Сложившаяся ситуация явно его не радовала.
— Почти на все сто, — зловеще улыбнулся инспектор.
— Ладно, — с угрозой кивнул Ресч. — Схожу за приборами. Буду через две-три минуты, — сказал он Рику и закрыл за собой дверь.
Сунув руку в правый верхний ящик служебного стола, Гарланд нашарил там что-то и медленно поднялся.
В лицо Рику глянуло черное дуло лазера.
— Это ничего не изменит, — сказал Рик. — Ресч произведет посмертный анализ своего костного мозга, и снова будет настаивать на проверке… как это у вас называется? Дуга Бонелли? Неважно. Будет настаивать на проверке вас и себя самого.
Лазерная трубка не дрогнула ни на миллиметр.
— Это был плохой день. У меня появилось предчувствие сразу, как только я вас увидел. Поэтому и вмешался.
Дуло медленно опустилось. Еще некоторое время инспектор судорожно сжимал лазерную трубку, потом швырнул оружие в ящик стола, запер, а ключ положил в карман.
— Так что же должен показать тест? — спросил Рик.
