Рамирес и его подчиненные не обращали на Келли ни малейшего внимания, если их не вынуждали к этому обстоятельства. Она едва не сходила с ума от полного неведения. Что творилось за стенами маленькой госпитальной палаты, в которой она вынуждена была проводить все время?
– Вы – командующий? Я думала, что капитан Ласалль…
– Капитан Ласалль находился в столице, когда ханны решили немного поразвлечься. В списках он официально числится как пропавший без вести, но… – Фрейзер развел руками. – Но я боюсь, что вам придется иметь дело со мной.
Келли внимательно оглядела лейтенанта. Он не был похож на закаленного в боях, потрепанного жизнью исполнителя Легиона, единственной настоящей любовью которого была бутылка. Фрейзер скорее напоминал молодого, образованного, исполненного амбиций офицера, ступившего на первую ступень лестницы, ведущей к блестящей военной карьере. Что он делал в Легионе?
– Я хотела бы взглянуть на планы эвакуации, лейтенант, – медленно и осторожно произнесла она. – После того, что случилось с «Ганимедом»…
Фрейзер покачал головой.
– Второго корабля не будет, лейтенант. В настоящий момент мы готовимся к марш-броску.
– По суше? Но от дружественной территории нас отделяет свыше тысячи километров!
– Тысяча пятьсот, – сухо поправил Фрейзер. – Но мы не можем оставаться в форте. Рано или поздно Драенская армия все равно до нас доберется.
Келли не ответила. Перспектива пешком пересечь огромный континент… Разве легионеры выдержат такой переход? Да их войско развалится на части, как только столкнется с серьезными трудностями!
– Доктор Рамирес заверил меня, что вам по силам выдержать это испытание, – продолжил Фрейзер после длительной паузы. – Мы обеспечим вам максимально комфортные условия, но я не могу гарантировать, что они покажутся вам слишком приятными.
– Не беспокойтесь об этом, лейтенант, – резко возразила Келли. – Я сама о себе позабочусь, хорошо?
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – ответил Фрейзер. – Вы – единственная, кому удалось бежать из Обезьяновки. А это уже кое-что значит.
– Как насчет аборигена? Я подумала, что кай…
– О, с ним все в порядке. Маяги, так, кажется зовут этого ханна… – лейтенант искренне улыбнулся. – Учитывая обстоятельства, с вашим другом-лохом обошлись довольно хорошо. Полагаю, он все еще в регенерационной камере.
Келли с облегчением откинулась на спинку кровати. Несмотря на внешность и манеры, Фрейзер не слишком отличается от остальных легионеров.
Его не особенно волновала судьба туземца, даже если тот рисковал своей жизнью ради того, чтобы спасти землянина.
– Я хочу быть уверена в том, что с каем действительно хорошо обошлись и что ему оказывается необходимая медицинская помощь, лейтенант. Мой лох – чертовски отважный герой по сравнению с большинством ваших так называемых солдат.
Фрейзер приподнял бровь, а затем кивнул.
– Понимаю. Я проконтролирую доктора, проверю, все ли он правильно сделал. Желаю всего доброго, лейтенант Уинтерс, – он развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
– Звучит заманчиво, – сказал Фрейзер, кивая в знак согласия. – Если всех усадить на машины, то наш марш займет не так уж много времени.
Штаб был снова собран в полном составе, чтобы проанализировать малейшие детали плана эвакуации из крепости по суше, разработанного сержантом Трентом. Фрейзер пытался сохранять невозмутимое выражение лица, пока сержант излагал свои соображения. Его сомнения в собственных силах были только усилены тем, сколь малы оказались ресурсы, имеющиеся в его распоряжении.
На данный момент в роте Браво осталось сто шесть человек, включая офицеров и лейтенанта Келли Уинтерс. И двадцать семь раненых, о которых было необходимо заботиться. Хотя в рапорте сержант Трент предлагал покинуть форт на машинах, количество транспортных средств не вдохновляло. В Обезьяновке было только два ТМП типа «Саблезуб» да девятнадцать «Песчанников» всевозможных модификаций. Кроме того, в распоряжении роты имелось четыре десантных корабля, предназначенных для переброски лэнс-отделений и оснащенных кинетическими орудиями. Но только два из них можно было использовать по назначению, так как два других предназначались для перевозки обеспечения и раненых. Каждый из транспортов был рассчитан на перевозку одного лэнс-отделения и соответствующего оборудования: на командном должны везти компьютеры и прочие хитрые прибамбасы, на двух машинах техпомощи – переносные ремонтные мастерские и склады запасных частей. Только девять инженерных транспортов – причем три из них были сломаны и не подлежали ремонту – были оснащены хоть каким-то вооружением. И то это были специализированные лазеры, предназначенные для лесоповала или проделывания дыр в стенах, а не для военных действий.
В целом моральный дух роты находился в достаточно хлипком равновесии, и Фрейзеру совсем не нравилась мысль, что придется полагаться на такие ограниченные ресурсы в течение долгой дороги на север. Но выбора не было.
– Хорошо, приготовьте людей, и выходим, – подытожил он. – Будем прорываться утром.
– И каким же образом мы вырвемся, лейтенант? – нервно поинтересовался субалтерн Бартлоу. – Я хочу сказать, что лохи на самом деле загнали нас в мешок. Как мы будем действовать?
– Мы пробьем брешь в цепях наступающих и проскочим в нее, – заявил Фэрфакс. – Легко и просто.
– Тогда у нас появятся еще раненые, – задумчиво сказал Ватанака. – Если мы пойдем на прорыв, лохи займут оборонительные позиции… а мы не можем позволить себе тратить ресурсы на бесплодную битву.
– Да, пожалуй, – согласился Фрейзер. Лейтенант молча смотрел на карту. Тактика не являлась его непосредственной специализацией, но какой-нибудь прием мог бы сгодиться. – Мы должны застать их врасплох… может, диверсия?
Трент задумался.
– Если бы ты одолжил мне Трана и Гарсию всего на несколько часов, лейтенант, думаю, что мне удалось бы воплотить на деле то, о чем ты говоришь…
Ба! Никакое стадо разрозненных племен не способно противостоять Легиону!
Слова полковника Вильгельма Лихтенауэра, наблюдавшего за битвой при Станции Конкорд, Второй Иностранный Легион, 2191.
Анжела Гарсия вытерла со лба пот и беззвучно выругалась, на чем свет стоит проклиная постоянно дающую сбой электронную систему контроля за климатическими условиями, вмонтированную в комбинезон. Рассвет наступил менее часа назад, а температура уже достигла 30°С и продолжала медленно подниматься. Казалось, влажный туман закутал ее мягким ватным одеялом.
